— Ливи, ты когда-нибудь задумывалась над тем, чего только не напихано в эти маленькие коробочки?
— Ну, пожалуйста, Торп. — Она отправила в рот кусок омлета. — Не тогда, когда я ем.
Торп рассмеялся и покачал головой:
— Ты никогда не училась кулинарному искусству?
Ливи пожала плечами. Она вспомнила, как готовила еду, когда была замужем. Обедали они всегда в спешке, а потом она бежала на работу в ночную смену. А в колледже торопливо закусывали чем-нибудь после лекций. Она неплохо готовила, но времени всегда было так мало и так много дел.
— В нашей семье это было не принято. — Она доела ломтик бекона. — Как-то ни к чему, знаешь. Мать этим не интересовалась, а необходимости, как ты понимаешь, никакой не было.
Торп, намазывая тост маслом, подумал, как непохожи были обстоятельства их жизни. Он и его мать были очень близки, потому что любили друг друга. Ливи и ее мать были как разные планеты.
— Ты часто бываешь в Коннектикуте? — Нет.
Однозначный ответ предупреждал: не дави на меня. Торп услышал сигнал тревоги и обратился к другой теме:
— Что у тебя сегодня?
— Очень много дел. Под завязку. В одиннадцать первая леди открывает детский центр. Потом Делл должен появиться на национальной телестудии. Сомневаюсь, что нам удастся подобраться к нему поближе, но попытаться стоит. И еще у меня съемка в школьном совете.
Она доела все.
— Да, еще я должна снять рекламный ролик. Главного менеджера очень беспокоит рейтинг.
— Да уж это как всегда. — Торп взглянул на ее пустую тарелку. — Но, по крайней мере, ты подкрепилась.
— Если это деликатный намек на то, что по уши налопалась, то я любезно пропущу его мимо ушей. — Ливи собрала тарелки. — Ты приготовил завтрак, а я вымою посуду.
— Очень демократично.
Глядя на тарелки и блюдо, она сказала:
— Но мне надо успеть вернуться домой до работы, чтобы переодеться. Я возьму такси.
— Не смеши меня, — сказал Торп с легкой укоризной.
Ливи нерешительно подняла стопку посуды.
— Но это же так глупо, ехать почти через полгорода, тебе совсем не по дороге. Будет проще…
Торп взял у нее из рук посуду и снова поставил ее на стол. Положив руки ей на плечи, он окинул внимательным взглядом лицо Ливи. Знакомым, пронзительным, изучающим, глубоким взглядом, от которого нельзя было спрятаться.
— Ливи, для меня прошлая ночь много значила. Не надо превращать это в минутное развлечение.
В глазах ее мелькнула искра понимания и чувства.
— Никаких такси, договорились? — Торп не сводил с нее глаз.
— Хорошо, никаких такси, — согласилась она. И вдруг крепко обняла его. Торп изумился — чего же она ожидала?! А Ливи закрыла глаза и замерла. Она боялась, что он согласится на такси. И тогда все стало бы иным. Рассудок ей подсказывал, что так было бы куда лучше. Легко и просто. «Ладно, мол, я поеду в такси, увидимся позже». Но сердцем она хотела большего. И голос сердца заглушал доводы рассудка.
— Ты подождешь меня вечером? — прошептал он, целуя ее волосы. — После моего выступления по ТВ?
Ливи посмотрела на него.
— Да.
Когда он поцеловал ее, она подумала, что вступает на опасную тропу, но давным-давно она не чувствовала в себе столько жизни.
В пять тридцать Торп стоял в контрольном помещении и наблюдал через окошко за Ливи. Ему, собственно говоря, было все равно, о чем она там вещала. Он думал о Ливи весь день и просто очень хотел ее увидеть.
— Задействуйте камеру номер один! — приказал Карл со своего места. Перед ним на мониторах Ливи отражалась восемь раз в черно-белом изображении и один в цвете.
— Камера два.
На цветном экране возникло яркое изображение Брайена, сменившего Ливи.
Карл распорядился, чтобы высветили фон.
— Тридцать секунд рекламы.
Брайен четко уложил свое сообщение до паузы. Карл глубоко затянулся и стрельнул взглядом в сторону Торпа.
— Теперь ты бываешь у нас чаще, чем когда работал здесь.
— Теперь у меня больше стимулов, — ответил тот весело.
Карл внимательно оглядел изображение Ливи на экране и что-то пробурчал в знак согласия. Торп ему всегда нравился и как человек, и как репортер. В свое время Карл очень старался удержать его в штате. Карл вздохнул и раздавил в пепельнице сигарету. Вряд ли удастся и Кармайкл удержать больше двух лет. Он был слишком опытен и многое повидал, чтобы ожидать иного развития событий.
— Тридцать секунд.
Торп снова поглядел в окошко. Ливи о чем-то разговаривала с Брайеном. Вот она рассмеялась и покачала головой. Может быть, это все игра воображения, но Ливи показалась ему сегодня более раскованной. Боже, еще больше часа до того, как он снова сможет ее обнять.
Камера опять показала ее, и после сигнала она продолжила свое сообщение. Торп вышел и отправился к себе, но ему показалось, что он все еще слышит ее голос.
Выступление кончилось, и Ливи вернулась в отдел, прикидывая на ходу, а не подняться ли на этаж к Торпу. Нет, лучше ждать его здесь, это вызовет меньше домыслов и сплетен. Ей нехотелось выставлять свою личную жизнь на всеобщее обозрение.
Но как она по нему соскучилась! Это просто удивительно, но факт. День был беспокойный, иногда начиналась безумная спешка, но он все равно присутствовал где-то на краю ее сознания. В сущности, она ни на секунду не забывала о нем. Фантастика!
Задержавшись за своим столом, она просматривала план работы на следующий день, то и дело поглядывая на часы. Почему это день пролетел, а этот проклятый час ползет, как некормленая кляча?
— У этой леди такой вид, словно ей очень хочется выпить кофе.
Ливи взглянула на Боба, улыбнулась и протянула руку.
— Я всегда считала, что у тебя великолепная интуиция.
— Я бы предпочитал обладать сексапилом, перед которым невозможно устоять. — Он присел на краешек ее стола.
— Не сомневайся, с этим у тебя все в порядке. — Ее глаза смеялись над краем пластикового стаканчика. — Мне постоянно приходится держать себя в узде.
— Да ну? — Он ухмыльнулся. — Можно мне об этом рассказать жене?
— Ну, оставляю это на твое усмотрение.
— Я сегодня работал с Праем. — Боб вздохнул над своим кофе. — Слыхала о тридцатисекундной съемке, которую он сделал перед Кеннеди-Центром?
— М-м-м. — Ливи знала, что последует дальше, и откинулась на спинку стула, готовясь слушать.
— Понимаешь, четырнадцать кадров испорчено. Не поверишь, сколько раз этот парень менял позицию. Я даже спросил, зачем он все время валяет дурака. Талант, конечно, надо уважать. — Боб отхлебнул кофе. — Но он и понятия не имеет, что это такое.
