Я глубоко задумалась, как вдруг ощутила сильную боль: после пробуждения спазмы становились все сильнее, а теперь сделались совершенно невыносимы. Я постаралась не морщиться и как можно незаметнее приложила руку к бедру: не хотела, чтобы Верлен догадался о моих страданиях. Я больше не желала выглядеть слабой в его глазах… больше никогда.
Он и так уже видел меня обнаженной и покалеченной. Я обливалась слезами, прижимаясь к его плечу, цеплялась за его шею и чувствовала бесконечное облегчение, когда он обещал меня защитить. Эти воспоминания жгли меня огнем, хотя я отчаянно пыталась избавиться от них, выбросить из головы и не думать об унижении и стыде, которые я пережила на глазах у этого человека.
Этого больше не повторится. Больше никогда я не позволю судьбе лишить меня достоинства пред лицом убийцы моей семьи. Ведь, несмотря ни на что, он тот, кто он есть, и я ни при каких обстоятельствах не должна об этом забывать.
Верлен вдруг напрягся, как будто вспомнил что-то важное, потом быстро встал, взял свою куртку и достал из кармана пузырек с пилюлями. Затем положил передо мной одну таблетку и налил в стакан воды, чистой, кристально-прозрачной – такую только во дворце и увидишь.
– Гефест не уточнил, как часто следует принимать это обезболивающее, но если тебе плохо, не стесняйся.
«Да я лучше умру».
Насколько же пристально наблюдал за мной Верлен, что сразу же уловил изменение в моем настроении и догадался, что я пытаюсь скрыть терзавшую меня боль?
Это внимание должно было бы меня тронуть, но этого не случилось. Гнев по-прежнему кипел в моих венах. Это чувство было сильнее меня, хотя даже Хальфдан никогда не относился ко мне с такой добротой и деликатностью…
«Тень ведет себя так лишь потому, что хочет подчинить тебя себе и использовать, дабы больше узнать о вашей с ним странной мысленной связи, не забывай об этом!»
У меня есть цель, и нельзя отвлекаться на предполагаемое внимание того, кто безжалостно уничтожил всю мою семью.
Я положила пилюлю на язык и поднесла стакан к губам. Пора поднять ставки в этой игре.
Моя рука немного дрогнула, так что все вышло вполне достоверно. Вода полилась мне в рот слишком быстро, потекла по подбородку, шее и за край декольте.
– Вот ведь… какая я растяпа!
Верлен на миг закрыл глаза, словно ужасно смутился. Я торопливо поставила стакан на стол, взяла лежавшую в центре стола салфетку и стала промокать лиф платья.
В салфетке находился нож, которым Верлен резал яблоко – я незаметно взяла его со стола.
Молодой человек быстро встал и торопливо направился в ванную, затем вернулся с большим махровым полотенцем, которое тут же протянул мне.
– Спасибо, – пробормотала я.
Всякий раз, когда я произносила это слово, обращаясь к своему врагу, оно царапало мне горло.
В те несколько секунд, пока Верлен был в ванной, я успела спрятать нож в складках платья – там имелся очень удобный внутренний карман.
Глава 34
Сефиза
– Скажи мне, Верлен, откуда берутся эти яблоки? – спросила я, собирая со стола пустые тарелки и ставя их на поднос.
Таким образом я решила отвлечь его внимание.
Молодой человек нахмурился и сделал было движение, словно собирался мне помочь. Кровь застучала у меня в ушах, я испугалась, что он разгадает мою уловку. Я стала складывать посуду на поднос с удвоенной скоростью, потом положила сверху мокрую салфетку и задвинула поднос в угол письменного стола, чтобы хозяин комнаты не успел ни к чему притронуться.
Верлен подошел ко мне и кашлянул. Он вдруг помрачнел.
– Яблоки можно встретить только в Соборе Вечности. Они растут в оранжерее, в самом сердце дворца.
– В оранжерее? – повторила я, искренне озадаченная. В этом здании тоже есть завод по производству еды?
Молодой человек перебрал стопу принесенных книг, выбрал одну и стал быстро ее пролистывать.
– Нет, это место не имеет ничего общего со знакомыми тебе строениями. Фрукт, который мы ели, не синтетический, – пояснил он, зажимая пальцем одну страницу. Потом повернул открытую книгу, так чтобы мне были видны цветные сюрреалистические картинки. – Вот, наша оранжерея в чем-то похожа на эти фотографии. Мы называем ее «Последний сад», несомненно, потому, что это, вероятно, последнее место на земле, где еще остался кусочек живой природы.
Я наклонилась к столу, невольно подавшись к Верлену, и с восхищением стала рассматривать изображения на странице, на которые указывал пальцем молодой человек.
– Зеленые гавани… – прошептала я.
Это название внезапно всплыло из глубин моей памяти, я вспомнила истории, которые рассказывал нам с братом отец, когда мы были детьми. Те легенды повествовали о давно ушедших временах, когда мир был зеленым и изобильным, землю покрывали настоящие живые леса, а в них обитали всевозможные причудливые существа, именуемые «животными». В одной из этих сумасшедших историй упоминалось место, похожее на то, что описал Верлен, нетронутое пеплом: земля там осталась чистой и плодородной. Тайное сокровище, добраться до которого в один прекрасный день сможет некий загадочный «избранный», а потом укажет людям путь в этот сказочный рай.
Оказывается, боги присвоили это место себе и ревниво скрывают от людей?
Верлен с любопытством поглядел, как я изумленно любуюсь изображениями сказочных мест, потом продолжал:
– Есть трава, папоротники, кустарники – множество растений. А еще разные виды деревьев, в том числе яблони, на которых растут яблоки. Есть даже цветы…
Он перевернул несколько страниц и указал на картинку, на которой было изображено нечто прекрасное, пурпурное, бархатистое на вид, похожее на элегантную корону, с тонкими листьями, слегка изгибавшимися по краям.
– Я хочу, чтобы ты меня туда отвел, – тихо потребовала я, хотя прекрасно понимала, как опасно мне покидать эти комнаты.
Молодой человек открыл рот, но не издал ни звука. Он провел пятерней по волосам, откидывая назад белую прядь, и я разочарованно вздохнула: было так забавно наблюдать, как кончик этой прядки подрагивает рядом с подбородком юноши.
– Мне жаль, но это невозможно, – отказался он безапелляционным тоном.
Он забрал у меня книгу и закрыл ее, на его лице проступило смущение.
– Верлен, ну пожалуйста, – настаивала я, сознательно делая ударение на его имени. Я заметила, что всякий раз, стоит только произнести его имя, он сразу же теряет самообладание.
Верлен бросил на меня озадаченный взгляд, затем поглядел на остальные томики, сложенные стопкой на столе, и начал по одному брать их в руки и укладывать в новую стопу. Очевидно, он пришел в замешательство.
– Извини, не нужно было тебе об этом рассказывать, с моей стороны это жестоко. Однако настаивать бесполезно. В любом случае, я не стану рисковать и не поведу тебя туда, где в дневное время часто прогуливаются аристократы: там тебя наверняка кто-то заметит, а значит, с вероятностью в сто процентов ты вскоре окажешься в поле мысленного зрения Ориона. Вообще-то ты ничего не теряешь. Уверяю тебя, этот сад вовсе не так прекрасен, как кажется на первый взгляд.
