Смеялась сестра Петронелла. Она сидела с двумя мужчинами в белой форме и что-то пила из чашки с цветочками. Мужчины тоже смеялись, но не так громко. Видимо, это и были те водители «Скорой помощи», о которых говорил Рубен.
Мы тихонько прокрались обратно по коридору. Рубен указал на другую лестницу, и мы спустились ещё ниже.
На первом этаже коридор выглядел совершенно по-другому – это было заметно даже в полумраке. Он был намного красивее, с нарисованным бордюром на стенах, резными дверями, диванами и растениями в кадках. И гораздо уютнее. Мне казалось, так выглядят коридоры в отелях.
– Добро пожаловать в отделение «знатных вдовушек», – прошептал Рубен.
– Что это значит?
– Здесь лежат богатые дамы, которые потом будут рассказывать своим подругам, что отдыхали в санатории. Они не особо больны, но хорошо платят.
Я вспомнила лежащих на веранде, закутавшись в пледы, дам в роскошных шляпках. Наверное, это и есть «знатные вдовушки».
Двери в этом коридоре располагались ближе друг к другу – похоже, комнат здесь больше, хотя они наверняка меньше по размеру. Скорее всего, дамы предпочитают жить в отдельных палатах.
Я едва не упала в обморок от страха, когда из одной двери чуть дальше по коридору вышла медсестра. Поверни она голову в нашу сторону – точно заметила бы нас с Рубеном, хотя в коридоре царил полумрак. Но, к счастью, она не стала оглядываться, а тут же исчезла за другой дверью. Чуть не попались!
– Держи ботинки наготове, мы выйдем через дверь кухни, – прошептал Рубен, и я снова пошла за ним.
Мы спустились в кухню санатория. Думаю, это одна из самых больших кухонь в мире. Пол был выложен чёрно-белой плиткой и чисто вымыт, мы крались между огромными котлами и начищенными металлическими столами. Здесь можно было бы наварить супу на несколько сотен человек. В дальнем углу виднелась дверь – по всей видимости, она вела во двор.
– Она заперта? – шёпотом спросила я.
– Попробуй – увидишь.
Я взялась за ручку и толкнула дверь. Она оказалась открыта, и в лицо нам ударил холодный ночной воздух. Настала пора надеть ботинки.
– А теперь бежим вон к тем деревьям, – скомандовал Рубен. – Раз, два, три!
Мы побежали. Только когда мы скрылись в тени двух огромных сосен, мне в голову пришла одна мысль:
– Рубен! Пока мы шли, я ни разу не закашлялась! И даже смогла бежать!
– Вот видишь! Наверное, сосновая ветка в твоей палате действительно помогает.
Я пребывала в радостном возбуждении и чувствовала себя как никогда бодрой и живой. Одновременно с этим от страха у меня задрожали руки: я подумала, как легко привлекла бы внимание медсестёр, если бы внезапно закашлялась. Хотя, наверное, я смогла бы сделать вид, что бродила во сне и теперь не могу найти дорогу в свою палату…
– Пригнись! Кто-то идёт! – шепнул Рубен.
Я присела за скамейкой и затаила дыхание. С той стороны, где располагались большие виллы, послышались приближающиеся шаги. Осторожно глянув между досками скамейки, я увидела, как мимо прошёл доктор Хагман. Сейчас на нём был не белый халат, а обычный костюм. В темноте светился огонёк его трубки, и он напевал какую-то знакомую мелодию. Кажется, «Собачий вальс». Слава богу, он нас не заметил.
Главный врач шагал большими решительными шагами, и всего через несколько секунд он поднялся по лестнице и вошёл в двери санатория.
– Он ведь живёт вон там, да? – спросила я.
– Да, вместе с госпожой Хагман.
– А кто живёт на второй вилле?
– Доктор Функ и сестра Эмерентия. То есть, конечно, не вместе. В докторской вилле несколько квартир.
Рубен, кажется, знал всё о «Малиновом холме» и мог ответить на любой вопрос.
– Рубен, а зачем здесь церковь?
Рубен рассмеялся:
– Церковь? Здесь нет никакой церкви. Ты, наверное, имеешь в виду морг?
– Морг?!
– Ну да, туда отвозят пациентов, которые не поправились от свежего воздуха и сосновых веток. Ты разве не знаешь, что такое морг?
Хорошо, что было совсем темно: я покраснела до ушей – такой глупой себя почувствовала. Ясное дело, я знаю, что такое морг – ведь я выросла всего в нескольких кварталах от Нового кладбища и почти каждый день видела, как гробы с покойниками отвозят к кирпичному зданию, где они будут стоять в ожидании похорон. Но я никогда ещё не видела морга, который выглядел бы в точности как церковь.
Ой, как холодно! Я дрожала всем телом, хотя и пыталась закутаться в свою кофту. Трава хрустела под подошвами ботинок – да, сейчас явно не лето.
– Мне пора обратно.
Мы медленно направились к кухонной двери. Ночью санаторий выглядел как настоящий за́мок с призраками. Только в нескольких окнах горел свет – наверняка там, где дежурили медсёстры.
– Хочешь увидеть лифт? – спросил Рубен.
Конечно же, я захотела. Дверь, ведущая в кухню, к счастью, по-прежнему не была заперта (вот бы мило вышло, если бы она захлопнулась, оставив нас снаружи)! Мы сняли ботинки и крадучись прошли по полу в чёрно-белых шашечках. Снова поднявшись в отделение «знатных вдовушек», мы стали медленно пробираться вперёд, то и дело останавливаясь, прижавшись к стене и прислушиваясь. Убедившись, что всё спокойно, мы продолжали путь. Я чувствовала себя почти Робинзоном Крузо, подкрадывающимся к стаду лам.
За закрытыми дверями храпели и бормотали люди. В любую минуту могла появиться медсестра и заметить нас. Я была до смерти напугана и одновременно в прекрасном настроении. Даже Улле не смог бы без волнения пережить такое ночное путешествие. Похоже, я всё-таки не такая уж трусиха.
– Вот он, – прошептал Рубен так тихо, что я едва расслышала его слова.
Лифт выглядел совсем не так, как я ожидала. Просто огромная клетка без пола и потолка. Стены сделаны из металлической сетки, выкрашенной в жёлтый цвет, а внутри виднелись толстые тросы. Кабина, в которую входят, должно быть, остановилась на другом этаже.
– Какой большой!
– Он такой и должен быть, ты же понимаешь – а как иначе вкатить сюда каталку с покойником?
– Ты катался на этом лифте?
– Да, один раз.
– Ну и как?
– Да ничего особенного.
Где-то над нашими головами эхом разнёсся смех. Наверное, это сестра Петронелла и водители «Скорой помощи». Я задержалась у лифта и заметила, что Рубен уже удаляется по коридору. Я поспешила за ним. Лучше не терять его из виду – одна я никогда в жизни не найду дорогу к своей палате.
Мы снова поднялись по узкой лестнице и прошли по простеньким коридорам, выкрашенным в белый и светло-зелёный цвета, без всяких бордюров.
И вот мы вернулись к моей двери.
