Одиночество
Из дневника Сольвейг
Одиночества избегает тот, кто боится самого себя. Кто познал себя и принял со всеми недостатками и достоинствами, страхами и предубеждениями, тому не страшно остаться наедине с собой и со своими мыслями, порой неуправляемыми, бессознательными, которые достигают самых потаенных уголков души. Они, как вода, проникают сквозь, казалось бы, нерушимые стены, воздвигнутые нашим разумом, здравым смыслом и прочими инструментами выживания и приспособления мира под себя.
Досадно осознавать, что мы порой для самих себя остаемся закрытой книгой. Мы забываем, зачастую даже намеренно, то, что делает нас нами, что придает смысла и сил нашему существованию. Забываем о поиске и осознании своего предназначения. Особенно жаль, когда свое предназначение ты уже нашел, но отказался от него. Не преступно ли это? По крайней мере, по отношению к самому себе…
Отчего так происходит? Ведь сложно поверить в то, что человек может добровольно отказаться от того, что приносит ему радость. Как поверить в то, что человек может предать свои мечты? Оттого лишь, что кто-то хочет видеть тебя не таким, какой ты есть. Более удобным, комфортным в восприятии сквозь призму собственного «я». И мы идем на это… Ради него, или ради себя, или ради кого-то еще… А может быть, истинная причина в том, что порой мы сами не уверены в том, кто мы? Боимся себя или обращаем все внимание на что-то другое, вписываем себя в определенный контекст?
Предательство имеет бесчисленное множество лиц, способов и намерений. Под его прицелом оказываются любимые, друзья, родители, знакомые и незнакомые, целые народы и даже государства, но как часто мы слышим о предательстве в отношении самого себя? А ведь именно от такого предательства пострадало куда больше людей. И самое драматичное в этом то, что продлиться оно может всю сознательную жизнь, до самой смерти.
Это грозное оружие в умелых руках, при бесчувственном и хитром уме, но далеко не разумном сознании имеет необратимые последствия. Человек, попавший под такое влияние по разным мотивам или из-за заблуждений, становится чужим самому себе. В каком-то смысле даже врагом.
В сущности, свой путь мы проходим в одиночестве. Он принадлежит только нам. И казалось бы, как один может указывать другому, как ему этот путь пройти? Ведь отвечать за любое решение в нашей жизни и его последствия можем только мы сами. Даже если кто-то склоняет нас к чему-то, в особенности если заставляет быть тем, кем на самом деле мы не являемся, решение пойти на это или отвергнуть лежит лишь на нас.
Клевета зачастую идет рядом с предательством. Клевета о тебе, в которой тебя и окружающих планомерно убеждают. Это так обескураживает, что порой ты сам начинаешь искать в себе то, чего в действительности нет или не было… Опустошенность – спутник хитросплетений беспокойного ума этого безжалостного охотника. Опустошение оттого, что рано или поздно ты осознаешь, что ответственность за те вынужденные, навязанные, благородно-жертвенные решения остаются лишь на твоем счету и подобного от тебя будут требовать все чаще, в больших масштабах, что в итоге это приводит к полному самозабвению.
Это одна сторона медали отчаяния. А вторая заключается в том, что предавать – это тяжкое бремя. А предательство себя… Сложно переоценить значимость такого, зачастую переломного, эпизода в жизни любого человека. Он живет словно управляемая кукла, робот, не имеющий чувства самоопределения. Ему могут навязать идеи, с которыми он изначально был не согласен. Ведь мы рождаемся с определенными талантами, в детстве мечтаем о чем-то беззаветно, не рассуждая. Почему же по чьей-то прихоти следует нам отказываться от себя, закрывать на себя глаза? Ведь зачастую тот, кто этого требует, со своей стороны к такой самоотдаче категорически не готов и именно поэтому старается максимально «подогнать» под свое видение того, кто рядом.
Но, как говорилось выше, в сущности, каждый из нас – единица, которую невозможно объединить ни с кем, никто не может поделиться с нами отведенными часами существования, разделить или объединить свою душу с кем-то. Поэтому за потерянные минуты, годы или даже целую жизнь отвечаем лишь мы. Прежде всего, сами перед собой. Разве этого единственного человека недостаточно? У вас есть только вы сами. Все идущие рядом на данном этапе бытия, ушедшие или грядущие, так же как и вы в их жизнях, рано или поздно исчезнут. Они вам не принадлежат, так же как и вы им. Все идут своей дорогой, и только от нас самих зависит, куда она приведет. В наш рай или в чужой, который может для другого оказаться настоящим адом.
Так, может, пора наконец открыться самому себе? Понять, что нет никого, кто мог бы понять наши чувства и мысли так достоверно, как мы их испытываем и под каким преломлением света видим. Так что же страшного в том, чтобы через одиночество и открытый, честный разговор с собой стать себе верным другом и надежным союзником?
Чтобы вернуться к себе настоящему, нужно пройти через это, не опасаясь и не оглядываясь, в полной мере осознав, что на кону вся наша жизнь. Испытать все то, о чем вы будете вспоминать или стараться забыть, сожалеть или гордиться, то, что останется зримо и незримо, в ваших потомках и в вечности.
По-настоящему страшно будет в момент прощания с этим миром. Тогда невероятно ясно явится пред нами наша жизнь в мельчайших подробностях, не утаивая ни одного нюанса, ни одной интонации. Тогда все, что сейчас сдерживает или подталкивает к чему-то, покажется незначительным, наивным или даже глупым. Безнадежная обреченная улыбка коснется усталых губ.
Мы не знаем, когда для нас настанет этот день, но почему бы не попытаться прийти к нему в согласии с собой? Разве можем мы сделать что-то значительнее в жизни, чем следовать предназначению, дарованному мирозданием, вместо того чтобы колыхаться на изменчивом ветру очередного мнения.
Но с чего же начать? Я бы попросила прощения у самой себя. За все. И я бы простила себя. Абсолютное прощение, без условий и торга, без ограничений и порицаний, без терзающих воспоминаний. Я отпускаю все. Таков мой первый шаг. А второй – это благодарность. Благодарность самой себе. За все. За этот поступок, за смелость, за все, что осталось, за все, что не было утеряно.
Внутри у нас безграничная, необузданная свобода, ограничить которую можем только мы сами. Отнять ее не под силу никому. Но мы можем лишить себя этой свободы. Свободы мечтать, думать так или иначе, прислушиваться к своему сердцу или внутреннему голосу. Все внутренние оковы воздвигнуты нами, мы же можем их и разрушить. Никто не может заставить нас любить, желать или следовать чуждым нам идеалам. Глубоко внутри есть мы, мы настоящие. И никто и никогда не сможет коснуться этой исходной точки.
Осознание этого дает невероятный заряд, открывается ранее затаенный источник внутренних сил, будто бы до этого ты дышал лишь сквозь тонкую трубочку – и вдруг оказался в горах. Голова кружится от этого отвергнутого когда-то без особой причины ощущения настоящего себя. «Так вот какой я! Вот какой этот мир, когда я могу взглянуть на него своими глазами, а не через призму чужих кривых зеркал…»
