– Анвар, сдурел? Что ты здесь делаешь? – Горячо воскликнула, группируясь и отодвигаясь к изголовью кровати.
– Как что? Что муж может делать, в постели законной жены? – Снова притянул ее к себе за лодыжку, настырно, даже грубо. Его тон был издевательским и почему- то нетерпеливо- раздраженным.
– Мы не муж и жена! – воскликнула она в ответ.
– Да ну! Ты так мастерски играла роль любящей супруги весь сегодняшний день… Что я даже поверил…
– Это была игра. Ты сам просил меня исполнять эту роль, ради твоих интересов!
– Я не просил тебя строить глазки моему партнеру по бизнесу! Понравился турок? Решила хвостом перед ним покрутить? Хотя нет, не хвостом, своей блядской татуировкой, от которой у всех глаза на лоб полезли!
Ударил по самому больному… Сволочь…
– Пошел вон…
Анвар порывисто откинул одеяло и умело задрал ее ночной пеньюар.
– Покажи мне ее… Она новая? Почему я ее не видел раньше? – Трогает бесцеремонно украшенную витиеватыми узорами ногу, преодолевая ее сопротивление, – Ты ее сейчас набила?
Наконец, удалось вывернуться, Мадлен быстро подскочила с кровати, отойдя на относительно безопасное расстояние. Закрылась руками, запахивая пеньюар на груди как можно плотнее.
– Она у меня с восемнадцати лет, Анвар…– ответила как- то горько, с печальной усмешкой.
– Как же я… не заметил? – Растерянно посмотрел на нее мужчина, – Мы ведь были вместе…
– А вот так! – резко воскликнула Мадлен, – Потому что ты никогда и не был со мной, никогда не смотрел на то, кто я, что я! Меня у тебя никогда не было! Перед твоими глазами никогда меня не было! Уходи отсюда немедленно, Анвар! Не унижай меня своими нелепыми приставаниями! Все будет так, как и было… Ничего не изменится… Я готова притворяться приличной, любящей женой при посторонних, но для нас с тобой это ничего не меняет! Твои приставания, уже не первый раз, ущербны и бессмысленны! Я не хочу животного секса с тобой… Хватит с меня животного секса… Чем так, лучше ни с кем!
Анвар встал с кровати. Его глаза горели от света освещения снаружи. Подошел к ней вплотную, посмотрел пристально.
– Запомни, Мадлен, пока ты моя жена, секс у тебя может быть только со мной… Животный он будет, механический, бездушный – это второй вопрос, но рогоносца я из себя строить тебе не позволю! Если не со мной, то ни с кем!
– Я не твоя рабыня, Анвар! Это ты запомни, что я всегда могу с тобой развестись… Так что полегче на оборотах!
Анвар хмыкнул, посмотрел колким взглядом и оставил ее последнюю реплику без ответа.
– Никакого флирта с Орханом, ты поняла? Держись от него подальше, жена…
– Уходи, Анвар, – ответила решительно и снова отвернулась от него…
[1] Историю этой девушки- архитектора можно прочитать в дилогии «Падая за тобой»
Глава 7
Карим
– Успокойтесь, Юлианна, мы на высоте десяти тысяч метров и уже над территорией другого государства, на борту частного самолета, который не был зафиксирован ни одним радаром Эмиратов, ни при посадке, ни при взлете. Здесь Вас Макдиси не достать, – его тон был ироничным, хоть и довольно уважительным. Карим прекрасно понимал, сидящая напротив женщина сейчас явно не в том состоянии, чтобы над ней подтрунивали, хотя, справедливости ради, вся ее ситуация казалась ему трагикомичной. Кариму вообще все общечеловеческие переживания казались нелепыми и надуманными… Впрочем, для людей его рода деятельности такой подход был характерен. Таких, как он, часто называли бездушными аппаратами…
Она курила уже пятую сигарету за последние сорок минут. Красиво курила. Он не любил курильщиков. Очередное бессмысленное, глупое пристрастие слабых людишек. Но ей шло. Шло то, как тлела и немного дрожала сигарета между тонких, наманикюренных пальцев. Как она изящно, но рвано выпускала клубы дыма меж пухлых, от природы и искусанных, от нервов губ…
– Что будет дальше? – сказала хриплым голосом, отводя от него глаза, смотря в иллюминатор, на мирно плывущие мимо облака, искупанные в нежных солнечных лучах. Идиллию, гармонию, счастье – вот, что должна была вызывать картина за окном… Только этот вид не успокаивал… Внутри все кипело и переворачивалось…
Карим вздохнул. Подошел ближе, полуприсел на стол прямо перед ней. Не было смысла ходить вокруг да около…
– Юлианна, послушайте, давайте начистоту… Я вижу Ваше состояние. Вижу Ваш недоверчивый, растерянный взгляд… Знаю, что Вы ожидали несколько другого, когда шли к Амаль за помощью, но нужно реально отдавать себе отчет в оценках происходящего… Ваше предложение, с вовлечением в игру моего отца, изначально было мертворожденным. Оно означало бы одно- войну… Конечно, не в буквальном смысле, в образном, но от этого не менее деструктивном… При всем уважении, Юлианна, едва ли Васель согласился бы вступать в конфронтацию с Макдиси из- за Вас, с учетом всей политической подоплеки и фактора Амаль с Фахдом. И согласитесь, его трудно в этом упрекать.
– Хорошо, зачем тогда Вы ввязались в это дело? И вообще…– она сделала паузу, подбирая слова, но ей не нужно было завершать свою мысль, Карим и так понял, что она хотела сказать. Усмехнулся, опять как- то снисходительно.
– Честно хотите? Лично Вам у меня не было совершенно никакой причины помогать, не ищите в этом персонифицированные моменты… Просто мне,– он все- таки снова сел в кресло, вальяжно развалившись напротив,– забавно…
Юлианна снова закурила. И только после того, как сильно затянулась и нервно выдохнула дым, продолжила.
– То есть Вы находите мою ситуацию забавной? – В ее глазах снова проявилась недоверчивость и даже враждебность.
– Поймите, опять же, ничего личного… Просто я, в целом, нахожу подобного рода житейские дрязги забавными… Все эти страсти, интриги, любовь и ненависть… Знаете, это как смотреть на деятельность муравьев с человеческого роста… Куда- то бегут, что- то строят, важные, деловые, а на поверку, в масштабах Вселенной, их деятельность ничтожна…
– И тем не менее, не было бы муравьев, не было бы Вселенной… Они ее часть… Иногда важное складывается из комплекса тысячи мелочей.
Он улыбнулся. На этот раз иначе, не так, как улыбался до этого, подавляя иронию, а искренне, с интересом.
– Я заранее попрошу за себя прощения, Юлианна… Я уже, наверное, наговорил много глупостей и еще наговорю… Я бываю груб, неспециально… Просто я такой… Немного иначе оцениваю действительность, чем большинство окружающих… Людей может выбивать из колеи моя прямота и даже иногда бестактность… Я и дома- то поэтому с годами выработал восхитительное качество- абстрагироваться и молчать, никогда не участвовать в этих бессмысленных спорах, раздраях и обсуждениях…
Юлианна тяжело вздохнула. Ей, явно, было сейчас не до философских бесед о превратностях характеров других… О себе надо было думать, в буквальном смысле этого слова…
