Выдавила улыбку, глядя на него, по взгляду поняла – случалось. На самом деле Мазуров обманул сам себя, Алина вполне нашла подход к нему. Никто никому ничего не должен, красивая, удобная, всегда под рукой, к изменам терпима… Вот поэтому она и задержалась так долго.
Я поднялась, подхватила свои вещи и быстро прошла в ванную. Залезла в душ, включила воду и сколько-то времени просто стояла и смотрела на струи, периодически подставляя под них ладони. Впрочем, чему было удивляться? Послужной список Мазурова был известен мне еще до его приезда: бабник, козел, эгоист… Алина вон даже предупредила, что верить ему нельзя. Глупо было рассчитывать, что он изменится меньше, чем за неделю.
Но приходилось признать: где-то в глубине души я все равно надеялась. Почему-то верила, что то, что между нами – это не так, как у всех. Для меня-то понятно, что не так, но и для Демида… Хотя, пожалуй, не так. С наследницами оккультистов он поди еще не спал. Ну может радоваться, очередная монетка в копилочку положена.
Я все-таки немножко поплакала, но так, самую чуточку. Наверное, происходящие события были настолько насыщенными, что я в принципе все стала воспринимать спокойней. После душа я долго причесывалась, разглядывая себя в зеркало.
Может, я просто не создана для любви? Бывает же такое, что человек симпатичный, характер нормальный, а не складывается ни с кем. И тянет меня на всяких козлов. Вот Костя – хороший парень, а я променяла его на Сашку, который заранее знал, что бросит меня. И Мазуров тоже хорош… Кстати!
Я быстро вышла из ванной, Демид сидел на кухне с чашкой чая – наверняка зеленого. Успел переодеться и на меня смотрел напряженно.
– Алина что, не знает, где Петька? – спросила его. Он покачал головой.
– В этом и проблема. На связь с ним она не выходила и ничего не знает о том, где он может быть.
– Чушь какая, – наконец меня накрыло тревогой за друга.
Я отчего-то была уверена, что он сбежал к Алинке, и даже если она его использует в своих целях, то никакой опасности ему не грозит. А теперь выходило…
– О ком же он тогда написал в смс? – посмотрела на Мазурова, но так как каждый взгляд причинял боль, тут же отвернулась. В комнате нашла телефон и набрала Костю.
Он ответил почти сразу.
– Узнал что-нибудь о Петьке? – спросила я, поздоровавшись.
– Нет, – он явно что-то жевал. – Опросил жильцов, никто ничего не видел. Сегодня буду опрашивать дальше, соседние дома.
– Кость, может, отпечатки пальцев?
Я вспомнила, как мысленно хмыкнула, когда это предлагала тетя Ира, но теперь вот было совсем не до смеха. Костя вздохнул.
– Май, у меня таких возможностей нет. Нужно заявление, а оно принимается только после трех дней пропажи. Никаких доказательств того, что его увели насильственно – нет.
– А открытая дверь?
– Торопился, забыл закрыть. Знаешь, сколько таких случаев происходит ежедневно?
– И телефон под кровать бросил случайно, – не удержалась я.
– Май, если бы я занимался отпечатками пальцев, я бы уже все сделал, но у меня нет возможности дернуть на это ребят просто так, понимаешь?
– Может, вам денег дать? – съязвила я, Костя обиделся.
– Я, между прочим, тоже за него переживаю, – отрезал мне, – он мой друг. Будет что, позвоню.
Костя повесил трубку, а я села на кровать, устало вздыхая. Вот так, обидела нормального парня. В очередной раз. Молодец, Майя. Пнула от злости ногой тумбочку, больно ударила палец. И поделом.
– Пчелка… – Мазуров стоял в дверях.
– Не называй меня так, это только для близких, – проговорила ровно, не глядя на него. – Нужно узнать, куда делся Петька. Если он ушел не сам, кто-то мог видеть, с кем. Нужно опросить всех жильцов домов вокруг.
– Я думал, этим занимается твой Костя.
– Он занимается.
Повисла пауза, я все так же смотрела в стену, услышала, как Мазуров вздохнул. Не знаю, чего я медлила, чего ждала… Может, что он будет просить прощения, признаваться в любви? Глупости какие. Такого я при всей степени влюбленного маразма не могла представить.
– Я не планировал сходиться с ней обратно, – проговорил Демид, я только усмехнулась, нервно сглотнув.
– А ей сообщить об этом забыл? – хмыкнула, бросив на него взгляд.
– Намеренно промолчал, чтобы в случае чего она не запорола мне тут все. Не думаю, что Алина будет сильно переживать по этому поводу.
– В этом твоя проблема, Демид, – я встала, скрестив руки на груди. – Ты не привык думать о том, что у девушек могут быть чувства к тебе, что ты можешь им больно сделать. Ты им сразу ставишь правила игры, и они их принимают, так? Типа честный? Ни черта не честный ты. Потому что иногда и на такое соглашаются, потому что хотят быть рядом. Хоть как-то. И на протяжении этих отношений больно, и потом еще долго больно. Но тебе на это плевать. Ты сказочку себе сочиняешь, а не им, Демид. Это тебе нужны оправдания твоих плохих поступков. Чтобы жить в ладу с самим собой и не мучаться мыслями о том, что кому-то сделал больно.
– Май…
– Что? Ну давай, сейчас самое время напомнить мне, что я не в твоем вкусе, и ты предупреждал, что я буду жалеть. – Он молчал, разглядывая меня, я только покачала головой. – Уйди, пожалуйста, я хочу побыть одна.
Мазуров ушел, правда, только в соседнюю комнату. Я закрыла дверь, легла на кровать, обнимая подушку. Пора уже себя жалеть или еще рано? Или еще есть силы поиграть в сильную независимую женщину?
Я все-таки не удержалась, поплакала, не слезая с кровати, выдвинула ящик тумбочки, чтобы достать салфетки, и замерла. Книга Дэна Брауна, которую я забрала из Петькиной квартиры. Я совсем про нее забыла. Вытащила книгу, покрутила в руках. Если мне не изменяет память, когда я заходила к нему в кабинет, он читал другую. Книга не выглядит новой, у кого-то взял?
Я открыла ее, стала листать и наткнулась на фотографию. Цветной снимок девять на тринадцать. На заднем фоне памятник: скульптуры двух женщин, стоящих друг напротив друга и держащих военную каску. На переднем стоит толпа детей, с ними девушка лет двадцати и женщина лет тридцати пяти. Я присмотрелась к фотографии, а потом расширила глаза: это же тетя Ира и… моя мать!
То есть та, кого я считала своей матерью все эти годы. Что это вообще значит, что-то я ничего не понимаю. И где они? В одном из городов, где служил дядя Тима? Если, конечно, мы все еще всерьез относимся к тому, что Рысаковы о себе рассказывали…
Я посмотрела на дату: 27.04.1994. Давно, однако, и какая тетя Ира тут смешная, одета так… Я еще посмотрела на фотографию. Не могла понять, но казалось: что-то в ней не так. Памятник, дети, моя мать, тетя Ира с высокой кудрявой прической и в плаще по фигуре, стянутом на тонкой талии поясом…
А потом нахмурилась, прикидывая. И так обалдела, что бросилась к Демиду. Потому что мне было нужно с кем-то поделиться! Даже если он просто обманщик, кроме него, все равно никого нет, кто мог бы мне помочь.
