– Наконец-то! – Дверь со стуком распахнулась, и на пороге кухни предстала сияющая Пинчбек. Она торжествующе помахала сложенным листом бумаги. – Моё приглашение в конце концов меня нашло! Ну, детки, приближается момент славы. Довольно мы прозябали в этой жалкой берлоге, пора с ней распрощаться!
Она бросилась в кресло и развернула письмо, с наслаждением вчитываясь.
Из трещины в кухонной стене высунула мордочку серая крыска – проверить, о чём столько шума. Шарлотта топнула ногой, чтобы спугнуть паразитку. А потом разложила картошку по разномастным тарелкам, и четверо обитателей чужого дома уселись за еду – жалкая пародия на семейный ужин.
Пинчбек была весёлой и полной энергии, что-то царапала в своём знаменитом блокнотике.
– Сегодня же вечером нужно разобрать и упаковать мою фотостудию, – распоряжалась она. – Мы выезжаем завтра на рассвете. Фотографию с грядущего сеанса я напечатаю сразу после его окончания, чтобы клиент видел – все без обмана, никакой подмены.
Её слова ещё вернее убедили Шарлотту, что клиентом будет не кто иной, как её дядя. Он ведь был как раз из тех, кто сомневался в честности Пинчбек и ожидал от неё обмана, шарлатанства. Её трюки его бы не особенно убедили, он непременно захочет проверить оборудование и отслеживать подлинность каждой детали.
– А куда мы едем? – пробубнил Леандер набитым ртом. – В мой прежний дом, что ли?
Идиот бестактный! Шарлотта бросила на него сердитый взгляд. Нужно было предоставить ей осторожненько всё выведать, задавая правильные вопросы, вытянуть у Пинчбек её план, не вызывая подозрений… Шарлотта втянула голову в плечи, ожидая от хозяйки вспышки раздражения – однако вспышки, как ни странно, не последовало.
– Ты угадал, мой милый. Думаю, Шарлотта тебе уже успела рассказать, кто она такая и откуда родом. – Пинчбек улыбнулась отнюдь не доброй улыбкой. – Пришло время поведать лорду Литчфилду об ужасной трагедии, постигшей его любимую племянницу. Я собираюсь ему открыть, что она утонула в озере – бедняжка, всего-то в тринадцать лет!
Произнося слово «утонула», Пинчбек растягивала гласные, словно смаковала их на вкус.
Шарлотту накрыло волной жара.
– Нет. Вы не можете так поступить. Это разобьёт ему сердце.
– Вовсе нет. Это будет акт доброты, а не жестокости. Акт доброты, которого он, по правде сказать, не заслуживает, старый мошенник. Куда легче примириться с вестью о твоей гибели, чем так и гадать до самой смерти, что могло с тобой случиться, представлять себе самые разные ужасы. Может, он даже устроит тебе поминки, закажет заупокойную службу. Ты только представь.
– Мой дядя не мошенник, – выдавила Шарлотта, не в силах молча это терпеть. Как смеет Пинчбек, похитительница детей и шарлатанка, обзывать других мошенниками?! – Он честный джентльмен.
– Тебя подводит память, детка. Вспомни, как твой дорогой дядюшка пренебрегал своими обязанностями по отношению к тебе, потому что свою обожаемую работу ценил куда выше, чем одну маленькую девочку. – Пинчбек протянула руку через стол и с показным сочувствием погладила Шарлотту по плечу. – Я уверена, ты была сильно привязана к старику, однако же оказалась отнюдь не прочь уехать от него подальше. Он заслужил многолетние страдания из-за твоей пропажи. С моей стороны великое милосердие – положить этим терзаниям конец и внести в дело ясность.
