– Тебя так сильно беспокоит, что кто-то останется без пакетика зверобоя? – переспросил Маршан и беззвучно рассмеялся. Роза повернулась, припадая к его груди, и хитро ухмыльнулась.
– Вовсе нет, но меня беспокоит отличная слышимость в этом доме. Впрочем, я бы всё отдала, чтобы посмотреть на реакцию, скажем, Гвиневры, услыхавшей нас!
– В следующий раз тогда устроим вечеринку в моей части замка. Там, знаешь ли, кричи – не докричишься…
– «В следующий раз»?.. Вот как? – театрально изумилась девушка. – Откуда такая уверенность?
– Интуиция, – уверенно отвечал Берт, расплываясь в широченной и предельно довольной улыбке чеширского кота. Перед этим зрелищем Роза не смогла устоять и, хихикая словно школьница, припала губами к щеке своего новоиспеченного любовника.
– Осторожнее с интуицией, господин Ди Гран, а то я подумаю, что вы относитесь ко мне легкомысленно, – отшутилась она и лениво сползла с кровати. Платье, которое она подняла с пола, более не годилось для носки. Шов, что шёл по спине, был разорван и теперь делил наряд пополам, в то время как застёжка болталась на нескольких нитях, оставаясь при этом наглухо застёгнутой. Любуясь на эти деформации (в то время как Берт любовался ею), девушка слегка присвистнула, а затем отбросила бесполезный кусок тряпки с рисунком в виде милых жёлтых цветочков куда-то в сторону. – Так и знала, что надо было надевать голубое… – вздохнула красавица, – оно гораздо крепче!..
– Я куплю тебе новое, – пообещал Берт, но Роза от него лишь небрежно отмахнулась.
– Не стоит беспокоиться, – сказала она, ныряя в складки небесно-голубого ситца. – У меня этого добра хватает. Лучше подари мне цветы. Я люблю цветы.
– Ты живёшь в окружении самого роскошного сада и всё равно хочешь, чтобы тебе дарили цветы?
– Я же говорила тебе, что все женщины любят получать цветы. Это факт, – напомнила Роза, грациозно встряхивая свою рыжую копну волос. Лицо её казалось ещё более прекрасным, чем во все дни до этого. Обоснования у этого утверждения никакого не было, но Берт был бы готов защищать его ценой собственной жизни. Сейчас ему так казалось, по крайней мере. Нехотя он поднялся с постели, оделся и кое-как привёл себя в порядок. Его по-прежнему клонило в сон, да и Роза сама так заразительно зевала, но почему-то оставаться в кровати она категорически отказывалась. Ей надо было разобрать беспорядок на кухне и как-то управиться с заказами клиентов, что представлялось сейчас невыносимой пыткой, когда всё тело приятно ныло, а в голове витала навязчивая сонная дымка. Поймав её почти на самой лестнице, Берт обхватил её руками и зарылся носом в прекрасные рыжие кудри. От голубого ситца волшебно пахло лавандой.
– Разве ты не сама себе начальница? – спросил он, прижимая девушку к себе покрепче. – Устрой себе выходной…
– Я уже устроила себе выходной позавчера, – с досадой выпалила Роза и взглянула на своего гостя через плечо, – но если я управлюсь со всеми заказами до четырёх часов, то можно будет закрыть магазин пораньше.
– Тогда я готов помочь!
– Э-э нет уж! – рассмеялась девица, вырываясь из объятий Маршана и сбегая по лестнице в кухню. – Ты только взгляни, чем всё закончилось в прошлый раз! Это же катастрофа! Мне гораздо больше нравится твоя «помощь» в стенах моей спальни…
– Это…прозвучало жестоко и приятно одновременно, – заключил молодой человек, когда силуэт Розы скрылся из виду.
Вскоре где-то вдалеке послышались посторонние голоса. Похоже, кто-то из клиентов «Тюльпанового дерева» пришёл за своим заказом. Пока девушка весело и приветливо общалась с посетителями, будучи при этом на редкость воодушевлённой и румяной, Берт всё-таки решил попробовать исправить то, что натворил на кухне. Кое-как он смёл порошки и сухие травы в кучу, убрал с пола осколки от посуды и сдвинул опрокинутые вёдра в сторону, чтобы они не перекрывали проход.
Он никогда не боялся работы по дому. Таким уж было его воспитание, и он искренне недоумевал, когда подобные вещи с презрением называли «не мужским делом». В его комнате всегда царил порядок, даже когда на него находило вдохновение, и ему срочно требовалась художественная мастерская. В отличие от отца, который в процессе сотворения очередного шедевра превращал всё окружающее пространство в помойку из тюбиков с краской, грязной одежды и смятых листов бумаги, Берт обходился с инвентарём достаточно аккуратно, а по окончании работы ещё и всё тщательно мыл за собой, чтобы на полу и стенах не осталось и намёка на былые творческие муки. Конни даже как-то пошутила, что это качество и указывает на отсутствие у Маршана младшего отцовской гениальности. К слову, в её устах это звучало, как комплимент…
Берт вдруг остановился и резко выпрямил спину. Как-то совершенно незаметно к нему подкралось осознание того, какими неожиданными последствиями обернулось это утро. Он думал, что будет играть в детектива с сестрицей, но чудесным провидением очутился в этой почти колдовской лавочке, играя уже в совсем другую игру, впрочем, куда более приятную.
– Прошу вас, – где-то за дверью послышался голос Розы, обращавшейся к клиенту, – у меня слишком хорошее настроение, чтобы обсуждать этого негодяя! Не мучайте меня!
Берт не собирался подслушивать. По правде говоря, у него никогда не возникало подобных намерений, но происходило всё само собой. Тем более, в голосе весьма симпатичной ему особы тонкой нитью скользнуло беспокойство, заставляя Маршана насторожиться и приготовиться к бою за честь прекрасной дамы. Так (ему казалось) он выглядел со стороны. Он был неправ, потому что в эти минуты он был, скорее, похож на мальчишку, которого хотят лишить сладкого на неделю. Хоть внешностью природа наградила его статной и аристократичной, но от благородного офицера – героя дамских романов в нём было ровно столько же, сколько в ножке от табурета. В качестве яркого доказательства тому, он неуверенно помялся на месте, а затем с видом крадущегося воришки из какого-нибудь мультфильма пробрался к двери, ведущей к складскому помещению, и осторожно припал к ней ухом. Было слышно, как Роза заворачивает что-то в пергаментную бумагу совсем близко.
– …понятное же, что без него не обошлось! Надеюсь, его допрашивали? – не унимался неизвестный гость магазина. Роза обречённо вздохнула и протянула усталое «Угу», после чего протяжно зевнула. Покупатель всего лишь её утомил, а не пытался обидеть или вывести из себя. Берт немного успокоился, но слушать не перестал. Голоса хозяйки и её собеседника стали более приглушёнными – Роза вышла с завёрнутым пакетом в зал.
– Десять ирм, – констатировала она коротко, но покупатель продолжал что-то тараторить совершенно неразборчиво. Несколько раз Маршан чётко расслышал фамилию «Диккенс» и нахмурился. Кажется, неуёмный посетитель терроризировал Розу разговорами о классической английской литературе. Послышались шаги и некоторая возня. Судя по всему, в магазин вошёл кто-то ещё, и все присутствующие принялись обмениваться приветствиями.
– Как Ди Граны? – с неподдельным интересом воскликнул всё тот же неуёмный гость, «литературовед», как его прозвал про себя Берт. – Как им наш скромный городок?
