– Манекены?.. – осторожно переспросил Берт, когда сестра с горечью поделилась с ним этими размышлениями.
– Ну, да, – пожала плечами Констанция, – знаешь, у них часто даже лица не прорисованы. Просто макеты человека, необходимые лишь для демонстрации одежды. Моя совесть подсказывает мне, что эта смерть девочек – чудовищная трагедия, но разум мой холоден, а душа спокойна. В сущности, мне нет до них никакого дела. Я просто хочу докопаться до правды. Я плохой человек?
– Быть может, это именно то, что им нужно. Чтобы убийцу искал человек, не заинтересованный лично, нейтральный и в меру холодный. Такой копает глубоко там, где другие не вздумали бы и взглянуть. Так что…не нагнетай и не кори себя, Конни. Хотя тот азарт, с каким ты бросаешься в это дело, меня и пугает немного.
Конни ответила Берту долгим задумчивым взглядом. Обычно это означало, что слова брата оказались обескураживающе обоснованными и здравыми, поэтому пока ей даже нечего ответить. Они ещё некоторое время сидели в тени ивы, наслаждаясь переливающимися трелями птиц и шумом ветра, запутавшегося в ветвях деревьев и кустов. Утро было красивым и спокойным, а похмелье отступало медленно и безболезненно. По лицу Берта было видно, что он задумался о чём-то приятном и интересном. Возможно, о своём недавнем сновидении, где Роза была то ли рыжей волчицей, то ли лисицей. Возможно, так же, что некоторые сюжеты своего сна брат решил не озвучивать и оставить на память одному лишь себе. Улыбка, то и дело мелькавшая в уголках его губ, явно на это намекала.
От этой мысли Конни и сама заулыбалась. Романтические и эротические сны ей не снились. Даже фееричное появление в её жизни прекрасного Франка Аллана не поспособствовало этому. Скорее всего, даже в своём подсознании она была скучной и практичной особой, предпочитая болтать во сне с призраками об убийствах и демонах. Так она сама про себя решила.
– Твой партнёр по танцам прямо по курсу, – не шевеля губами, негромко отрапортовал Берт, и Конни вздрогнула. Мысли о снах и их содержании чуть было не унесли её куда-то очень далеко от их с братом убежища. Подняв взгляд, девушка увидела впереди очертания Виктора Тенебриса, приближавшегося к ним. На нём был стильный летний бежевый костюм, а глаза скрывали зеркальные солнцезащитные очки. Под стать одежде и походка у Тенебриса была расслабленной и немного вальяжной.
– Я не помешаю? – вежливо спросил он, хотя ухмыльнулся при этом так, словно при любом ответе Маршанов он бы не сдвинулся с места.
– Нет, нисколько. У нас тут сеанс медитации. Присоединитесь? – лениво опускаясь обратно на траву, проговорил Берт и слегка махнул рукой, как бы приглашая гостя развалиться рядом. Кощунственное по отношению к его безупречному костюму предложение Виктор проигнорировал и обернулся к Конни.
– Вообще-то, Констанция, я искал вас, – произнёс он с улыбкой. – Согласитесь на короткую прогулку со мной?
– Конечно, – кивнула девушка, но подняться со своего места без ворчания и кряхтения у неё не получилось. Ноги затекли, тело стало деревянным и негибким, а от резкого подъёма немного закружилась голова, и, если б Виктор вовремя не придержал Конни за плечо, она непременно бы споткнулась и плюхнулась обратно наземь. Вчерашний вечер ещё немного напоминал о себе. Тем не менее, прогулка в компании Тенебриса казалась Конни приятной.
– Вы что-то хотели мне сказать? – после недолгого формального обмена любезностями о нынешней погоде и вчерашнем ужине спросила Констанция.
– Как раз сейчас обдумываю, с чего бы начать, – усмехнулся мужчина. – Как я понял, вы очень мило побеседовали с моей тётушкой вчера?
– Мы обсуждали смерть Исидоры Совиньи, в основном.
– Что ж…тогда ясно, почему она так бесцеремонно рассмеялась. И вы не поднимали вопросов, касающихся островного совета?
– Эм-м, нет, – Конни растерялась и взглянула на своего собеседника изумлённо. К сожалению, в зеркальных стёклах его очков она видела лишь своё собственное озадаченное лицо. Тогда Виктор осторожно снял их и, чуть потерев о рукав своего бежевого пиджака, положил в нагрудный карман.
– Понятно. Констанция, позвольте я кое-что вам скажу честно и от всего сердца, потому что вы мне очень нравитесь, – заговорил он после долгой и странной паузы, – а ещё потому, что я пообещал своему другу Франку уберечь вас от неприятных сюрпризов…
– Мне прият…
– Моя тётка – профессиональная стерва, – безапелляционно выпалил Виктор, не дав Конни даже попытаться договорить фразу. – Не думайте, что я негодяй или сплетник, желающий очернить одних своих родственников и выгородить других. Вовсе нет. Напротив, у меня более чем объективный взгляд на всех тех людей, что носят мою фамилию. И вот вам железный факт: Амандин Тенебрис вам не подруга и даже не приятельница. Она способна ввести в заблуждение своими красивыми глазами и мягким голосом даже самого Сатану, поэтому я не удивлён, что и вы поддались этим чарам. Но, пока это ещё не успело вам навредить, скиньте с себя морок и взгляните на вещи трезво.
– Виктор, вы так красиво говорите о таких нехороших вещах, – не контролируя собственный речевой аппарат, выдала Конни. Она вовсе не собиралась произносить это вслух, но губы шевелились против её воли. То, как Тенебрис умел обрамлять слова в разговоре, и впрямь восхищало её, поэтому голос её прозвучал нежно и с чувственным придыханием. Услышав саму себя со стороны, Конни растерялась и изумлённо вскинула брови. Виктор и сам, казалось, оторопел на мгновение, но затем негромко кашлянул, прочищая горло, и поспешил продолжить.
– Мда, спасибо. Так или иначе я советую вам быть всегда настороже и не ждать от Амандин ничего хорошего.
– Я понимаю, что вы хотите сказать, но зачем вашей тетушке строить мне козни? Не вижу повода…
– Не видите? Ах, да-а, Франк говорил, что вы куда больше увлечены расследованием убийства Исидоры Совиньи, – усмехнулся Тенебрис. – И вы ни разу не интересовались деятельностью островного совета? Не выказывали желания поучаствовать в ней?
– Я… – Конни не договорила. Её тяжёлая от вчерашнего рандеву с местными винами голова постепенно очищалась и легчала, открывая доступ к воспоминаниям. Она и впрямь поднимала тему островного совета. Более того, кажется, её познания в экономике, менеджменте и политологии внезапно впечатлили некоторых собеседников. В их числе был и Виктор. И Тильда Ван Хуттен. И кто-то ещё… – О, да. Но я же просто…в конце концов, я же имею право…
– Имеете да не имеете, – безобидно передразнил девушку собеседник и, сунув руку в карман брюк, извлёк из него свой дорогой смартфон. – После ваших рассуждений об эффективном управлении госпожа Тильда Ван Хуттен была так впечатлена, что решила обсудить с моим дядей и тётей перспективы вашего участия в деятельности островного совета. Будучи человеком опытным, я сразу почувствовал запах жареного и по давно сформировавшейся привычке нажал на одну кнопку…
– Кнопку? – растерянно переспросила Констанция, но вместо ответа Виктор уверенно ткнул пальцем в экран телефона, и из его динамиков послышались звуки знакомых голосов:
