Следует признать, что результаты работы немецких воздушных разведчиков, особенно на начальном этапе боевых действий, заметно превосходили итоги деятельности их советских коллег. Но в целом потери разведывательной авиации Германии в рассматриваемый период оказались очень чувствительными. По данным генерал-квартирмейстера люфтваффе, за первые шесть месяцев войны на Восточном фронте немцы потеряли 490 ближних и 350 дальних разведчиков (в том числе 455 машин – безвозвратно). Из этих цифр следует, что разведывательная авиация, вероятно, представляла собой единственный род военно-воздушных сил, где потери противоборствующих сторон на начальном этапе войны оказались сопоставимыми.
Германское командование, получившее к концу 1941 года достаточно верное представление о советской авиации в целом, имело в то же время весьма поверхностный взгляд на организацию воздушной разведки в ВВС КА. Оно даже не сумело отследить динамику «упадка» разведывательных возможностей нашей авиации в июле-августе и постепенное их восстановление в ноябре-декабре. По мнению командира III/KG 27 капитана фон Беуста, в конце 1941 года о состоянии, успехах и проблемах советской разведавиации в люфтваффе было известно немногое. К примеру, всерьез обсуждались различия между реально существовавшим Пе-2 и неким «русским разведчиком П-2», под которым, вероятно, понимался не то Як-2 (Як-4), не то Пе-3. Вообще, немцы сфокусировали свое внимание главным образом на разведчиках поля боя, отличавшихся относительно небольшой глубиной проникновения за линию боевого соприкосновения. Генерал-майор Уббе, касаясь манеры действий советских разведчиков, приводил примеры применения «истребителей и штурмовиков, летающих на высоте 2–3 м над верхушками деревьев». Ему вторил капитан фон Решке, летчик-наблюдатель одного из отрядов ближней разведки, вспоминавший о периодическом появлении над немецкими передовыми колоннами истребителей МиГ-3 и И-16.
Все немецкие командиры, так или иначе критиковавшие деятельность советских авиаразведчиков, делали это в основном на тактическом уровне. Сами они видели в самолетах-разведчиках прежде всего средство, влияющее на исход конкретного боя путем предоставления необходимой информации общевойсковому командиру в масштабе времени, близком к реальному. В этом отношении с критикой придется согласиться. Так, генерал-лейтенант Франкевиц, в начале войны – командир артполка, считал, что «русские проиграли битву 22 июня из-за того, что у них не было… самолетов артиллерийской разведки». С другой стороны, следует иметь в виду, что в начале войны наше командование ставило перед воздушными разведчиками задачи скорее «оперативного», а не «тактического» характера. Ведь речь в то время шла о судьбах целых армий, об исходе гигантских по размаху сражений, о направлениях перемещений крупных вражеских группировок, а никак не о расположении отдельных батарей, танков или бронемашин. Лишь позднее, когда фронт более или менее стабилизировался, «руки дошли» и до этого. Любопытно, однако, что советскую «оперативную» воздушную разведку немцы как бы не замечали или не придавали ей значения. Вероятно, причиной тому была крайне слабая насыщенность тыла вермахта истребителями: подавляющее большинство их, если не все, действовали в непосредственной близости от линии фронта. Вырвавшийся на «оперативный простор» советский разведчик, если только он не натыкался на вражеский аэродром, мог часами чувствовать себя в относительной безопасности. Впрочем, ему предстояло возвращение, сопряженное с пролетом той самой «опасной зоны», где мессершмитты господствовали в воздухе.
Вражеские истребители нередко «подлавливали» потерявшие бдительность советские экипажи над своей территорией, вблизи аэродромов базирования. В ответ наши разведчики стали прибегать к такому приему: при возвращении с задания, перелетев линию фронта на большой высоте, они стремительно пикировали почти до самой земли, «сбивая со следа» немецких охотников. Постепенно советские летчики освоили полеты в сложных метеоусловиях, научились эффективно использовать облачность для срыва атак истребителей и преодоления огня зениток.
