– Констанция, не забивайте себе голову этим раньше времени. Или вы увлечены политикой и административной деятельностью, как некоторые увлекаются яхтенным спортом и танцами?
– Я увлечена своей новой жизнью, мадам, – Конни улыбнулась и одарила своих собеседниц на удивление тёплым и спокойным взглядом для человека, успевшего за этот день повидать так много. – Вы говорите, что местные жители почитают наследников святого Линсея, чтят свои традиции и живут своей особой островной культурой, рьяно оберегая её, но при этом требуете от меня не вникать в это? Не слишком разумно, как по мне. Роза права – вы должны дать нам максимум информации, ввести в курс дела и ничего не упускать, иначе нам здесь нелегко придётся. Конечно, вы можете пока пощадить разум Берта в вопросах политики и административной деятельности, но за меня беспокоиться не стоит. Уж в чём я разбираюсь, так это в скучных собраниях и кулуарных интригах…
– Это чистая правда, дамы! – подтвердил Берт, появляясь на веранде в сопровождении Виолетты, чёрной тенью шедшей чуть позади. – Конни училась в Сорбонне на одном из самых занудных факультетов в мире, хотя могла бы изучать искусство!
– Вы совершили чудо, Адальберт! – всплеснула руками Севилла, поднимаясь со своего стула. Очевидно, она имела в виду удавшуюся с первого раза попытку Маршана повлиять на нелюдимую родственницу. – Как вам это удалось? Раскройте ваш секрет!
– Таков мой волшебный дар, – пожал плечами парень и уверенным шагом направился к столу, занимая место между Розой и Констанцией. У последней он тут же поинтересовался, как она себя чувствует.
– Не выдумывайте, – застывая на пороге между домом и верандой, произнесла Виолетта апатично. – Я предупреждала, что не спущусь, пока не начнётся гроза. И я сдержала своё слово.
– Что ты говоришь? Но ведь никакой грозы ещё не… – раскатистый гром оборвал на полуслове надменную речь Севиллы, указывая на явную победу её племянницы. Виолетта одарила присутствующих долгим и пристальным взглядом, который у неё, судя по всему, заменял злорадствующую улыбку, ибо кукольное лицо девушки оставалось всё таким же неподвижным и бесстрастным. Затем она медленно проплыла к столу и под шум первых капель дождя, постукивающих по стёклам, заняла своё место по правую руку от Констанции. Домоправительнице попросту ничего не оставалось, кроме как признать своё поражение и присоединиться к трапезе.
На веранде стремительно темнело по мере того, как чёрная грозовая туча расползалась по небу над островом, поэтому теперь основным источником освещения стали три подвесных фонаря под потолком. Они распространяли пятна жёлтого электрического света исключительно на стол и на тех, кто за ним сидел, очерчивая границу между этим тёплым уголком и всем остальным миром, медленно погружавшимся в захлёбывающуюся дождём тьму. Хоть двери теперь и были закрыты, но от них всё равно ещё немного сквозило, и редкие капли настойчиво пробивались внутрь веранды, желая присоединиться к светской беседе собравшихся особ.
Эта трапеза была заметно менее официальной, чем обед в теневой столовой. Лаконичная и элегантная русская сервировка, когда каждое блюдо подаётся индивидуальными порциями, сменилась на демократичную французскую. На столе стояли разноцветные пиалы со свежими салатами, горячим картофелем и бататом с лениво расползающимися по ним шелковистыми кусочками сливочного масла, а на широкой плоской тарелке веером были разложены тонкие ломтики бекона и разномастных колбас, небрежно присыпанные оливками.
Виолетта почти ничего не ела в то время, как Маршаны уплетали одну порцию за другой с какой-то особой жадностью, но не забывая при этом активно поддерживать беседу. В основном за столом обсуждалось знакомство Берта с Розой, а также объяснялась суть общества «дамы цветов» для несведущей Констанции. Тема смерти нотариуса и других женщин старательно обходилась стороной, дабы не портить впечатление от этого приятного, хоть и дождливого, вечера.
