– Компания – это неплохо, куда веселее, чем в одиночку, – произнесла Пинчбек. – Хотя я предпочла бы, чтобы вы с Феликсом нашли способ выпустить меня отсюда. Где Феликс?
Леандер пожал плечами. Феликс и Шарлотта непременно за ним придут. Они ни за что не оставят его гнить тут вместе с Пинчбек, ведь верно? Леандера тошнило от страха. Никому никогда не было до него особого дела. С чего бы и новым товарищам подвергать себя опасности ради него?
– Полагаю, взломать замок тебе не под силу? – спросила Пинчбек.
– Нет. Я не умею.
– Бесполезная тварь. Я-то надеялась, что наняла на работу умелого воришку. Знай я, насколько ты тупой, дважды подумала бы.
– Вы меня не наняли. А похитили, – буркнул Леандер.
– Как ты умудрился попасться?
– Вернулся в экипаж, а они там.
– Почему тебе не хватило ума спрятаться в ковчежце и подождать, пока они уйдут? Здесь мне от тебя никакого толка, а на воле ты мог бы быть полезен.
Леандер ни за что не собирался рассказывать Пинчбек правду. Если бы не она, он бы до сих пор спокойно жил в относительной безопасности, в библиотеке лорда, и единственной его проблемой оставалась бы вредная миссис Смарт. Пинчбек украла его жизнь – как и жизни Шарлотты с Феликсом, и даже жизнь Пеллара, собственного мужа.
А ведь она заманила Леандера на обещание помочь ему поговорить с мамой. На лживое обещание. Теперь он знал, что она всегда ему врала.
– Вы – чудовище, – слова вырвались у Леандера помимо воли, раньше чем он успел прикусить язык.
Пара секунд молчания – а потом Пинчбек расхохоталась:
– Маленький тупица. Я тебе столько добра сделала, а ты мне грубишь.
Её прежде такое красивое платье сейчас было мятым и испачканным, кожа щёк обвисала – она напоминала храм в руинах, ещё такой пафосный, но разрушающийся на глазах. Свеча мигнула, и на миг мальчику показалось, что мигнул и весь облик Пинчбек – Леандер был уверен, что видел длинные жёлтые резцы, выступившие у неё над нижней губой. Он сморгнул – и морок исчез.
– Что вы сделали с Шарлоттой? – выговорил он.
– Всё, что я сделала, послужит вашему благу. Нужно было выбирать между ней и вами. Ты бы меня поблагодарил, если бы это понимал.
– Никогда.
– Где твои хорошие манеры, мальчик? Совсем недавно я уже избавилась от одного грубого ребёнка – нетрудно будет повторить это и с тобой.
– Не успеете. Раньше вас повесят за похищение и за убийство.
– На твоём месте я бы надеялась, что это не произойдёт. – Она смотрела на него тяжёлым взглядом, глаза её в свете свечи казались совсем чёрными. – Моя смерть станет и твоим концом.
– Я знаю, что осколки стекла в кувшине – не от фонарика Шарлотты. Она жива? Отвечайте мне.
– Шарлотта в безопасности, – отозвалась Пинчбек. – Она там, где жестокий мир больше не сможет ей повредить. Там, где можно не тревожиться ни о голоде, ни о боли, ни о тяготах старения. Она удачница, Леандер, ей очень повезло.
– Если она вам больше не нужна, почему бы просто не отпустить её на волю?
– Отчего же не нужна? Она вполне нужна мне, мальчик. Вы все мне нужны – бедные, брошенные, никчёмные и ни для кого не желанные. Разве я не подобрала тебя – до которого никому не было дела? Разве я не одевала, не кормила тебя? Не спасла от стольких страданий? В этом мире нет места для бездомных сирот, сынок. Обычно тебе подобные кончают жизнь в работном доме или мрут как мухи в угольных шахтах. А с тобой такого никогда не случится. Благодаря мне.
– Я бы отлично выжил и без вас, – ответил Леандер. – И вот уж Шарлотта точно не была никому не нужной. Её любил её дядя. Но это не помешало вам её похитить.
– Пф! – фыркнула Пинчбек презрительно. – Шарлотте куда лучше было со мной, чем со старым дураком. Которого требовалось научить оценивать мои таланты по достоинству. Это он определил судьбу своей племянницы, а не я.
Она сменила позу с усталым долгим вздохом. В волосах её было куда больше седины, чем нынешним утром, и Леандер хотел видеть в этом доказательство, что Феликс сумел освободить Шарлотту. Что жизненная энергия Пинчбек иссякает из-за чрезмерного для неё числа духов. Хотелось бы знать, почувствовала ли Пинчбек, что Шарлотта снова свободна, или же она винит в своём состоянии сырой холод камеры, от которого болят суставы.
– Не бойся, Леандер, Феликс найдёт способ нас спасти, – продолжала она. – Мой маленький Феликс, вернейший из верных, меня не подведёт.
Она прислонилась к стене спиной и затылком и закрыла глаза.
Леандер толком не знал, о чём ему молиться. О том, чтобы друзья скорее пришли и открыли двери темницы? Но тогда Пинчбек тоже вырвется на свободу. Но в ином случае Леандера ждёт тюрьма – его будут судить как вора. А что будет, если их с Пинчбек развезут по разным тюрьмам, по разным городам – об этом он и подумать боялся.
Больно ли это – вконец развоплотиться?
Леандер сморгнул, борясь со страхом и с сонливостью. Он поджал под себя ноги, укутавшись одеялом до бровей и стараясь не думать, живут ли в этом мрачном подвале крысы. Не думать, каково ему будет, если крысиные лапки в темноте пробегут по его ногам…
Пинчбек в своём углу начала задрёмывать. Леандер следил за ней сквозь полуприкрытые веки. Она внушала ему такое омерзение, что противно было даже дышать одним с ней воздухом. Да, она явно старела на глазах – но кроме этого с ней ещё что-то происходило. Неужели ногти у неё всегда были такими острыми и длинными? Как он раньше этого не замечал? И мерзкая родинка на лице, из которой торчали три длинных седых волоска… этой волосатой родинки он тоже не помнил. Пинчбек как будто превращалась в гадкую ведьму из книги сказок.
Огарок свечи на полу уже почти догорел, стал совсем низеньким и оплывшим. Скоро он совсем погаснет, и Леандер окажется в полной темноте с ужасной ведьмой. В мигающем свете всё вокруг отбрасывало на стены длинные призрачные тени. Усталость тяжелила веки мальчика, однако разум его не спал, бурля беспокойством. Леандер не мог позволить себе уснуть. Голова Пинчбек свесилась ей на грудь, и в неверном свете тень её приобрела совсем уж монструозную, нечеловеческую форму: край шляпки словно превратился в длинный острый нос, перья стали двумя ушами… Гигантская чёрная крыса!
Леандер шумно втянул воздух, и этот звук разбудил Пинчбек. Она вскинула голову, расправила плечи – и тень её снова превратилась в людскую. Иллюзия исчезла. Это была просто игра света и тени, порождение болезненного воображения, так ведь?
– На что ты уставился, мальчик? – буркнула ведьма. – Не смей так на меня пялиться.
Леандер только потряс головой. Он не находил никаких объяснений, как могло получиться, что гадкая родинка сейчас исчезла с её лица.
Феликс
Ведя за собой Шарлотту, Феликс добрался наконец до подвальной камеры. Стены её были сложены из здоровенных тяжёлых камней, глубоко вросших в землю. Дверь была крепкая, плотно сидела в проёме, и толстые железные засовы ясно говорили о том, что в этом подполе хранится кое-что поважнее картошки.
