– Да.
Я торопливо обслужил женщину, все это время искоса наблюдая за Кати.
Как только мы остались одни, девушка спросила:
– Элиас, ты ничего не хочешь мне рассказать?
Глава 18
Кати
– Элиас, ты ничего не хочешь мне рассказать? – спросила я, от всей души надеясь, что ему и нечего было рассказывать. Да мало ли кто на кого похож, всякое бывает. Мне в университете говорили, что я на актрису похожа, но актрисой я от этого не стала.
Глупый вопрос, ненужный, вызванный лишь моей паранойей. Меня царапнуло что-то в его поведении. Мне показалось, что он слишком быстро ответил. Может быть, все айзегерийцы похожи друг на друга. А, возможно, маг слышит подобное не в первый раз.
Я ждала, что Элиас сейчас отшутится, усмехнется в своей обычной манере, скажет, что я накручиваю себя, но маг молчал. Он не проронил ни звука. Наверное, это было ужаснее каких-либо слов, слишком красноречивым было это молчание.
Пугающим.
Секунды казались вечностью.
Ну же, скажи что-нибудь. Хоть что-то.
Это ведь бред?
Так не бывает.
Правители не продаются на невольничьих рынках. Это попросту невозможно.
Быть может, Элиас растерялся из-за нелепости моих подозрений?
– Я хотел тебе сказать раньше, но не мог из-за ошейника, – произнес человек, некогда бывший мне самым близким в этом мире. Человек, которому я пусть и на эмоциях, но все же открылась.
Уж лучше бы он смолчал или солгал мне.
Сейчас же его ответ лишил меня последней надежды на то, что это случайность. На то, что это какая-то ошибка.
Жизнь как будто разделилась на до и после из-за этого откровения.
Слишком уж неприятным было это знание.
Я ненавидела правителя Айгейзирии, я не хотела стать игрушкой в его руках, но мужчина, стоявший передо мной, был мне верной опорой, он много мне подсказывал, помогал, я не уверена, что добралась бы без него до открытия кондитерской. Да я даже от жениха столько поддержки не получала, как от него.
Я старательно держала дистанцию с ним, чтобы соблюсти субординацию. Но нас здесь было только двое, и мне была нужна поддержка.
Именно поэтому мне сейчас было больно.
Больно до той степени, что сейчас я как никогда жалела, что он мне не солгал.
Больно, потому что я успела к нему привязаться.
Ведь предать может только близкий, постороннему тебя никогда не задеть.
– Я пытался тебе сказать.
Он действительно пытался.
Даже то, что он является сильнейшим темным магом, он не стал скрывать. А именно таковым был правитель Айгейзирии.
Он говорил мне, что является руководителем, некое семейное дело, передающееся по наследству. Но я не могла предположить, что это целое государство. Я даже не обратила внимания на совпадение имен. Имя правителя Айгейзирии упоминали вскользь, ведь мне не полагалось бы его звать по имени – Элиаса я знала исключительно по имени.
– Но ты не смогла задать правильные вопросы, – печально произнес он. Или мне так хотелось слышать в его голосе печаль?
Увы, он прав, я не пыталась его расспросить. Мне не казалось это важным. Я привыкла к нему, и мне не хотелось напоминать ему об ограничениях, возникших из-за ошейника.
Хотя вчера он же говорил мне о дворце. Мне нужно было лишь подробнее расспросить его. Пусть он не мог рассказать, но ответить на вопросы он был способен. Мне лишь нужно было задать их. Но я даже и не думала, что все будет так, что тот человек, в зависимость которому я могу попасть, окажется у меня в услужении.
– Как ты попал в рабство? – задала я вопрос и тут же спохватилась. Элиас не сможет ответить на такой вопрос, я уже это проверяла.
– Конкретизируй вопрос или подумай хорошенько. – На лице мага промелькнула грустная улыбка.
Он здесь не по своей воле и жаждет вернуться. У правителя Айгейзирии, конечно, есть враги, кто-то, кто с удовольствием от него избавился. Не избавился – хотел отомстить, унизить. Чтобы избавиться, нужно было убить. Здесь же совсем другое.
– Я не знал, кто ты, пока ты не рассказала, – торопливо произнес Элиас. Его голос дрожал, чего обычно никогда не было. – Про то, что есть те, кто не хочет в гарем, я тоже не знал.
Я посмотрела на него, как будто видела впервые. Как он мог не знать то, что было так очевидно?!
– Ты должен был это знать. В конце концов, это твой выбор – держать гарем.
– Как и твой выбор был держать раба, – парировал мне мужчина. – Причем в ошейнике подчинения. Тебе не кажется, что глупо играть в оскорбленную невинность?
– У меня не было выбора, – чуть ли не прорычала я.
Это был единственный способ открыть кондитерскую, одна бы я никак не справилась.
– У меня тоже не было выбора, – ответил маг. – Гарем – это необходимость.
– Что ж, скажи мне, Элиас, что было бы, если бы я сняла с тебя ошейник? Скажи мне правду. В этом случае ты ведь потащил бы меня к себе?
– Да.
Его ответ упал на мои плечи тяжким грузом. Я не знала, что делать.
– Как я полагаю, ты вряд ли теперь меня отпустишь, – тихо произнес маг.
Можно сказать, озвучил мои мысли. Отпускать его безумно опасно, особенно сейчас, когда он все обо мне знает. Отпустишь такого, и покоя никогда не будет. Как бы он еще за мной в родной мир не отправился.
Хорошо, что я с самого начала понимала, что с него опасно снимать ошейник. Мало ли чем это могло бы закончиться. Понимала, что не стоит верить незнакомому мужчине, вот только когда я узнала его чуть лучше, легче не стало. Собственно, мне сейчас не о прошлом стоит думать, а об этой конкретной ситуации. Что сейчас мне делать.
– Что будешь делать? – спросил Элиас, словно озвучивая мои мысли.
Его голос звучал совершенно спокойно, будто бы он интересовался погодой, будто бы от моего решения не зависела его жизнь. Но вместе с тем он знал, что уже ничего не будет как прежде, я не могу оставить все так, как есть.
Элиаса никак нельзя оставить в кондитерской, я уже не могу ему доверять. Слишком много у него причин для того, чтобы все разрушить. Удивительно, как он до этого не пустил меня по миру.
– Займись делами дома, уберись.
Пока что я решила просто отправить Элиаса с глаз долой. Только так я вновь обрету возможность мыслить, спокойно все обдумать. Пока что мне слишком больно.
– Как пожелаете, госпожа.
Элиас отвесил демонстративный, немного насмешливый поклон. В его голосе звучала непривычная желчь. Наши отношения с ним вновь вернулись в то время, когда я отдавала приказы, а он исполнял.
