Вдруг послышался властный голос. Он произнес всего одно слово:
– Брысь!
Море чужих лиц схлынуло, и из темноты вышла девушка. Она посмотрела на Руби, и ее глаза удивленно расширились.
– Кто у нас тут самый быстроногий? – прошептала она, не отводя взгляда от Руби.
– Дэнни! – отозвался кто-то.
Толпа молча забурлила, и вперед вытолкнули парнишку.
– Дэнни? – спросила девушка.
– Ага…
– Беги к Иеремии, доложи ему.
– У нас нет времени, – заявил отец Руби, схватил дочь за руку, потащил к доске с ключами и взял ключ от черного хода.
Однако она знала, что на самом деле этот ключ – от ее спальни. Нужный отцу ключ лежал в кармане Руби, надежно зажатый в ее ладони. Поскольку отец этого не знал, он потянул ее к черному ходу. Подбежав туда, они услышали, как в дверь лупят кулаки.
– Бешеные уже в переулке, – пробормотал отец.
В его голосе слышалась дрожь – тончайшая трещина в надежном фундаменте.
Отец боялся.
Они снова вернулись в его кабинет. Бешеные все еще вжимались физиономиями в решетки, наблюдая за вошедшими. Отец схватил ключ от чердака.
– Шевелись, шевелись, – бормотал отец взбегая по лестнице впереди Руби, которая за ним еле поспевала. Они миновали второй этаж, поднялись на третий. Раздался оглушительный треск. Наверное, выбили заднюю дверь, подумала Руби.
– Пошевеливайся, – снова прикрикнул Амос. Непонятно – дочь он подгонял или самого себя.
Отец приставил ключ к замочной скважине, однако так дрожал, что выронил ключ. Отец быстро наклонился, трясущимися руками поднял ключ, но не смог его удержать. Руби взяла отца за плечо.
– Не волнуйся, пап, все в порядке.
Она забрала ключ, и отец не возразил. Твердой рукой Руби вставила металлический стержень в замок и повернула. Они поднялись на чердак.
– Быстрее, быстрее, – бормотал отец себе под нос. – Быстрее!
Пришлось опуститься на четвереньки и ползти по пыли. Руби с изумлением оглядела помещение. Слухи оказались правдивы: все дома на улице соединялись чердачным проходом.
Руби с отцом переползли в заброшенный дом по соседству, где тот самый юноша сказал ей слова, что до сих пор эхом отзывались в голове:
Отец пополз прямиком к лестнице, словно не раз проделывал это раньше. Руби последовала за ним, наступая ладонями и коленками на щепки, которые валялись на полу. От пыли очень хотелось кашлять, но Руби сдержалась.
Тише, тише…
Они стали спускаться на первый этаж. По собственному дому Руби и ее отец бежали, не задумываясь о шуме, который производят, а здесь двигались будто невесомые призраки, осторожно переставляя ноги. Все ниже, ниже и так до подвала. Совсем рядом – в их собственном доме – бесновались чужаки. Ломали, крушили, рыскали по комнатам.
«Что бы они сделали, если бы поймали меня?» – задумалась Руби.
В подвале они прошли до противоположной стены, что примыкала к улице, хоть и находилась под землей. В стене была дверь, через которую Руби с отцом вышли, и он запер ее за ними. Кругом царила кромешная тьма. Руби не видела даже кончика собственного носа и очень замерзла. Все осталось где-то позади – и Бешеные, и дом, и свет. Руби словно оказалась посреди черной дыры.
Зажегся фонарик.
– Идем, – скомандовал отец, – немного осталось.
Они вошли в узкий туннель, куда отцу пришлось протискиваться боком, и вскоре, как по волшебству, оказались на развилке. Отец не колебался ни секунды. Он быстро повернул направо, потом еще раз направо, а затем пару сотен ярдов прямо.
– Ну вот и все, – заявил он.
Они вышли на открытое пространство. Огромное – как пятьдесят подвалов. Потолок поддерживали колонны, а посередине громоздился какой-то столб неправильной формы, похожий на застывший водопад.
Ни окон ни света в подвале не было, но мечущийся луч отцовского фонаря выхватил из темноты очертания дверного проема. Руби сразу же догадалась, что смотрит на красную дверь, о которой думала столько лет. Красная дверь, ведущая в высотку. Только сейчас Руби оказалась по ту сторону. Внутри.
Вдруг с криками к ним подбежали мужчины.
– Это я, Амос! – воскликнул отец.
Незнакомцы подошли ближе. Некоторые обняли отца, а другие потрепали Руби по голове, будто были с ней давно знакомы. Но она никого из них не знала.
– Все готово? – спросил отец.
– Да, сэр, – отозвался один из мужчин. Голос его немного дрожал, и Руби никак не могла взять в толк почему.
– Итак, время пришло, – тихо сказал отец, кажется, самому себе. – К собранию все готово?
– Придут тысячи, сэр. Все готовы.
– Хорошо, – кивнул отец и глубоко вздохнул. – У нас нет времени.
Он посмотрел на Руби, затем снова на незнакомца, с которым разговаривал. Остальные уставились на Амоса в ожидании приказа. Руби глазам не верила. Это правда ее отец? Человек, которого слушаются другие и повинуются ему, не колеблясь? Мир Руби рушился, а она словно потерялась среди руин.
– Я провожу Руби на самый верх, – заявил Амос, не отводя от дочери взгляда. – Пошлите все силы на Джеймс-стрит. Где-то в обороне брешь, у меня дома небольшая банда Бешеных. Выставите их оттуда. Или уничтожьте, плевать. Когда мы закончим с делами, я вас отыщу.
Подъем в башню был одним из самых странных впечатлений в жизни малышки Руби. Ступеньки лестницы состояли из кирпичей – грубых, с неровными краями. Руби засомневалась, что высотку воздвигли профессионалы. Остальные здания в городе, хоть и полуразрушенные, казались новыми. А новая башня, которую строили на глазах Руби, выглядела какой-то ветхой. Все в этом сооружении – от кривых ступенек до голых бетонных стен и незаконченных потолков с обнаженными балками и проводами – кричало о том, что работу выполнили не слишком качественно, наспех.
Извиваясь и вплетаясь в кирпичную кладку словно какая-то странная опухоль, по стене ползли ветки дерева. Их обрезали, кое-где подвязали, и в итоге ветки стали частью стены. Они выглядели занозой в плоти башни, и Руби захотелось выдернуть их, однако это было невозможно: плети дерева разрослись повсюду.
Руби старалась не отстать от отца, который где-то после пятнадцатого этажа начал перешагивать через две ступеньки. Будто начисто забыл, что дочь изо всех сил торопится за ним. Вскоре он ушел далеко вперед, и Руби пришлось взбираться в одиночестве.
Тут-то и начались странности: лестница казалась бесконечной. Этаж за этажом, восемь ступеней, площадка, еще восемь ступеней, новый этаж с ведущей на него дверью. Каждый раз они миновали дверь и все поднимались, поднимались, поднимались…
