– Это кто? – спросила с опаской.
– Петька. Не поверил, знаешь ли, что ты вернулась. Решил удостовериться.
– Ты же говорила, он целыми днями на работе.
– Так он тут недалеко.
Я открыла дверь, встречая запыхавшегося друга, который, видимо, перескакивал через две ступеньки.
Петька поправил круглые очки в тонкой оправе средним пальцем, одернул рубашку и выдохнул, всем своим видом говоря: ну показывай.
Я и показала пальцем.
Петька сделал шаг за порог, повернул голову и замер с открытым ртом. Если бы мы были в кино, камера бы сейчас под музыку и щебет птиц приближала его блаженное лицо. Романтишно до невозможности. Даже жаль, что мы не в кино.
– Че это он? – спросила Алина, кивая на окаменевшего друга.
– Твои новые скулы сразили его наповал.
Эти слова вернули Петьку к жизни, он встрепенулся, снова поправил очки, посмотрел на меня, потом на Алину, с огромным трудом удержав взгляд на ее лице, а не длиннющих ногах, почти ничем не скрытых, и выдал короткое:
– Привет.
– Ага, – кивнула Алина.
Кажется, мысль жить у Петьки уже не казалась ей привлекательной. Как и сам Петька. Нет, как по мне, он вырос ужасно милым, но эта его кудрявая прическа во все стороны… Опять же он все такой же длинный и тощий. И носит широкие вещи. Короче, определенно не Демид Мазуров, хотя я даже не представляю, как он выглядит. Наверное, как и все олигархи: в годах, с брюшком и, может быть, лысоват.
– Если ты оденешься, – заметила Алине, – диалог пойдет лучше.
Она перевела взгляд на полотенце, потом на Петьку и, хмыкнув, удалилась в мою спальню с видом английской королевы. Я сделала другу знак пройти в кухню, прикрыла дверь, подтолкнула его к стулу, а когда он сел, прошипела:
– Чувак, если ты будешь так себя вести, она не захочет с тобой жить. Не то чтобы это меня огорчает, но тогда она будет жить со мной.
– Я просто не ожидал… Она такая красивая… И вот это все, – его пространный жест, видимо, намекал на выдающиеся достоинства фигуры.
– Вот я и говорю, соберись, и будешь наблюдать вот это все в течение целой недели.
– Я?
– И как тебя в менты взяли, непонятно, с таким уровнем соображалки.
– Не могу поверить, что она здесь, – покачал Петька головой. – Я был уверен, что Алина никогда не вернется в эту дыру.
Открылась дверь, Алина собственной персоной явилась перед нами. Я вздохнула: легче Петьке точно не станет. Короткие джинсовые шорты с высокой талией и топ скрывали даже меньше, чем полотенце.
Бывшая подруга уселась за стол напротив Петьки и улыбнулась.
– Ну что, – вздохнула я еще раз. – Это Алина, это Петя, когда-то вы были знакомы, и вот жизнь снова свела вас вместе. Петька живет через пару домов, так что можете отчаливать прямо сейчас.
– Ладно, – кивнула Алина, вставая, Петька суетливо поднялся следом, так же суетливо пропустил нас вперед, взяв сумку Алины, сделал мне большие глаза, а через минуту парочка отбыла.
Я плюхнулась на кровать, положила руки за голову. Все-таки любопытно, однако. И Петька прав, процент того, что Алина вернется в наш городок, был ничтожно мал. И это еще пока никто не в курсе. Скоро, полагаю, она снова станет местной знаменитостью. Впрочем, меня это не касается. Я благополучно сбагрила бывшую подругу Петьке, пусть друг с другом и разбираются.
Вот только они так не считали. Сначала объявился Петька, примерно через полчаса после ухода.
– Это невероятно, невероятно, – скакал он по моей большой комнате, которую я считала гостиной. – Сама Алина Селезнева в моей квартире! Ты вообще понимаешь? Супермодель, известная во всем мире! У нее были контракты с мировыми брендами!
Все-таки он следил за ее жизнью, надеюсь, успел плакат со стены снять, прежде чем пускать в свою квартиру. Вот ведь маньячелло.
– Пчелка! Что мне делать?!
– В каком смысле? – удивилась я.
– Ну как. Я это я. Алина это… Ну ты понимаешь!
– Не совсем.
Петя сел рядом со мной на диван, сцепил пальцы в замок и спросил:
– Как ты считаешь, у нас с ней может что-нибудь получиться?
Я расширила глаза, пытаясь придумать, что на это ответить. Все-таки он мой друг.
– Я бы не стала строить планов, Петь, – обняла его за плечи. – Алина сказала, что приехала на недельку-другую, отдохнуть от городской суеты и этого своего… светского общества.
– Да, ты, конечно, права…
– Вот и хорошо, иди работай.
– А…
– У тебя там очередь уже, наверное, Петь, – я подтолкнула друга к выходу, он безропотно поплелся на свое рабочее место.
Алина объявилась через пару часов с тем же вопросом.
– Что тебе делать? В каком смысле? – удивилась я. – Ну, сходи в центр погуляй, в кино, или загород съезди.
– Я не о том, – закатила она глаза. – Я о твоем Петьке.
– А что с ним не так?
– Слушай, не обижайся, но он случайно не извращенец?
– Ну, если только в хорошем смысле этого слова.
Алина похлопала глазами настороженно.
– У этого слова есть хорошие смыслы?
– У этого слова нет. Зато у Петьки этих смыслов хоть отбавляй.
– А подробней?
Я вздохнула.
– Ты только меня не сдавай, – заметила ей. – Просто Петька в тебя влюблен. Еще со школьных лет. Пронес, так сказать, сие чувство сквозь годы, всячески укрепляя.
– Влюблен? – Алина открыла рот, но потом выдала улыбку до ушей. – А я-то думаю, почему он ведет себя, как идиот. Хотя одно другому не мешает.
– Петька не идиот, – заступилась я за друга.
– Значит, влюблен. Ну, ясно. Ладно, буду с ним помягче.
– Точно, никакого доминирования.
– Что? – уставилась она на меня.
– Это я так шучу.
– Точно? – сощурилась она и, склонившись ко мне, прошептала: – Потому что я нашла у него дома наручники.
– А плетку? – склонилась я к ней с тем же лицом.
– Пока не нашла.
– Проверь за ковром на стене.
– Она там? – подруга сделала нереально большие глаза, приблизившись размером к диснеевским мультяшкам.
– Надеюсь, нет. Откуда бы у мента взялась плетка?
– У какого мента? – не поняла подруга.
– У нашего, родного, Петра Тимофеича.
– Петька мент? – глаза Алины снова расширились, а потом она погрузилась в задумчивость. Может, недолюбливает ментов, кто знает. Надо как-то сгладить ситуацию.
