Феликс кивнул. Да, со стороны Пинчбек было мило подарить ему камень… На удивление добрый поступок – с учётом того, как она обходилась с прочими пленниками. Но Феликс всегда знал, что он у ведьмы на особом счету. Он пошёл с Пинчбек по доброй воле, помогал ей с сеансами, искренне желая, чтобы те удавались на славу. Он всю дорогу воспринимал себя скорее как наёмного работника, нежели как узника и раба.
Но сейчас думать об их договоре с Пинчбек было попросту тошно – настолько ужасными были её последние поступки. Раньше Феликс как-то умудрялся смотреть сквозь пальцы на злую сторону её натуры, сосредоточившись на всём хорошем, что она для него сделала и делала. Но чем дальше, тем сильнее Феликс разрывался между верностью Пинчбек и любовью к Шарлотте… и возраставшей с каждым днём привязанностью к Леандеру.
– Вроде бы все выглядит как обычно, – сообщил Леандер, отстраняя талисман от глаза и возвращая его Феликсу.
– Как всегда, – отозвался тот и убрал камень в карман. – У меня ещё ни разу не получалось увидеть что-нибудь особенное.
Они завернули за угол и оказались в переулке, который выводил к месту парковки экипажа. Однако же при первом взгляде на экипаж сделалось ясно – что-то не так.
Людские фигуры на поляне, какая-то суматоха, резкие голоса…
Феликс схватил Леандера за рукав, резко его затормозив. Он умел за версту опознавать настоящие неприятности.
Так, ничего не делай, собери волю в кулак и не двигайся. Просто жди и смотри. На тебя рассчитывают твои товарищи, приказал он себе, сжимая зубы.
К счастью, в их сторону никто не смотрел, так что мальчикам удалось крадучись подобраться поближе – так, чтобы различать слова. У экипажа собралось трое мужчин, включая того джентльмена, с которым они столкнулись на пороге кузницы. Двое мужчин с двух сторон держали Пинчбек за руки. Она не пыталась вырваться, но глаза её метали молнии.
Феликс с Леандером прыгнули в канаву у обочины и на корточках подползли так близко к пугающей сцене, как только могли, чтобы себя не выдать. Они настороженно прислушивались, силясь разобраться, что здесь творится.
– Констебль действует по моему распоряжению, – произнёс джентльмен из кузницы, стоявший к мальчишкам спиной.
– И кто вы такой? – голосом, полным презрения, выговорила Пинчбек.
– Магистрат этого приходского округа.
Феликс со свистом втянул воздух. Если Пинчбек вдруг арестуют, что это будет означать для них?
– Насколько мне известно, недавно вы совершили визит в усадьбу лорда Литчфилда, – продолжал важный джентльмен.
Леандер издал жалобный звук – то ли ахнул, то ли застонал. Джентльмен бросил взгляд через плечо в их сторону. В панике Феликс едва было не ретировался к себе в ковчежец, но сдержал себя, испугавшись, что Леандеру не хватит ума сделать то же самое, и он попадётся. А оставлять товарища в одиночестве и настолько испуганным было нельзя. Так что они просто вжались в дно канавы, распластавшись на земле, и секунд двадцать старались даже не дышать, пока магистрат не отвернулся.
– Против вас поступили кое-какие обвинения. – Джентльмен снова сосредоточился на Пинчбек, и мальчики снова осмелились выглянуть наружу.
– Понятно, – медовым голосом отозвалась Пинчбек. – Люди нередко обвиняют меня бог весть в чём, потому что не способны понять специфику моей работы. Увы, мой мистический дар, который я употребляю ради служения человечеству, одновременно стал моим проклятием. Но, насколько я помню, его светлость лорд Литчфилд был полностью удовлетворён моими услугами и очень мне благодарен.
Несмотря на свой образ жизни – одинокая женщина, всю жизнь проводящая в дороге, – Пинчбек выглядела весьма респектабельно: аккуратно уложенные волосы, хорошая одежда, щегольская шляпка. И не скажешь, что она которую ночь ночует в своём экипаже. Она держалась с достоинством настоящей леди, так что сразу было понятно – она ожидает уважительного обращения со своей особой.
– Я задержал вас по вопросу, касающемуся его племянницы, – продолжил магистрат.
Леандер вздрогнул и прижался к боку Феликса.
– Да, это ужасная трагедия, – делано вздохнула Пинчбек. – Мне удалось связаться с духом бедной погибшей девочки. Моим горьким долгом было сообщить лорду Литчфилду о её кончине.
– У нас есть причины подозревать, что девочка жива и что вы её незаконно удерживаете при себе. Похищение ребёнка – это очень серьёзное обвинение, мисс Пинчбек.
– Мадам Пинчбек, – ледяным голосом поправила она.
Кровь Феликса бурлила от прилива жаркой радости. Значит, лорд Литчфилд всё же нашёл записку Шарлотты! И поверил в написанное! И связался с магистратами других городов! Их план удался! Леандер явно чувствовал то же самое – мальчишки обменялись лихорадочными улыбками.
Пинчбек только холодно рассмеялась:
– Должно быть, вы что-то неверно поняли. Вас ввели в заблуждение. Племянница лорда Литчфилда умерла четыре с лишним года назад.
– Я просто исполняю свой долг, мадам. Уверен, вы меня понимаете.
Феликс схватил Леандера за рукав, удерживая его на месте: вдруг испугался, что от прилива эмоций тот сейчас выпрыгнет из канавы и начнёт резать правду-матку. Но если Пинчбек их заметит, она тут же отправит их по ковчежцам, не дав выговорить ни слова, и придумает какое-нибудь объяснение, если мужчины успеют что-нибудь заметить: она, в конце концов, медиум, и язык у неё отлично подвешен. Дети, появляющиеся ниоткуда и в никуда исчезающие, послужат лишь подтверждением её слов, что она в самом деле общается с духами.
Феликс чувствовал, как крупно дрожит Леандер – и осознал, что сам тоже трясётся всем телом. Восторг и отчаяние разрывали его изнутри. Он глубоко погрузил пальцы в рыхлую землю канавы, словно стараясь удержать себя на якоре. Разум его бурлил, сотни вариантов развития событий клубились водоворотом. Если констебль арестует Пинчбек, у них будет полно возможностей сколько угодно искать Шарлотту, и никто им не помешает. А когда они её наконец найдут, Шарлотта сможет послать весточку лорду, и он приедет, чтобы им всем помочь! Сами они, конечно, не смогут проделать путь обратно, до Литчфилд-Хауса: так сильно отдалившись от Пинчбек, они начнут развоплощаться. Но вот послать телеграмму из этого города они вполне себе сумеют!
Феликс смотрел на Пинчбек, стоявшую между двумя полицейскими прямо и надменно, окружённую ореолом уверенности в своей невиновности. Один из полицейских, устыдившись подобного обращения с дамой, отпустил её руку – и Пинчбек немедленно сунула руку в карман. Глаза её бегали по сторонам, и, несмотря на кажущееся спокойствие, она явно была в панике. Взгляд её скользнул в сторону мальчиков, и те поспешно пригнулись.
Над их головами хлопнула дверца экипажа. Низкий голос произнёс:
– Я всё тщательно обыскал, ваша честь. Пусто. Да и помещение слишком маленькое, там негде спрятать ребёнка.
– Должна заметить, – надменно добавила Пинчбек, – что ваше обращение с дамой оставляет желать лучшего.
