– Необычный вкус, – заметил я.
Круглый стол, за которым мы сидели, был настолько мал, что две большие чашки заполнили его весь. Сольвейг ничего не ответила, задумчиво вглядываясь в желтоватый напиток. Я уже практически допил, когда она наконец заговорила.
– Что ты думаешь обо всем этом? – она внимательно посмотрела на меня.
– Сложно сказать, что удивило меня больше, – не раздумывая ответил я, – то, как поступил Хьярти, или то, что нам вновь довелось услышать о Нэме.
Она все еще не сводила с меня глаз.
– А что насчет сына капитана Асбьёрна?
– Странно, но прежде я его не встречал, – заметил я. – Ты тоже с ним незнакома?
– Я впервые его вижу, – ответила Сольвейг, – но главное, что за все эти годы я ни разу даже не слышала о нем. А ведь я знаю капитана Асбьёрна уже… – на мгновение она замолчала, в ее глазах будто отразилось все, что было пережито. Когда ее пристальный взгляд вновь остановился на мне, она сказала. – Уже десять лет.
19 сентября 2774 года
Я наблюдал в окно за проезжающими мимо эиркарами. С наступлением полуночи их стало гораздо меньше. От фонарей падал блеклый свет на дорогу, зеркальную от моросящего дождя. Кафе опустело.
– Сольвейг, – тихо начал я, – у тебя есть какой-то план?
– Я верю капитану Асбьёрну, – как будто бы самой себе сказала она, – но все-таки нужно связаться с Хьярти и услышать его версию.
– Если он станет с нами разговаривать, – сухо заметил я.
Мы бродили по пустынным улицам до самого рассвета. Разве о таком мире мы мечтали? Разве думали мы, что станем чужими для тех, с кем еще вчера шли рука об руку?
Меня все еще не покидало то внезапное чувство, что возникло при разговоре о третьем секторе. Я пытался найти в себе объяснение этому, но не мог. Мне хотелось прямо сейчас сорваться с места и лететь туда, в третий сектор.
– Что ты думаешь делать дальше? – обессилев от внутренних терзаний, спросил я.
Сольвейг пожала плечами. Ей не хотелось больше видеть капитана Асбьёрна. Как связаться с Хьярти, мы пока не знали. Ведь мы находились в окружении тех, кто с самого начала принял нас за его лазутчиков, и, судя по всему, нам так и не удалось обрести доверия.
– Удивительно, – задумчиво сказала Сольвейг, – нас не было несколько месяцев, но как сильно все изменилось… – она смотрела на пролетающие мимо эиркары, а из-за шума улицы мне приходилось практически читать ее слова по губам. – Капитан Асбьёрн не верит мне. Внезапное появление его сына говорит о том, что у него есть тайны, которые он тщательно охраняет десяток лет, – она перевела уставший взгляд на меня. – Неужели Хьярти предал нас?
Сны
Из дневника Сольвейг
27 сентября 2774 года
Мне снился странный сон. Будто бы в руках у меня послание от Вигмана Адальберта. Из него я узнаю, где найти тайник. Я блуждаю по сну, пути которого сплетены из воспоминаний и образов. Детство, родители, Сандар, служба в «ЕО», тысячи дней и ночей пронеслись сквозь меня с неимоверной скоростью. У меня кружилась голова, но я продолжала идти, прорываясь через тернии памяти и чувств. Изматывающий путь казался нескончаемым, но у меня в сердце жил смысл быть смелой – Вигман Адальберт. В итоге я оказываюсь там, где впервые повстречала принца, там, где он спас меня, – на планете Лагуз. Тайником оказалась та пещера, что послужила нам укрытием, когда нас разыскивали солдаты «ЕО». Там-то я и обнаруживаю еще одно письмо. Но как только оно оказывается у меня в руках, сон обрывается и начинается сначала. И так снова и снова. Каждую ночь все повторялось.
Мы все еще были на Фео. Но с каждым днем приходило осознание, что ничего не изменится. Капитан Асбьёрн так и не нашел больше времени встретиться с нами, хотя, признаться, мне не очень-то этого и хотелось. Сложно сказать, чем он мотивировал свое решение: все еще считал нас засланными от Хьярти? Или понял, что мы не имеем к нему отношения, отчего тоже не можем быть ему полезны, так как не обладаем никакой информацией? Или причиной был внезапно обнаружившийся сын, о котором ничего прежде не было известно? Что бы ни было, имело ли это значение для меня? Вряд ли, ведь у каждого свой путь, свои цели, свой мотив. Поэтому я, как и всегда, была благодарна капитану Асбьёрну. Ведь он в очередной раз сыграл очень значимую роль в моей судьбе. Он был частью нити, которая вела меня к разгадке.
– Нам нужно лететь на Лагуз, – сказала я Аску, когда мы очередным хмурым утром сидели за тем же столиком в углу кафе.
Это предложение оторвало его сонный взгляд от тарелки с омлетом и тостами. Лицо моего друга сияло. Видимо, от неожиданности он сперва не нашел слов для ответа, но его улыбка говорила сама за себя. Уже не первый день я наблюдала, что Аск был чем-то обеспокоен, но он об этом не говорил. Вообще, я поймала себя на мысли, что мы стали меньше разговаривать, поэтому не представлялось возможным коснуться темы наших переживаний.
– Как мы доберемся туда? – наконец вымолвил Аск.
– Полагаю, теперь это не составит такого труда, как во времена «Единого Ока», – с улыбкой ответила я.
Мы многое узнали за эти дни из разговоров в кафе. Наверное, Капитан Асбьёрн был неплохим правителем. Передвижение между планетами и секторами было восстановлено. Жизнь в городе кипела. По крайней мере, контрабандисты чувствовали себя прекрасно. Любое их начинание и дело поддерживалось и процветало. А что же с местными жителями? После свержения «ЕО» кто-то вздохнул с облегчением, кто-то содрогнулся, считая, что контрабандисты еще хуже прежней власти. Споры и разговоры об этом не умолкали. Но, по крайней мере, теперь даже в кафе можно было свободно высказываться на политические темы и не опасаться стать преследуемым, как раньше. Держа в руках остывающую чашку с фирменным кофе, я окинула взглядом мир вокруг. Люди выглядели увлеченными и радостными, за торопливым завтраком звон приборов сливался с разговорами, за окном шумела улица. На мгновение наших лиц коснулось отражение внезапно мелькнувшего сквозь облачную завесу солнца. Да, наверное, он был неплохим правителем.
– Неповторимый вкус, – сказала я, вставая из-за стола.
Мы отправились на вокзал. Это заняло порядка двадцати минут на эиртрейне. Я не могла отвести взгляда от неба. Я наблюдала за борьбой солнца и туч. Свет едва пробивался сквозь армию тьмы. Безнадежная борьба. Ветер примчался на помощь, стараясь освободить светило из плена, но тысячи серых теней все появлялись и появлялись из неоткуда. Солнце сдалось. Последняя надежда потерялась где-то за пределами досягаемости. Но ветер, казалось, не обращал на это никакого внимания. Порой он ослабевал, выбиваясь из сил, но через мгновение вновь наваливался на неприятеля. Что двигало им? Ведь он остался совсем один. Нет больше союзника, ради которого нужно быть стойким. Но он не унимался. И вдруг город озарило сияющими лучами. Тьма отступила. Возможно, лишь на время, но для ветра это не имело значения. Значение имело лишь то, что он ни на секунду не сомневался, что солнце живо. Что, несмотря ни на что, он продолжал биться за него.