Шарлотте понадобилась вся её сила воли, чтобы не вцепиться Пинчбек в горло. Однако у неё не было выбора – только терпеть и молчать. Если Пинчбек заподозрит, что Шарлотта может взбунтоваться, сорвать сеанс, она немедля запрет их всех по ковчежцам. И тогда конец надежде хотя бы подкинуть в дом записку лорду Литчфилду. Хуже того – Шарлотта резко станет бесполезной для ведьмы, и что тогда помешает Пинчбек просто уничтожить её ковчежец? Сглотнув горький комок в горле, Шарлотта, которую трясло от ярости, сумела ровно выговорить:
– Да, вы правы. Так и правда милосерднее.
Когда Шарлотта впервые повстречала Пинчбек, отношения племянницы с дядей и впрямь были напряжёнными. Он всегда много работал, писал статьи, читал лекции, но в последний год сделался просто одержим своими исследованиями. Каждую свободную минуту он проводил в кабинете, за письменным столом, беспрестанно что-то писал – или же вёл бесконечные пылкие беседы с другими джентльменами, обсуждая высокие материи с раннего утра до позднего вечера. Хотя в раннем детстве Шарлотта была с ним очень близка, теперь ей начало казаться, что обожаемому дяде больше нет до неё особого дела. В редкие дни, когда лорд обедал дома и они с Шарлоттой встречались за столом, он задавал ей какие-то глупые, незначащие вопросы про кукол, про то, какие картинки она сегодня рисовала, – будто видел в ней не осмысленного человека, а прежнюю малышку. Будто и не замечал, что Шарлотта уже выросла, почти что стала взрослой девушкой.
Вечером, после которого ей предстояло быть похищенной, они крепко поссорились на эту тему. Шарлотта помнила, как бросала ему гневные слова, требовала перестать обращаться с ней как с младенцем. Из-за той вспышки ярости она и попалась так легко на удочку Пинчбек. Пинчбек заговорила с ней как с равной, как со взрослой, предлагала девочке постранствовать с ней в качестве компаньонки, обещала показать мир, и Шарлотта поверила. А потом, уже захватив Шарлотту в плен, Пинчбек пыталась убедить её, что дяде она всё равно не нужна. Говорила, что старику без неё куда лучше – никто не отвлекает от его драгоценной работы, в конце концов. Даже лгала, что слышала от богатых клиентов – мол, лорд Литчфилд отправился в путешествие, занимается исследованиями и выражает огромную радость, что его освободили от бремени ухода за ребёнком.
Сперва Шарлотта кивала и соглашалась с каждым словом Пинчбек – главным образом потому, что так она чувствовала себя менее виноватой перед дядей за свой побег. Хорошо, что он без неё стал только счастливее и свободнее вместо того, чтобы скучать и скорбеть! Но в глубине души Шарлотта никогда не сомневалась, что дядя её любит, что ему теперь плохо. А по прошествии пяти лет она горько корила себя за то, что когда-то верила Пинчбек, пыталась ей доверять.
А потом появился Леандер. Со своим рассказом о том, как несчастен без неё дядя. Вот и доказательство, что Пинчбек лгала с самого начала. Она похитила Шарлотту, чтобы отомстить лорду Литчфилду, а теперь хотела нанести ему удар ещё болезненнее.
Словно читая мысли Шарлотты, Пинчбек отставила недопитую чашку чая и взглянула на неё с прищуром.
– Я не потерплю ни единой выходки, которая может нарушить мои планы, – сказала она – куда более жёстким тоном. Тени вокруг её глаз словно углубились, губы на миг показались тёмными, почти чёрными. – Если кто-нибудь из вас откажется со мной конструктивно сотрудничать, я буду очень, очень недовольна.
Дети молча смотрели на неё, не смея отвести взглядов, словно кролики от ядовитой змеи. Комнату, как дым, наполняло плотное тяжёлое молчание.
Пинчбек нарушила безмолвие, коротко и резко расхохотавшись:
– Ну, ну, детки, взбодритесь! Почему у вас такие траурные физиономии? Если сеанс пройдёт успешно, послушные дети получат по парочке пенни на карманные расходы.
