– Вы Перова в девичестве? – спросил Демид, женщина сделала вдруг шаг назад. У меня сложилось ощущение, что она с трудом поборола желание захлопнуть перед нами дверь.
– Да, это я, – сказала, переведя на меня взгляд и вернувшись им к Демиду. Да ну быть не может такого. Что за бред?
Не выдержав, я выставила вперед фотографию и спросила:
– А это тогда, по-вашему, кто?
Мазуров бросил на меня взгляд, видимо, не очень был согласен с такой манерой ведения беседы. Женщина перевела взгляд на фотографию, глаза у нее расширились, а потом взгляд забегал. Много ума было не надо, чтобы понять: она отлично знала, кто на фотографии.
– Боже мой, – прошептала она. – Вы из полиции?
Этот вопрос удивил нас обоих.
– Нет, – ответил Мазуров, – мы ищем эту женщину.
Мнимая моя мать выдохнула, потом бросила быстрый взгляд за спину и тихо спросила:
– Вы на машине? – на кивок быстро продолжила: – Ждите за углом, я подойду через десять минут.
И она закрыла дверь, оставив нас обоих в недоумении. Мы с Демидом переглянулись.
– И что это значит? – спросила я.
– Скоро узнаем, надеюсь, дамочка не надумала сбежать.
– Если я правильно понимаю, она не моя мать.
– Но твоя мать определенно ей знакома.
– Что-то мне все это не очень нравится.
– Если честно, мне тоже. Но не будем делать поспешных выводов.
Женщина появилась даже быстрее, все это время мы с Мазуровым молчали, решив не строить догадок. То и дело оглядываясь, Сергиенко приблизилась к машине и залезла на заднее сиденье.
– Давайте отъедем, – попросила, выглядывая в окно. Мазуров послушно выехал со двора и через пару минут мы тормознули на пятаке сзади торгового центра. Одновременно с Мазуровым развернулись, женщина снова посмотрела с меня на него.
– Вы ей кто? – спросила вдруг.
– Я дочь, – ответила я, отчего-то почувствовав, как сердце начинает биться быстрее. Мне не нравилось в происходящем абсолютно все: эта женщина, ее взгляды и интонации.
– Ясно, – она потерла переносицу. – Сразу скажу, я не знаю, где ваша мать. Я ее даже не видела никогда.
– Но живете по ее документам, я правильно понимаю? – вклинился Демид. Сергиенко кивнула.
– Я вам все объясню… Я детдомовская, выросла в другом городе, – она назвала мой родной, и сердце снова предательски заныло. Женщина принялась теребить пальцами ручку сумки, судорожно выдохнула. – Это случилось давно. Двадцать три года назад. Мне было восемнадцать, я вышла из детского дома… Надо было как-то выживать, и я попала в нехорошую компанию. Мы занимались тем, что воровали у людей сумки… – она явно чувствовала себя не в своей тарелке, рассказывая это. Видимо, успела попрощаться с прошлой жизнью и никак не ждала ее отголосков. – В общем, погибла женщина, и нас объявили в розыск. Я очень испугалась и сбежала из города. Там километров за семьдесят есть вроде скальных образований, не знаю, как правильно назвать… Пещеры и ходы. Я спряталась там, чтобы решить, что делать дальше. Я очень не хотела в тюрьму. Я ведь даже не участвовала в этих нападениях, была на стреме, что называется… Понимаю, меня это мало оправдывает… В общем, я нашла там сумку.
Мы с Демидом быстро переглянулись, одновременно хмурясь, и снова уставились на женщину.
– И что за сумка? – спросил Мазуров.
– В ней было немного денег, косметичка, кофта и паспорт. На имя Перовой Елены. Она была старше меня на четыре года, и цвет волос другой, но мне показалось, что мы в целом похожи. И я решила воспользоваться паспортом. Мне удалось сбежать тогда, но было немного боязно пользоваться чужими документами…
– И вы поэтому столько раз замуж выходили? Думали замести следы?
– Нет, нет, – покачала головой. – То есть первый брак, действительно, был из этих целей, я боялась, что раскроется, что паспорт не мой… А потом уже просто так сложилось…
– Но вы же понимаете, что вашу историю, точнее, историю Перовой можно было отследить все равно. К вам никто никогда не обращался?
Она покачала головой.
– Наверное, поэтому я успокоилась со временем. Никак не ожидала, что кто-то может объявиться… Столько лет прошло…
Повисла пауза. Я потерла лицо руками. Конечно, всякого я ожидала от этой встречи, но чтобы такого… Что вообще за бред происходит?
– И у вас не возникло мыслей на счет того, что в пещере делала сумка? – я услышала вопрос Демида и убрала руки от лица. Женщина пожала плечами.
– Конечно, я понимала, что рискую, – кивнула она, – потому я старалась пользоваться паспортом только в крайних случаях первое время. Все было тихо, никто меня не искал… Точнее, эту Перову.
– Вы обыскивали сумку? Может, какие-то записки? Билеты, чеки?
– Нет, ничего такого там не было, я все осмотрела, – женщина покраснела, пряча взгляд. Конечно, она искала деньги, вот и облазила всю сумку. – Но там было кое-что в пещере.
Я подняла на нее непонимающий взгляд, женщина снова выдохнула.
– Там были огарки свечей, много. То есть там или кто-то жил, пользуясь ими, или было сразу несколько человек, например. И все стены были разрисованы разными знаками, я в этом не разбираюсь. Какие-то круги, треугольники, непонятные символы. И все это было нарисовано чем-то темным… Знаете, – она нервно сглотнула. – Как будто кровью.
Мы с Демидом снова переглянулись, и если в моем взгляде ясно читалось: в этой машине, кажется, кто-то сошел с ума, – то вот Мазуров был по-прежнему задумчив и хмур.
– Почему вы решили, что это кровь? – задал он вопрос. Сергиенко, видимо, ждала какой-то менее адекватной реакции, так что на мгновенье растерялась. Но потом поспешно продолжила:
– Я не знаю. Я не могу утверждать. Просто было такое ощущение, и в той пещере был немного другой запах, знаете, такой более тяжелый, что ли. Может, я выдумываю… Может, просто все эти надписи, пещера – это создало такую обстановку, и я надумала лишнего…
Демид потер переносицу.
– Эти, как вы их назвали, скальные образования – там много пещер?
– Нет, не очень, я думаю, можно пройти за несколько часов.
– Та пещера была далеко от входа?
– Да, но она не пересекалась с другими, там был длинный проход, который выводил в пещеру, то есть было невозможно запутаться, в отличие от других частей, где ходы пересекаются между собой.
– А куда вы дели сумку? – зачем-то спросила я. Женщина пожала плечами.
– Выбросила.
Выбросила. Конечно, выбросила. Это самое разумное решение.
– Хрень полная, – высказалась я, когда, высадив женщину, мы выехали на дорогу, ведущую из города.
– Лучше и не скажешь, – не стал спорить Демид. – Ты знаешь про эти пещеры?
