— А потом их всех уничтожили, а замок остался, — продолжали мне экскурсию.
Я остановилась возле окна, видя снежные равнины. Титикака на руках зевнул. Я заметила, что нет в нем ничего сентиментального. И его любовь к природе проявилась только один раз, когда он уронил мою драцену и сожрал половину. Я помню этот задумчивый взгляд в пустоту, когда драцена возвращалась обратно, чтобы тут же переехать в мусорный пакет.
По застекленным окнам ползла изморозь, но в замке было тепло.
У меня в голове до сих пор не укладывались ни тигролюди, ни великаны.
— А он тоже может обернуться… эм… человеком. Раз его величество назвал его племянником? — спросила я, сопоставляя факты. Выводы уже просились наружу в грубой, нецензурной форме.
— Изначально он зверь. А потом, со временем он учится принимать облик человека, — заметил бородач, сворачивая за угол. За углом было темно. — Его величество тоже не совсем человек. Это зверь, принявший облик человека.
— Не могу поверить, — вздохнула я, глядя на Титикаку. — Хорошо, что вы люди… С вами хоть поговорить нормально можно! А не с тем припадочным узурпатором…
— Ты потише, — встрепенулся бородатый, прижимая палец к губам. — Зря ты так о его величестве. Его брат был хорошим королем. При нем тут было вольготно! Правда, порядка не было совсем. И казну разбазаривал направо и налево. И титулы жаловал, и золотом осыпал. И народу золото с балкона кидал. Всякое было. Вот народ его и любил! И придворные любили. Говори, что хочешь, делай, что хочешь. Налоги можно не платить!
— Когда мы пришли сюда, в казне ничего не осталось! — перебил его безбородый. — Пусто!
— Зато теперь! — гордо усмехнулся бородатый. — Не любят люди, когда их к порядку призывают. Вот и бунтуют! Когда принц исчез, у нас тут мятеж подавлять пришлось! Люди восстали! Кричат: «Дядя заточил принца в темницу!». Освобождать пришли.
— А как он очутился в нашем мире? — спросила я, гладя непоседливую Титикаку.
— Все просто. Была церемония имянаречения. Обязательная для принца. И старый чародей перепутал заклинания, — усмехнулся бородач.
— Ему просто открыли не на той странице книгу, — добавил безбородый. — И прямо посреди церемонии принц исчезает! Что тут было! Долго искали…
— Принца? — спросила я, все еще не веря, что держу на руках маленького принца.
— Старого чародея. Принца нашли. А чародея до сих пор найти не можем. Только его величество загадочно улыбается. Говорит, что спрятал его в надежном месте, — заметил бородатый.
— Ой, — перепугалась я, прижав к себе большого котенка.
Огонек слетел с пальцев бородатого и повел меня по винтовой лестнице вверх. Я шла впереди, а «коврики» топали сзади.
— Мы почти дома, Тити, — прошептала я в пушистое ухо. «Сироти-и-инушка!», — ревела душа, обнимая малыша.
— Ты не заметил? — спросил позади меня тихий голос. Мне показалось, что разговор не предназначался для моих ушей. — Ты заметил, как он легко согласился?
— Заметил, — донесся до меня тихий ответ. — Как думаешь? Это то, что я думаю?
— Меня это смутило еще в том мире, — заметил озадаченный голос. — Думал, что все! Конец! Но нет… А потом в зале…
— Бедная девочка, — вздохнули мне вслед. — Будем надеяться, что это не то, о чем мы подумали.
— Вы о чем? — обернулась я, решив не церемониться, когда речь идет о моей судьбе.
— Да так, о своем! Удивляемся, почему его величество оказался к тебе столь великодушен, — заметил бородатый. — Обычно за ним такого не замечено!
— Ой! — столкнулась я с огромной дверью. — Ты живой? Тити?
На меня смотрели выразительные голубые глаза. Они скосились на мои волосы и решили, меня слегка постричь.
Я ожидала увидеть камеру с решетками и цементным полом. Но вместо нее я увидела очень странную комнату. Все острые углы были замотаны и обшиты пушистым мехом. Даже стулья укутали в меховые шубы.
— Это что за… — опешила я, пытаясь понять, почему комната напоминает распродажу шуб.
— Его величество потребовал, чтобы комната принца была безопасной! — заметил бородатый. — Если что — зови! А пока что обживайся!
В такой огромной комнате на полу лежала жеваная игрушка. Меховой кролик. Титикака тут же слез с рук и бросился к кролику, заставив меня выдохнуть от умиления. На стене висели портреты. Только лиц у них не было. Вместо лиц были росчерки когтей. Но по одежде было понятно, что это мужчина и женщина.
— Ку-ку! — позвала я в огромный камин. Я погладила пушистый стул, пробежалась пальцами по столешнице стола и подняла голову на потолок. Огромная люстра — сосульки висела аккурат над кроватью.
Внезапно дверь открылась. А в комнату вошел бородатый.
— Слушай внимательно, — прошептал он, осматриваясь по сторонам. Титикака терзал зайца. — Есть несколько вещей, которые тебе нужно знать! Его величество не любит, когда к нему прикасаются. Прямо терпеть не может. За это можно поплатиться головой.
— Отрубит? — удивилась я.
— Откусит, — мрачно ответили мне, зажигая камин. Очень кстати! А то здесь как-то прохладно.
— Вы за кого меня держите? — уперла я руки в боки. — Вы что? Думаете я сплю и вижу, как отловить в коридоре его величество, с целью погладить? С какой кстати я должна его гладить?
— Ну, мало ли, — заметил бородатый. — И второе. Если что, не пугайся, хорошо?
— Чего не пугаться? — испугалась я.
— Просто не пугайся, — заметил бородатый и ушел.
Я заглянула во вторую комнату, обнаруживая удобства. Кстати, я бы приняла ванну! О, а тут даже полотенца есть! И вода горячая! Даже пар идет! Ничего себе!
— Титикака, тебя можно оставить одного на пять минут? — спросила я у увлеченного принца, жующего заячье ухо. — Мама искупается. Быстренько!
Мне не ответили, самозабвенно вытаскивая из-под кровати жеваного крота. Следом за ним появился кожаный еж.
Я бросилась в ванну, лихорадочно снимая с себя одежду и нижнее белье. Не родился такой мужчина, при виде которого я буду раздеваться с такой скоростью! Все это полетело на пол, а я быстро забралась в горячую воду, намыливая себя мылом без запаха. Любая мама маленького ребенка идущая в душ — это стриптизерша на быстрой перемотке.
Воспоминания вернули меня в тот день, когда я вернулась из магазина. Сходила, называется, за хлебушком. Если где-то есть древняя наука фень-шуй, то я в совершенстве постигла науку хрень суй. Стоит мне попасть в магазин, как я уйду с тремя пакетами. Даже если я пришла за майонезиком.
В тот день я разбирала покупки.
— Шарик с тигром! — удивилась я, вертя шарик в руках. Он был небольшой, но тяжелый. Внутри поднялась целая метель из пенопласта, обдувая маленького белого тигренка.
