– В студию попало немного света, когда я занималась проявкой, – объяснила Пинчбек. – У фотографа есть всего четверть часа до момента, когда раствор окончательно высыхает. В следующий раз я более внимательно подойду к обеспечению полной темноты.
– Да, мисс, – согласился Леандер, хотя не понял, считай, ни слова из её объяснений.
Но Пинчбек, похоже, было всё равно: она продолжила объяснять детям, как всё это работает, как она распечатала копию фотографии на специальной бумаге, вымоченной в яичных белках.
– Немного отточить технологию – и люди будут состязаться за право пригласить меня на сеанс, – довольно заявила она. – Мы по-настоящему разбогатеем, детки! Будем жить в самых дорогих отелях страны и на каждый день недели иметь отдельный костюм от лучших модисток!
Леандер хотел бы обрадоваться подобным новостям – но в ушах у него всё ещё звучали вчерашние слова Шарлотты.
Пинчбек тем временем написала какое-то письмо, приложила к нему фотографию Феликса, а потом накинула плащ и надела шляпку, чтобы отнести письмо в деревню.
– Мадам, – окликнул её Леандер уже на пороге. – Скажите, а нельзя ли сегодня… устроить мне разговор с моей мамой?
– В другой раз, – отозвалась та равнодушно, не оборачиваясь. – Когда я буду менее занята, мальчик.
Несколько последующих дней выдались пустыми и унылыми. Каждый день Пинчбек отправлялась в деревню, чтобы проверить, нет ли на почте посланий для неё, и возвращалась страшно раздражённой отсутствием корреспонденции. Она сообщила детям, что ожидает приглашения на сеанс от очень важной персоны, и кроме этого приглашения её ничего не интересовало. Леандер пару раз вежливо закидывал удочки насчёт разговора с мамой, и сердце его болезненно сжималось при каждом новом отказе.
Похоже, его товарищи всё-таки были правы. Пинчбек не умела разговаривать с мёртвыми. Изо всех её обманов этот почему-то был самым болезненным. Леандер понимал, что больше никогда уже не сможет ей доверять.
Большую часть времени Пинчбек проводила сейчас в своей затенённой студии-кладовке, экспериментируя с разными химикалиями и светом в попытках создать идеальную фотографию духа. Она писала в своём чёрном блокнотике бесконечные заметки и ни на миг с ним не расставалась. Периодически, выходя из кладовки наружу, она призывала кого-то из детей ей позировать и очень сердилась, если те хоть на секундочку медлили отозваться на её призыв.
– Когда я зову, являться надо немедленно, сразу же, – рявкнула она на Леандера в очередной раз, прижав его спиной к стенке и ухватив за грудки.
Леандер невольно отследил, что в её чёрной шевелюре за последние дни прибавилось седых волосков. Она сердито ощерилась, и мальчик готов был поклясться, что её красивые тонкие губы, приподнявшись, открыли острые длинные резцы. Он вытаращил глаза – и мадам тут же его отпустила, снова улыбнувшись нормальной своей улыбкой, и зубы опять сделались обычного размера.
Нет, рядом с ней невозможно было жить в безопасности. Теперь Леандер это ясно понимал. Не просто понимал – чувствовал всем собой, до мозга костей.
Когда Пинчбек снова затворилась в своей тёмной кладовке, Леандер пошёл искать Шарлотту и Феликса, чтобы с ними поговорить. Он последнее время испытывал приступ ревности, когда заставал их вдвоём: завидовал их близости, как у брата с сестрой. Он тоже хотел быть с кем-нибудь настолько близким, тоже хотел дружить по-настоящему.
Он отыскал их в экипаже. Шарлотта листала одну из магических книжек Пинчбек.
– Я вам верю, – без предисловия выпалил Леандер.
– Что? – Шарлотта подвинулась, чтобы её ноги не загораживали Леандеру вход. А потом чуть переместилась на скамье, освобождая для мальчика место.
– Я тут сам всё понял. Ну, насчёт Пинчбек. Вы были правы, когда меня предупреждали… Она правда злая. Нам нужно придумать, как от неё сбежать. Я хочу нам всем помочь.
Феликс, который, скрестив ноги, сидел на полу коляски в узком пространстве между полками и скамьёй, поджал ноги, чтобы дать Леандеру пройти.
– Ну наконец-то, – выдохнула Шарлотта. – Значит, так. Наш единственный шанс – это объединиться против неё. Иначе нам не выбраться.
– Ты не вычитала чего-нибудь умного в её книгах? – поинтересовался Леандер.
Шарлотта покачала головой.
– Да брось. Все книги из её библиотеки мы прочитали по сто раз подряд. Если бы там имелся ответ, я бы нашла его ещё в первый год своего рабства.
Феликс, сидевший у её ног, раскладывал на полу пасьянс из ведьминых карт. Леандер втиснулся в пространство между скамьёй и полками и уселся с Феликсом лицом к лицу. Спина его прижималась к дверце экипажа, так что на полу оставалось место достаточно ровное для того, чтобы раскладывать карты.
– Раскладывай здесь. – Феликс указал на пятачок деревянного пола.
– Да я не умею. Откуда мне знать, какие карты брать, а какие нет?
– Тебе и не надо знать. Карты сами придут тебе в руки, если захотят тебе что-то сказать. А теперь положи одну в самую середину. Эта карта будет на сегодняшний день. Карта дня.
В середине расклада оказался король с меховой мантией на плечах, держащий в руке огромный серебряный меч.
Шарлотта тяжело вздохнула.
– Это просто суеверие, – сообщила она.
– Я всё равно не знаю, что значит эта карта, – отозвался Леандер.
– Тут не надо знать, – сказал Феликс ободряюще, потирая уши руками. – Это скорее насчёт ощущений. Постарайся заглушить голос рассудка и просто слушай.
Леандер постарался – но не услышал ровно ничего.
– Я тоже сегодня ничего толком не могу разобрать, – сказал Феликс. – Может быть, карты сейчас не готовы передавать нам свои послания. Нужно подождать.
Карты и впрямь выглядели магическими, но Леандер чувствовал себя неудовлетворённым – как если бы ему не хватало важного органа чувств. Он медленно переводил взгляд от картинки к картинке, стараясь извлечь из них хоть какое знание в надежде… а собственно, в надежде на что?
Звук резко захлопнутой книги заставил его подпрыгнуть на месте.
– Держи. – Шарлотта бухнула книгу ему на колени. – Пойди почитай это. Если тут содержится ответ, может, ты его найдёшь. Мне не удалось.
– И тут тоже поищи. – Феликс добавил поверх книги колоду карт.
К щекам Леандера прилил болезненный жар стыда.
– Я… я не умею читать, – прошептал он, не поднимая глаз. – То есть умею, но… очень плохо.
Ну вот, как будто у Шарлотты было недостаточно причин считать его идиотом.
– Ох, да кто бы сомневался. – Девочка закатила глаза, но быстро взяла себя в руки и продолжала куда мягче: – Ладно, это неважно. В любом случае ответа в этой книге нет. И в других тоже. Мы зря тратим время.
Феликс взял последнюю карту из расклада – Короля Мечей, облачённого в отороченную мехом мантию. Золотой обрез карты напомнил Леандеру что-то знакомое, дорогое. Золотой обрез. Король…
