К Юлиному удивлению, менталист повел ее в «Теремок».
— Люблю ваши блины, — пояснил застенчиво. Девушка фыркнула: какой стесняшка и не скажешь, что пятнадцать минут назад целый офис плясал под его дудку. И как относиться к такому? Вроде и бояться надо, третьей дорогой обходить, а он сидит напротив и, закатывая от восторга глаза, поедает третий блин с красной рыбой. Бред и сюр.
— Точно ничего не будете? — в пятый раз спросил Кайлес. Юля покачала головой, потягивая клюквенный морс — от кофе с трудом, но отказалась, а мартини или коньяк тут не подавали.
— Юлия Андреевна, — пожиратель бандерлогов, наконец, насытился, отодвинул от себя пустую тарелку и нацелился на чашку с кофе, — я понимаю, что вышел за рамки. И нет мне прощения. А давайте, вы меня накажете? — оживился мужчина, подаваясь вперед. Судя по блеску в глазах, наказание он предпочитал с переходом в горизонтальную плоскость. А вот Юля предпочитала трудотерапию.
— Рудники? — предложила.
Кайлес закашлялся, расплевывая кофе.
— И вы туда же, — бросил укоризненно, вытираясь салфеткой, — предупреждаю: я больше мозгами. Мне ручной труд противопоказан.
— А мне вот кажется — очень показан. Но давайте оставим вопрос с наказанием. Случай непростой, да и возраст у вас, — прошлась оценивающим взглядом, — пороть поздно, стыдить бесполезно.
Кайлес нервно сглотнул. Почесал кончик носа и предложил с надеждой:
— Может, я слово дам?
Детский сад, — покачала головой Юля. Еще бы извиниться предложил. Все же излишнее внимание решительно портит любого мужчину.
— Слово вы дадите и не простое, а магическое. Поклянетесь, что не будете воздействовать без моего согласия. И все остальное, что пообещали — исполните. Про слежку здесь забудьте. Хотя бы дома я хочу дышать свободно, это понятно?
Кайлес нахмурился. Уже прикидывал, кто страшнее: Юля или братья.
— Иначе, мне придется порадовать его величество тем, что любимый племянничек может стать угрозой для незыблемости власти и трона.
Мужчина посерел лицом. Нервно дернул, расстегивая, воротник рубашки.
— Как? — выдохнул, и Юля прицельно выплеснула остаток морса прямо в полыхнувшие желтым глаза. Менталист заморгал, точно вытащенный на яркий свет филин.
— Это последнее предупреждение, — спокойно произнесла девушка, игнорируя ошарашенные взгляды посетителей. Хорошо еще на камеру никто не снимал — а то стала бы звездой инстаграм, — еще одна такая выходка, и я разорву все наши соглашения. Я не стану вашей игрушкой, даже ради здоровья матери. Понятно?
Она, конечно, не верила в то, что кузен вынашивает планы по захвату власти, еще и растит себе армию из влюбленных женщин, но надо было как-то приструнить поганца.
Кайлес потянулся за салфетками. Вытер мокрое лицо. Сердито скомкал.
— Никто и не собирался вас делать игрушкой, — проговорил возмущенно, порывисто пригладил волосы, — и ваши домыслы про трон — просто смешны.
Вот только озабоченный вид говорил об обратном. Кайлес боялся, действительно боялся, что его величество, прознав о потенциале племянника, возьмется за него всерьез. И тогда прощай свобода, женщины и Земля.
— Докажите, и мы вместе посмеемся над моей глупостью, — предложила Юля.
Кайлес увесисто, точно кирпич бросил, вздохнул. Круглые глаза округлились еще больше. Сейчас его сложно было принять за человека, и девушка забеспокоилась.
— Хорошо, — принял он решение, — будет вам клятва и все обязательства.
Улыбнулся лукаво, оттаивая и возвращая себе привычный образ:
— Не могу отказать красивой женщине.
У Юли возникло ощущение, что этот раунд она проиграла. Для менталиста она так и осталась «красивой женщиной», а не ассарой. И над этим придется поработать.
— Могу я предложить в качестве компенсации?
Кусочек пластика был продефилирован между тарелок к Юле.
— Взятка? — вскинула брови девушка, рассматривая безымянную карту VISA известного банка.
— Что вы, конечно, нет, — притворно возмутился Кайлес, — я — честный бизнесмен и взяток не даю.
— В России? Не смешите, — покачала головой Юля. Хотя… этот может. Сверкнет своими желтыми глазищами, и товарищи из инспекции подпишут разрешение без всяких согласований. Какая экономия денег и времени, и Юля впервые с уважением и без мата оценила талант иноземного бизнесмена.
— Вы бы и не взяли, — сокрушенно заметил его высочество и пояснил: — Это аванс. К нему прилагается один бесплатный совет. Традиция принятия в семью требует ответного дара. Вам стоит запастись подарками перед возвращением во дворец.
Выходит, она была права, и ее собираются включить в ряды местного дурдома. Сомнительная перспектива, но отказаться нельзя — Совенок расстроится.
— Выбор подарков, — медленно проговорила, — требует времени. И мне тоже нужно прийти в себя, — поправить душевное равновесие, принять, если не мартини, то ванну с солью, — да и с Альгаром хочется побыть без лишних ушей.
Мужчина понимающе спросил:
— На сколько хотите задержаться?
— Пять дней, включая этот.
Кайлес недовольно нахмурился, побарабанил пальцами по столу, размышляя, но все же согласился:
— Хорошо, я дам рекомендацию, что вам требуется время для укрепления связи с подопечным. Мне, конечно, не поверят, но другого специалиста у них под рукой нет. Пять не обещаю, но три точно выиграем. А теперь предлагаю заняться приятным, — и Кайлес улыбнулся с самым порочным видом, еще и губы облизал, отчего идущая с подносом к соседнему столику тетечка споткнулась, чудом удержавшись от падения.
Юля не стала гадать, что задумал товарищ — сам расскажет. Да и бесполезно пытаться понять, что в голове у того, кто регулярно лазит в головы к другим.
— Как же так, Юлия Андреевна, — расстроенно проговорил Кайлес, обескураженный ее холодностью, — неужели вам не нравится шоппинг?
— С вами? — оценивающе склонила голову набок девушка. А что… Это может оказаться забавным. — Почему бы и нет.
Клятву ей буднично принесли в машине. Проговорили стандартный, как она поняла, набор фраз. Не одной ей хотелось обезопасить себя от менталиста, раз существовал разработанный вариант. Тепло обожгло лицо и все. Вот и весь эффект.
— Теперь вас поразит молния, если нарушите клятву? — поинтересовалась девушка. Надо же выяснить перспективы собственной магической кабалы.
— Жестокая вы женщина, Юлия Андреевна, — не оценил ее юмора менталист, — молнии, удушения и испепеления в прошлом. Теперь клятвопреступника настигает паралич, и владелец клятвы должен его снять, а затем перенаправить преступника в суд.
А может и не снять, — поняла девушка. И даже не знаешь, что лучше: мгновенная смерть или паралич длиной в жизнь. Спорная гуманность.
