Но ей-то на все это наплевать. Никому не удастся обвести ее вокруг пальца и заманить в ловушку брака. Она в совершенной безопасности.
Ливи уставилась на свои заметки, недоумевая, почему же она чувствует себя совсем иначе.
— Майк, — и Торп сел на свободное место около пресс-секретаря Доналдсона.
— Ти Си. — Доналдсон, закрыв папку, осторожно улыбнулся. У него был вид доброго дядюшки, полноватого, начинающего лысеть. Но ума «дядюшке» было не занимать.
— Чем бы ты мог со мной поделиться? — спросил Торп и уселся поудобнее.
Доналдсон удивленно поднял брови.
— То есть? Что бы ты хотел услышать? Будут похороны на государственном уровне, пышный церемониал. Будет куча высших государственных чиновников, бывших и нынешних, пожалуют королевские особы. Материал для хорошей съемки, ТиСи.
Доналдсон достал из кармана трубку и начал медленно набивать ее табаком.
Торп молча наблюдал.
— Ну что тебе еще? — раздраженно спросил Доналдсон. — Президент приехал в Лондон не для осмотра достопримечательностей.
— Как и все мы, Майк. У всех у нас свои дела. И мне не хотелось бы думать, что ты собираешься подложить мне свинью, во что-то меня не посвящая.
— Тебе подложишь! — Доналдсон засмеялся. — Даже если бы я очень захотел, ты все равно ухитрился бы выжать из меня достаточно, чтобы все было в порядке.
— Я заметил пару дополнительных охранников на борту, — небрежно проронил Торп.
Доналдсон невозмутимо продолжал набивать трубку.
— Ты же видишь, старина, президент летит не один. А первая леди?
— Знаешь, — невинно заметил Торп, — я пересчитал и ее охранников. Те двое все равно сверх положенного. Понятно, на похороны такого человека, как Саммерфилд, соберутся дипломаты со всего мира. — Он помолчал, принимая кофе от стюардессы, в то время как Доналдсон буквально ел его глазами поверх зажженной спички. — Представители всех стран ООН и кое-кто еще. Будет людской водоворот.
— Да, хлопотное и печальное это дело — похороны, — согласился Доналдсон.
— М-м-м. А также опасное?
— Ладно, Ти Си, мы давно знаем друг друга, чтобы ходить вокруг да около. Что ты вынюхиваешь?
— Предчувствия, — холодно улыбнулся Торп, — предощущение неприятностей. А они есть, так, Доналдсон?
— Что тебя заставляет так думать?
— Да так, чешется одно место, — любезно сообщил Ти Си.
— Ну, тогда почеши его, не стесняйся. А у меня для тебя нет никаких новостей.
Словно раздумывая над этими словами, Торп потихоньку пил кофе.
— Между прочим, Саммерфилда недолюбливали члены ИРА.
Доналдсон сухо усмехнулся:
— А также еще с десяток радикальных организаций. Ты что, сам хочешь сообщить мне что-то?
— Да нет, это просто замечание. Доналдсон взглянул прямо в глаза Торпу.
— Возможно, не следует особо распространяться о твоих подозрениях, Ти Си. Незачем подавать людям разные идеи, не так ли?
— Я даю людям только факты, причем проверенные, — осторожно заметил Торп и встал. — Надо бы снять фильм.
Доналдсон подумал и сказал:
— Я устрою это, но звука не будет. Мы же летим на похороны. Надо соблюдать тишину.
— Да я тоже так думаю. Ты дашь мне знать, если возникнет что-то новое?
И, не ожидая ответа, Торп направился к играющим в карты.
— Я хочу отснять кое-какие кадры, как только Доналдсон об этом договорится, — предупредил он съемочную группу.
Посмотрев вниз, он увидел, что на руках у оператора два козыря.
— Фильм будет немой, — сказал он звукооператору, — так что можешь расслабиться. Заснимем первую леди за рукоделием.
— Для придания домашнего колорита, Ти Си? — спросил оператор.
— Точно. — И, наклонившись пониже, шепнул: — И постарайся также заснять сотрудников секретной службы.
Оператор поднял голову и встретил пристальный, холодный взгляд Торпа.
— О'кей.
— Интересно, — сказал осветитель, возвращая всех к игре, — чем это ты так гордишься, а?
— Да так — парочка восьмерок, — ухмыльнулся оператор, — и пара королев.
— А у меня тоже «полный дом», — и осветитель разложил свои карты. Торп удалился на свое место под сдавленные проклятия проигравшего оператора.
У Торпа была безошибочная интуиция. На борту определенно было больше сотрудников госбезопасности, чем обычно. Торп насторожился. Не надо большого ума, чтобы понимать: там, где собираются главы государств со всего мира, удавшийся теракт — просто именины сердца для некоторых заинтересованных лиц.
Взрыв бомбы? Попытка убийства? Похищение? Торп внимательно наблюдал за спокойными, молчаливыми, облаченными в тройку сотрудниками службы безопасности. Они, конечно, будут зорко за всем следить. Торп тоже приготовился. Он не должен пропустить момент. И так в течение долгих трех дней.
Да, а ночи? Они с Ливи остановятся в одном отеле. Для начала нужно получить соответствующий номер. При его умении это нетрудно. В данный момент главное быть поближе. Кроме того, настала пора проявить решительность.
Ливи не находила себе места. В голове не было ни одной мысли, кроме как о Торпе. Во время этой поездки им, конечно, предстоит постоянно встречаться. Дело у них одно, общее, и Торп здесь главный. Она должна все время получать от Торпа информацию, а значит, видеться и разговаривать каждый день. Это ее работа, она не может отказаться. О, если бы только не Торп.
Откинув спинку кресла, Ливи закрыла глаза. Нет, должен же найтись способ, как держаться от него на расстоянии. В предстоящие два дня она из кожи должна лезть, работы будет выше головы. Он тоже будет занят. Это, конечно, в какой-то мере решает проблему.
Что касается свободного времени, то его у нее будет как можно меньше. Торпа ведь не возьмешь отказами и холодностью. Значит, она будет просто исчезать. Уж найдет куда, Хотя особо не разбежишься, ведь им придется жить в одном отеле. С этим ничего не поделаешь. Ну да не так уж трудно затеряться в толпе журналистов, которые собираются нагрянуть в Лондон.
Она вздохнула: противное решение — и переменила позу. Ей вовсе не улыбается эта игра в прятки. «Но все остальное не игра, — сказала она себе решительно. — Это скорее похоже на войну». А раз так, будем сражаться. Свобода прежде всего.
Но, боже мой, куда деваются все разумные доводы, когда к ней приближается Торп. Она его хочет, и все. Когда он ее обнимает и когда его губы… Оливия с досадой тряхнула головой и подняла спинку кресла. Дело ведь совсем не в Торпе, Убеждала себя Ливи. Дело в том, что опять пробуждаются чувства. Пять лет она хоронила их. Слишком долго. Теперь ей просто трудно справиться с обычными, в сущности, человеческими желаниями. Говорят же психоаналитики, что ничего не следует подавлять. Так что как-нибудь обойдется. Но от Торпа она положительно будет держаться подальше.