Положительным явлением нужно признать быстрый обмен опытом между экипажами разведывательных частей, осуществлявшийся преимущественно в запасных авиаполках и учебных центрах. Стоило появиться новинке, например установкам реактивных снарядов для обстрела задней полусферы (их применяли, чтобы отогнать истребители противника), и она тиражировалась почти во всех эскадрильях и полках. Воспроизводились удачные «самоделки» вроде спаренных фотоаппаратов, заимствовались и эффективные тактические приемы.
Авиация НКВД
Наряду с разведывательной авиацией РККА, в СССР накануне и в первые месяцы войны существовала авиация войск НКВД, которая выполняла специфические и характерные для этого ведомства функции.
Датой рождения авиации пограничных войск при ОГПУ (далее НКВД) можно считать 21.07.1932. В этот день Советом труда и обороны было принято постановление о создании в пограничных войсках авиационных отрядов. За два года военспецы сформировали авиаотряды в Тбилиси, Минске, Акмолинске, Петропавловске-Камчатском, Хабаровске, Владивостоке и в ряде других городов. Организационно они входили в состав пограничных округов и состояли из 3–4 авиазвеньев. Задачи «крылатых пограничников» того времени во многом схожи с сегодняшними: ведение воздушной разведки, поиск и задержание нарушителей, обеспечение связи, перевозки личного состава и грузов, эвакуация больных и раненых… Так, в 1934 году авиаторы-пограничники Камчатки, в т. ч. командир авиационного полка А. Шестов, участвовали в спасении челюскинцев. В 1936 году Шестов первым обнаружил совершивший вынужденную посадку на острове Удд самолет Чкалова, Байдукова и Белякова и оказал помощь легендарному экипажу.
К осени 1935 года создаются отдельные авиаэскадрильи в Москве, авиаотряды в Грозном, Ростове-на-Дону, Мары (Туркменистан), на ст. Белая (в Забайкалье), на Сахалине, в Иркутске, Мурманске, Архангельске и, наконец, авиазвено в бухте Провидения. Развертыванием авиационных частей руководила инспекция отдела вооружения, которая в начале 1935 года была переформирована в авиационный отдел с непосредственным подчинением начальнику Главного управления пограничной охраны и войск НКВД.
В условиях обострения международной обстановки и в связи с нападением 1 сентября 1939 года фашистской Германии на Польшу руководством пограничной авиации было принято решение о переформировании частей авиации пограничных войск НКВД. В основу оперативно-тактического применения авиации был положен принцип концентрации основных усилий на главных направлениях при максимальной централизации управления. За основу организации, по аналогии с соединениями Красной Армии, была взята типовая авиационная бригада ВВС отдельного базирования, но с троекратным превышением количества авиационных эскадрилий, так как типовой штат авиабригады ВВС РККА в тот период включал вначале три, а затем четыре авиаэскадрильи в каждой. В пограничной же авиации уже в момент формирования бригады было 10, а спустя 3 года – уже 12 отдельных авиационных эскадрилий.
В период войны их стало 15, причем больше половины из них стали отдельными авиационными полками.
По предложенной руководством НКВД и в первую очередь начальником Главного управления погранвойск комдива Г. Соколова схеме реорганизации авиационных частей 29 июля 1939 года на совместном заседании политбюро ЦК ВКП(б) и Комитета обороны при СНК СССР принимается постановление № 274 «Об авиаотрядах НКВД». Постановлением определялся основной перечень мероприятий по формированию авиабригады пограничных войск НКВД, в которую настоящим решением сводились все пограничные авиачасти. Таким образом, на 1939 год авиабригады имели в своем составе 115 самолетов и 2800 человек личного состава. К концу 1941-го предполагалось увеличение общей численности пограничной авиации примерно вдвое: самолетного парка до 245 единиц, личного состава до 4400 человек. Летный и технический состав, который оставался за штатом, переводился в части ВВС РККА, а техника передавалась в спортивные организации. Ввиду расформирования всех летных курсов, а также авиационного отделения Харьковского погранучилища, Народным комиссариатам обороны вменялось в обязанность обеспечивать потребности пограничных авиачастей летными и техническими кадрами согласно заявкам Главного управления пограничных войск НКВД СССР.
