— Ырррррыыырр, — прорычал волчонок, тычась мокрым носом мне в лицо.
— Ну слушай… Жила- была одна девочка, — прошептала я, усаживаясь поудобней. — И однажды она попала в другой мир…
Я рассказывала, баюкая чужого щенка, как баюкала моего Титикаку.
— А потом… потом он нашел ее, маленького принца и Ыррррр… Ыррр вернулся к маме… Или королева забрала его себе… Эх… — прошептала я, глядя в одну точку. — И жили они долго и счастливо…
Из глаз покатились слезы. К сожалению, боюсь, такого уже не будет…
— Сколько раз тебя предавали, мой ледяной король, — прошептала я, вздыхая и сжимая губы. — И вот только-только ты стал оттаивать… А то был сосулькой… Как на тебе! Новый удар… Ты ведь думаешь, что я — предательница?
— Малыш! — встревожилась я, тряся изнеможённого щенка. — Малыш!!!
Он открыл глаза.
— Ой, прости, я просто испугалась, — прошептала я, прижимая его к груди. — Я испугалась, что ты … Ты спи, спи, мой маленький… Спи… Все хорошо…
Делать было нечего. Тратить силы на что- либо, я пока не планировала.
— Шубу сделаю! Буду самой модной в автобусе! — злилась я. — И рукавички! Еще на сумочку хватит!
1.6
Вдруг я услышала странный звук. В камере было темно. Звук раздавался возле двери. Словно ее кто-то грызет…
— Кто здесь? — спросила я.
— Рррррр, — услышала я знакомое.
— Титикака, — беззвучно выдохнула я, слыша, как когтистые лапки скребут двери. — Мама здесь…
Ну да! Что принцу семь нянек!
— Тити, — прошептала я, прильнув к проклятой двери.
В щель было видно, как малыш пытается толкать дверь, скребя ее когтями.
— Малыш, — прошептала я. — Ты так ее не откроешь! Лучше иди к папе!
— Ры! — возмутился ребенок. Ну и характер! Горе мое, пушистое!
— Малыш, иди к папе и скажи где я, — прошептала я, но меня упорно не слышали, скребя дверь когтями и пытаясь достать до ручки.
— Малыш… Я умоляю тебя! — прошептала я, глядя на то, как мелькает белая шкурка. Может, в камере есть что-то, что мешает перемещению? А все равно я плохо разбираюсь в местной магии! Мы Магических Академий, простите, не кончали!
И тут я увидела не лапы, а … детские пальчики… Они трогали дверь. Сердце замерло… Я бы обцеловала каждый пальчик… Нет, чтобы показать маме, какой я красивый. Нужно дождаться когда мама будет сидеть в темнице, чтобы обернуться человеком.
— Тити, — позвала я, видя светлые волосы и ярко-голубой перепуганный глаз.
— Один в один, — прошептала я, изумляясь сходству. Такая же линия скул, такие же губы и нос… У этого нос другой… А тут прямо маленькая копия…
Пальчики изучали дверь. Я пыталась просунуть руку в щель, но у меня не пролезали пальцы. Мне так хотелось погладить моего котенка.
Жаль, что слово «папа» для нас пустой звук. Если бы папа проводил с нами больше времени, то, может быть, все бы обернулось по-другому… Но папа для нас был всегда чужим… Он лишь изредка появлялся в жизни малыша… Видимо, Титикака даже не знал, что у него есть папа. Поэтому маленький хвостик «Где мама, там и я!» не вернулся в замок.
— Нет, мама открыть не может… Мама не какает, — выдохнула я. — Тут уже до мамы постарались!
— Где принц?! — послышались крики.
— Прячься! — взмолилась я, глядя на маленькие пальчики, которые все не унимались… — Тити! Прячься! Я тебя умоляю!
В щель ударил свет. Послышался грохот ног…
— Рррррыыыы, — выдал воинственный принц.
Глава тридцатая. Мамин мышелов
— Я не виновата… — слышался женский голос. — Я глаз не сомкнула… Он полез под кровать… Я думала, он там сидит… А потом … потом полезла за ним, а его там не было! И мы тут же позвали вас!
О, как это знакомо!
— Значит так! Забирай ребенка! — послышался рык. Я замерла, чувствуя, что сердце обрывается. — И следи за ним!
Все стихло. Свет унесли, а следом моего маленького…
На мгновенье я задремала, забываясь тревожным сном. Мне снилось, как его величество идет по залу, а все замерли, опустив головы и разучившись дышать… Его взгляд, словно выбирает жертву, на которой он сейчас сорвется…
Я дернулась, когда увидела сверкнувшие когти. Волчонок заскулил, а я стала его утешать, зябко ежась и пытаясь отойти от страшного сна.
Немного посидев, я вздохнула и попыталась уснуть.
Мне снилось, как в огромной роскошной комнате мечется белоснежный зверь… На полу, на стенах уже нет живого места от когтей. Я видела, как страшные когти раздирают мебель, оставляют глубокие борозды в каменных стенах. Кровь на полу, кровь на стенах и страшное чудовище… А на нетронутом столе, как на алтаре лежит моя шуба.
В какой — то момент ее берет дрожащая человеческая рука, и гладит, принюхиваясь. Я видела, как он сжимал ее, словно человека… А в глазах были только лед и смерть…
Я снова дернулась, а потом выдохнула… Это всего лишь сон… Просто сон…
Стоило мне задремать еще раз, я увидела, как меня ведут по залу. «Умоляй, проси, делай, что хочешь…», — шептали волки. Я поднималась по ступеням, словно на плаху… «Сбежавшая королевская невеста подлежит смерти! Измена королю, измена государству!», — вертелось у меня в голове. Все произошло мгновенно. Я даже не поняла, как очутилась на полу. И как на моей шее сомкнулись челюсти.
— Аааа! — дернулась я, снова просыпаясь в холодном поту. Ноги замерзли, поэтому я их посильней укутала.
«Я тебе верил…», — слышала я выдох перед смертью… Бррр!
Я сидела в тишине, отмеряя время воспоминаниями.
Мне удалось еще раз задремать. И я увидела волчицу, висящую на вытянутой руке. Ее ноги не доставали до земли. По щекам катились слезы. Я видела ледяные глаза, в которых не было ничего человеческого!
Проснулась я от того, что в дверь опять скребут.
— Титикака, — прошептала я, забывая об ужасах, которые терзали меня ночью. — Маленький мой… Ты опять сбежал? — прошептала я, видя, как ко мне в щель тянутся маленькие пальчики.
Он не мог открыть дверь.
— Тити… — прошептала я, видя, как вместо пальчиков ко мне пытается дотянуться пушистая лапа. Потом снова пальчики…
Сколько радости было, когда мне удалось чудом просунуть руку, вывернув ее так, что второй раз я это не повторю. До конца стены добрался лишь мой палец. Я почувствовала, как детские пальчики хватают меня за палец… В этот момент у меня из глаз брызнули слезы.
Малыш свернулся в клубочек и лег возле двери. В этот момент сердце надорвалось…
Послышался грохот шагов. Я поднялась с пола, прильнув к двери.