– Так вы хорошо разбираетесь в народной медицине? – спросила Конни у Розы, допивая очередной бокал гранатового вина. Воздух на веранде становился влажным и душноватым, но открыть окно означало бы впустить в их идеальный вечер шум нарастающей грозы, резкий ветер и потоки воды. У многих за столом блестели лица от проступившей испарины, но никого это особо не смущало.
– Да, но и вполовину не так хорошо, как Виолетта, – отвечала Роза с улыбкой. Упомянутая юная госпожа Ди Гран ничего на это не сказала, продолжая лениво ковырять кусок батата вилкой. – Она скромна, – усмехнулась рыжая нимфа, продолжая свою мысль, – но очень умна. Август даже хотел отправить её учиться на материк, но Ви совершенно не выносит больших скоплений людей, поэтому она учится в Университете Линсильвы заочно.
– Правда? И что же ты изучаешь, Виолетта? – не теряя надежду расковырять толстый панцирь двоюродной тетушки, поинтересовался Берт. На веранде повисла долгая пауза в ожидании ответа от девушки и, словно подыгрывая намерениям Маршана, Роза и Севилла так же замолчали, не желая говорить за неё.
– Фармакогнозию и токсикологию, в основном, – наконец, Виолетта сдалась и посмотрела на парня с выражением глубочайшей усталости и внутреннего преодоления. Это была самая отчётливая и яркая эмоция сей апатичной особы за этот день. Берт явно добился некоторых успехов и оттого, видимо, так сияла теперь его широкая улыбка.
– Как интересно! – воскликнул он воодушевлённо.
– На самом деле не очень, – призналась Роза с усмешкой. – Ви изучает лекарства и яды на основе органики, растений в том числе. Странные зелья, которые она варит в своей лаборатории, пугают даже её преподавателей и семейного врача. Так что, если вы слишком сильно увлечётесь стремлением вытащить её из зоны комфорта, Виолетта вполне может вас отравить так, что ни одна экспертиза этого не докажет.
– Прежде чем вы что-то ещё скажете, – неожиданно бодро отреагировала на эти слова юная Ди Гран, – предупрежу вас сразу, Берт: пока вы светите лицом и общаетесь с людьми вместо меня, я нисколько не заинтересована в вашей смерти. С другой стороны, в словах Розы всё же есть небезосновательный посыл. Я не люблю, когда меня дёргают по пустякам.
– Вот как, – хмыкнул Маршан, – буду иметь в виду…
– О каких ужасах вы говорите! – возмутилась Севилла. – Да ещё и за столом! Мало вам что ли жутких историй и смертей?
– Вы боитесь темы смерти так, словно этот разговор приблизит вашу, – отозвалась Виолетта и почти улыбнулась. Госпожа Сапфир раздражённо поджала губы и метнула в племянницу ястребиный взгляд.
– Нет, милая, но это может испортить мне настроение и приблизить её для кого-то из вас! – шикнула она и тут же отругала саму себя. – Ох! Ну, вот опять! Я более не желаю слышать угроз, разговоров о ядах и убийствах в стенах этого дома! По крайней мере, пока мы все более-менее не отдохнём. Тема закрыта!
– О чём вы тогда предлагаете поговорить? – спросила Конни.
– Мы находимся в таком живописном месте, так почему бы не побеседовать об искусстве? Вам с Адальбертом эта тема должна быть близка, – пожала плечами домоправительница. Берт разлил по бокалам женщин остатки вина, осторожно поглядывая на сестру. Ему важно было уловить её настроение, чтобы понять, стоит ли поддерживать инициативу Севиллы. Так или иначе, любой разговор об искусстве в присутствии Маршанов привёл бы к расспросам об их отце, а тут было очень важно понимать, как это отразится на расположении духа Констанции. Сейчас она казалась достаточно умиротворённой и приветливой – вполне неплохой старт.