Когти мгновенно втянулись, а я встала, на всякий случай, пряча руками залежи неприятностей.
Я почувствовала, как моих губ неосторожно коснулись губы.
— Ты слишком медленно уходишь? — послышался голос.
Я поняла, что отпускать меня никто не собирался. Это напоминало мне игру в кошки — мышки, причем, мышкой была я.
Поцелуй оборвался, и в это же мгновенье я увидела его величество в другой части комнаты.
— Все, иди, — послышался глухой голос. — Хватит мучить меня! Я не хочу потом ползать по комнате на… шестереньках…
— Шестереньках? — спросила я.
— Ты хвост не учла, — послышался смех.
— Вы как это сделали? — настороженно спросила я, понимая, что он только что был здесь. А теперь уже там!
— Легко, — послышался ответ. — Я с детства так умел. Возможно, именно поэтому меня выбрали кронпринцем!
— Погодите, а разве ваш брат так не умел? — спросила я, насторожившись.
— Нет, не умел. С магией у него все было плохо, — послышался голос его величества. — Иди, я тебя прошу!
На меня нашипели, и я вышла за дверь, одергивая и поправляя платье.
Глава двадцать пятая. Охота на дрыса!
Никогда не искушайте судьбу. Особенно, если она может искусать тебя! Я вышла за дверь и отправилась прямиком в башню. Слуги, которые видели меня, тут же начинали кланяться, словно я уже была чуть-чуть королевой.
Дойдя до двери, я открыла ее. На кровати сидел воинственный Титикака, который, завидев меня бросился ко мне со всех неуклюжих лап. На полу сидели два обсосанных волка, напоминающих ежиков.
Отряхнувшись, они обратились в людей. И теперь на меня смотрели страдальческими глазами.
— Что случилось? — спросила я, видя перевернутую вверх дном комнату.
— Его величество отдал приказ, чтобы мы учили принца охотиться, — заметил безбородый, поглядывая на счастливого Титикаку.
— После церемонии имянаречения, проходит первая охота принца, — заметил бородатый.
— И как успехи? — спросила я, глядя на вздыхающего Титикаку.
— Три как было, один сик был. Сумел поймать подушку, — опустил голову бородатый. — Все скверно!
— Насколько скверно? — спросила я, понимая, что так просто волки бы не колотили панику.
— Очень скверно… — подтвердил его братец, тряхнув рукой. — Мы создавали ему дичь… Его высочество должен был ею заинтересоваться. Он как бы охотник! Это у него в крови! Но он …. Как бы так сказать?
— Да говори, как есть! — рявкнул бородатый. — Боится он ее! А ему нужно при всех показать свои умения и кровожадность.
— А ну-ка! — присела я на стянутое покрывало. Я собиралась проверить одну важную вещь, но тут такое! Так что я решила пока отложить проверочку! О результатах проверки не должен знать никто кроме меня и того, кому она предназначалась!
— Вот! — махнул рукой бородатый. Прямо в комнате появилось нечто огромное, лохматое. Такое чувство, что медведь гризли перетаскал миллион алых роз какому-то коротконогому единорогу. Распылился в сотнях комплиментов. Исписал всю поляну признаниями.
— А! — дернулась я, глядя на вытянутую морду.
Не знаю, как произошла эта случайная встреча, и как долго медведь гризли ухаживал за единорогом, но факт остается фактом. Плод ухаживания был передо мной.
— Это что? — ужаснулась я, не желая вести местную передачу «В мире животных».
— Это — дичь! — сообщили мне.
1.1
— То что это реальная дичь, я уже поняла, — кивнула я, сглатывая. При виде такой дичи я становлюсь туалетожадной! Не представляю, что творится с… Так! А где наш главный охотник? Он только что слез с рук!
Попа охотника торчала из-под свесившихся с кровати одеял. Она намекала, что под кроватью «меня точно нет!». И хвост вообще не мой!
— Может, что-то поменьше? — спросила я, глядя на это творение. Если есть твари «ископаемые», то эту я бы отнесла в разряд «закопаемых»! И чем быстрее, тем лучше!
— Да он же безобидный! — убеждали меня. — Он же травоядный!
— Мы рассказывали принцу о животных, которые здесь обитают! Он ведь никогда не бывал за пределами замка!
— З-зачем так радикально? — спросила я, стараясь убедить себя в том, что это просто иллюзия. — Я думаю, что пора начать заниматься с малышом. Давайте попробуем книжки! Здесь есть книжки про зверушек! С картинками! Желательно добрые?
Волки переглянулись. Они что-то порычали друг другу. Один скульнул.
— Хорошо, мы принесем добрые сказки! — согласились они, а чудовище исчезло. — Про животных!
— И еще вопрос… — спросила я, глядя на Титикаку. — Он когда начнет оборачиваться человеком?
— Когда посчитает нужным! — пожали плечами волки. — Я вот начал в год! А брат в три!
— Понимаешь, — присел бородатый. — Человек — это уязвимая форма… Ни зубов, ни четырех лап, чтобы убежать или догнать… А еще нужно стоять ровно… Учиться ходить, улыбаться, чтобы люди принимали тебя за своего.
— Да! — подтвердил безбородый. — Но зато блох нет!
— О, что верно, то верно! Помнишь, тебе волчица нравилась одна! Ты потом от нее столько блох принес! Позор! — рассмеялся бородатый.
— Не позор-р-рь меня перед будущей кор-р-ролевой, — прорычал младший. Он даже покраснел. — Я не знал, что у нее блохи!
— Иди сюда мой маленький, — гладила я меховую попу. — Не бойся… Няня сама чуть кучу не наложила! А ты у меня храбрый… А еще, кажется, малыш… Я подозреваю, что на самом деле…
Так, не надо! А то мало ли! Вдруг расскажет!
Зажав себя рот рукой, я решила. Нужно провести несколько испытаний, чтобы увидеть воочию, как один маленький мамин «Кусь» сумел пройти через закрытую дверь.
— Вот! Добрые сказки! — ворвались в нашу башню волки. В руках у бородатого была огромная черная книга в кожаном переплете. Выглядела книга весьма зловеще. Со стороны она напоминала гримуар, над которым справляли черные мессы и мерзкие таинства.
Эту книгу вручили мне. Я тут же почувствовала, как перешла на темную сторону силы.
— Точно, это добрые сказки? — спросила я, поглаживая мрачные узоры. Что-то мне подсказывало, что не очень. — Почему она такая мрачная?
— Переплет из человеческой кожи! — переглянулись волки, когда я брезгливо посмотрела на обложку.
1.2
Волки словно хотели что-то сказать, но не решались. Изредка они переглядывались.
— Ну? Что еще? — не выдержала я, пристально глядя на братьев.
— Принц отправится на охоту, когда ему исполнится год, — начал бородатый. И судя по интонации, очень издалека.
