Книга 2. Белый путь
Птица
25 декабря 2763 года
– С днем рождения, Сольвейг!
Я обернулась и увидела светловолосого парня с широкой улыбкой. Он сел рядом со мной на скамейку и, задрав голову вверх, закрыл глаза. Снег хлопьями ложился на его лицо. Через несколько секунд первые лучи рассвета озарили нас и парень, выдохнув морозный воздух, сказал:
– Столько лет прошло с тех пор, как я впервые увидел тебя здесь. Ничего не меняется.
– Может, это и к лучшему, – откликнулась я, не отводя глаз от зарождающегося солнца.
Лучи отражались в океане и растворялись в снежной пелене. Мы сидели на краю высокого обрыва. Фонарь, что парил над скамейкой, погас. Позади нас росло раскидистое дерево с пепельно-серой корой, листья которого уже давно унес северный ветер.
Парень усмехнулся:
– У меня есть подарок для тебя, – он достал из рюкзака что-то овальное, накрытое мягкой темно-зеленой тканью, и вручил мне.
Я улыбнулась и медленно стянула ткань. В руках у меня оказалась клетка. Верхушка и дно были сделаны из белого железа, а остальное – из тонкого стекла с узкими горизонтальными отверстиями. Внутри была маленькая птичка. Ее перья были окрашены в сизый цвет, иногда встречались перышки разных оттенков фиолетового, а на головке был маленький серый хохолок.
– Ну, что скажешь? – нетерпеливо спросил мой собеседник. – Очень редкая. Взгляни, она еще совсем маленькая. К тому времени, когда все ее перья станут цветными, она уже научится летать.
Он смотрел на меня сияющими глазами, а я не могла не улыбнуться в ответ:
– Спасибо, Сандар. Это просто чудо.
Глазки птенца были словно бусинки, а маленький клювик, немного загнутый вниз, суетливо открывался, выпуская на свободу звонкую и чистую песнь мольбы о воле.
– Как ты будешь праздновать свой шестнадцатый день рождения? – спросил мой друг, вскочив на ноги.
Как и всегда, он был полон идей и наверняка собирался предложить мне одну из них, но я протянула ему письмо. Сандар нахмурился и, вынув сложенный лист с черной печатью из открытого конверта, быстро прочитал. После он испуганно взглянул на меня и сел рядом:
– Сольвейг, я…
– Ничего не говори… – слеза блеснула на моей щеке, а я, сделав вид, что холодное зимнее солнце ослепило меня, улыбнулась и немного погодя сказала. – Я не знаю, что теперь будет…
Потоки ветра развевали мои темные волосы с тонкими фиолетовыми лентами. Мне хотелось раствориться в этом ветре, и пусть бы он унес меня.
Сандар встал и, положив руку мне на плечо, сказал:
– Если я могу что-то сделать, только скажи.
– Хорошо…
Когда он ушел, я накрыла клетку теплой тканью и, обняв ее, не заметила, как пробыла там весь день. От фонаря неподалеку уже исходило слабое свечение. Мгла заволокла небо, а океан бушевал у подножья, обрушивая свою неуправляемую силу на скалы. Казалось, вот-вот и они падут перед его могуществом.
25 марта 2764 года
Прошло три месяца с тех пор, как я получила письмо о том, что мои родители погибли. Они были послами и большую часть времени проводили по ту сторону Великого Солнца. Родители покинули Федерацию Зиу около года назад и в конце декабря должны были вернуться, но…
В письме с печатью «Единого Ока» было написано, что это случилось на планете Совуло в колонии «Йера». Некий природный катаклизм, в считаные минуты сковавший льдами всю планету, застал их во время делового визита. Теперь эта планета признана непригодной для жизни. Этот указ был приложен к письму.
Впервые за три месяца я пришла к обрыву. В руках у меня была клетка с птицей. Подойдя к скамейке, я взглянула на высокий ясень, что стоял рядом. Едва виднелись маленькие листочки, и казалось, что он окутан еле заметным светло-зеленым туманом, в котором растворялись лучи восходящего солнца. Я ждала Сандара. Мы познакомились на этом обрыве.
Воспоминания
Однажды, когда я была совсем маленькая, я нашла дома деревянную шкатулку с красивым рисунком, который был вырезан на ее крышке. Там было изображено стройное дерево и сделана надпись на языке, которого я не знала. Шкатулка стояла на белом камине рядом с семейными фотографиями. А выше, на стене, было нарисовано древо с именами предков. Забираясь на высокий стул, я часто разглядывала его. Имена были написаны черными чернилами, только заглавные буквы были красными. Моих папу и маму звали Гарди Северин де Бальдр и Леттиция Санна де Бальдр. Мое имя тоже было там написано, прямо под именами родителей, в самом низу: Сольвейг Эстер де Бальдр.
В шкатулке я нашла семена и, взяв одно из них, решила его посадить. Выбежав во двор, я оглянулась. Вокруг было много деревьев и цветов. Я уже знала, где посажу свое дерево. Тихонько открыв калитку, я побежала навстречу заходящему солнцу. Слышался шум океана, а теплый соленый ветер дул мне в лицо, развевая в волосах, что были почти до земли, фиолетовые ленты. Оказавшись за пару десятков шагов до обрыва, я остановилась.
На самом краю стоял мальчик. Он, видимо услышав, что кто-то позади, обернулся. Довольно длинные светлые волосы, подхваченные ветром, закрывали его лицо, а еще яркие лучи рыжего солнца ослепляли меня, будто желая игры в прятки. Я же, боясь, что неожиданный гость исчезнет, крикнула:
– Кто ты? – мой голос растворился в шуме океанских волн, а чайка, пролетавшая над краем обрыва, словно вторила мне.
– Меня зовут Сандар. А ты кто?
– Мое имя Сольвейг, – ответила я, подойдя ближе, а он сделал несколько шагов навстречу мне. – Что ты здесь делаешь? Прежде я никого тут не видела.
– Я сбежал из дома, – серьезно ответил светловолосый мальчик.
– Почему? – спросила я, все еще стоя напротив него.
– Поссорился с отцом, – сказал он. – А ты почему здесь?
– Я часто тут бываю, мой дом неподалеку, – ответила я, указав рукой в сторону, откуда только что прибежала.
– Так значит, ты здесь гуляешь? – спросил Сандар.
– Не в этот раз, – сказала я, – у меня есть важное дело.
– Какое еще дело? – удивился он и подошел ближе.
Я поманила его рукой, достав из кармана платья семечко.
– Я хочу посадить его здесь.
– Можно я помогу тебе? – робко спросил Сандар, а когда я кивнула, расплылся в широкой улыбке.
Отец Сандара был генералом и служил в одном из элитных подразделений армии «ЕО» в Федерации Лагуз. Его мать также служила в этом подразделении, у нее было звание полковника. Сандар тоже хотел связать свою жизнь с войной и вскоре должен был отправиться на учения в Федерацию Асс. Я знала его бунтарский характер, и мне было странно представлять его в строю, где строжайшая дисциплина.
