От жарких своих мыслей госпожа Рашель невольно покраснела, зарумянилась – хотя никакого стыда не испытывала. Она вообще была женщина не из стыдливых…
Внизу, в доме, послышались голоса – видать, встречали вошедшего поручика. К господину коменданту с докладом пришел, зачем же еще-то? Может, все же соблазнить генерала? Старичок, конечно, сорокалетний, но… живчик, живчик! Водой по утрам обливается – бесстыдник! И хохолок у него такой забавный, седоватый уже – ну, так ведь сам-то господин и не молод. Сама-то уже не молода, тридцать три года, а уж этот… Говорят, у него в России семья. Ну и тут пусть будет женщина… Чем плохо-то? Для него – ничем. А вот чем сие для госпожи Рашель хорошо? В чем ее-то выгода? Из плена освободят? Вот уж вряд ли. Скорей, Рауля дожидаться надобно. Уж всяко с базара доложили уже. Теперь ждать только осталось. Мустафа-бей своих не бросает!
Напротив комендантского дома располагалось заброшенное строение, небольшой двухэтажный дом с такими же выступающими галереей балконами. Правда, окна были закрыты ставнями, даже забиты. Кто-то ведь их заколотил – значит, не совсем дом заброшен, просто на время оставили. Может, сбежали от русских, надеясь со временем вернуться – военное счастье переменчиво, сегодня – русские здесь, завтра – опять турки. Ну да, и ворота, вон, заперты, правда сад разросся – ухаживать некому, но балконы разглядеть можно.
Да, похоже, ненадолго домик забросили. Хозяева все же надеялись вернуться. Впрочем, не такой уж и богатый дом. Хотя… И не бедный – средненький. Не конак и не эв, а что-то между. Даже замок на водостоке висит, не украли! Такие водостоки имели почти все турецкие дома, из тех, что победнее. В камне ограды вырезалось углубление в виде ящика и запиралось висячим замком. Ключ отдавался водоносу, чтобы тот в любой момент мог прийти и налить воду. Вода стекала по трубам во вкопанные в землю кувшины, здесь же, во дворе. В богатых же домах вместо кувшинов имелся огромный резервуар…
Ага! Вот и водонос! Странный какой-то – светлокожий. Может, из бывших рабов? Полян или русский… Узница навострила глаза – все какое-то развлечение. На чужих мужичков посмотреть – чего бы и нет-то? Этот вон мужчина хоть куда! На вид лет тридцать, грудь широкая, усики, длинный нос, лицо вытянутое и чуть-чуть смуглое… или это просто загар? Не-ет, все равно – светлокожий, это заметно. Местные жители все куда как темнее, но красавец, да… Ишь, остановился. Лицо зачем-то тряпицей прикрыл… Оглядывается! Чего оглядываешься-то – воровать пришел? Да нет, с виду – водонос как водонос, ничего особенного. Длинный суконный кафтан, башмаки-черевики, серая посконная рубаха, круглая шапка из кожи. За плечами – кожаный мех, кирба – там воду и носят. Кроме кирбы в руках – что-то длинное, завернутое. А, пила лучковая! Вон, ручки торчат. Х-ха, он что же, еще и плотник? Со скуки – на все руки мастер? И… Ага, вот что-то вытащил. Верно – ключ… Ну да – ключ. Сейчас воду лить будет…
Однако нет! Ключ-то водонос вытащил, вот только водосток открывать не стал, просто отпер ворота! Туда же и проскользнул, прямо во двор, даже кирбу не снял. Точно – вор! Надо бы сказать… А вдруг не вор, его просто хозяева за домом присмотреть попросили?
Так ведь и правда! Вот он, водонос-то! Вышел, кирбу на плече поправил… пошел… А пилу забыл, что ли? Да, верно, просто оставил – потом что-нибудь по дому поделать, да. Ушел… Снова служанки прошли, на этот раз – с рынка. В корзинках – зелень, фрукты, рыбка… еще и сыра изрядный кусок.
А вот эта, верно, мусульманка… Идет, вся закутанная, одни глазищи сверкают. Вот остановилась прямо напротив, у заброшенного дома. Подошла к воротам… Приоткрыла… Шмыг! Ого! Что ей там надо-то? А посмотрим! Или сама скоро выйдет… или тот водонос зайдет! Тайное любовное свидание – вот что это. Ай да водонос, ай да девка – не боится, что камнями побьют?
* * *
Поднявшись по узкой лестнице в дом, Ивонна сбросила балахон и осмотрелась. Тайный друг – тот, что в небольших чинах, но с большими связями – приказ дотошно исполнил, доставил все, что нужно для предстоящего дела. Хм… Девушка невольно хмыкнула – зачем он пилу приволок? А, верно, просто маскировал оружие – хитер. И оружие хорошо – то, что надо! Нарезное короткое ружье – карабин – какие используют егеря и – иногда – казаки. Это вам не тяжелая фузея – только залпами лупить, иначе – в белый свет как в копеечку! Не-ет, из такого можно белку в глаз бить. Ах, какой же он весь из себя красивый… И матово блестевший ствол, и приклад, и цевье…
Вытащив шомпол, шпионка забила в ствол бумажный патрон с зарядом пороха и тяжелой свинцовой пулей. Пришлось, конечно, повозиться – все же ствол-то не гладкий, с нарезами. Чтобы пуля на лету закручивалась и метко била.
Усмехнувшись, Ивонна насыпала на полочку мелкий затравочный порох. С металлическим отзвуком щелкнул взводимый курок…
В закрытых ставнях уже было проделано отверстие… Пара дощечек оторваны. Как раз для ствола, ну и – чтобы прицелиться, цель разглядеть. Вот она… госпожа Рашель! Та самая «фуфыра», про которую давно уже доложили служанки, каждый день специально прогуливающиеся мимо комендантского дома. Господин Фарух, торговец с рынка, их туда и направил… ему и донесли. Ну, а теперь – дело за малым, стрелять Ивонна умела.
Выставив ствол, девушка приникла к карабину щекою, прикрыла левый глаз, правым же прицелилась, мысленно проводя прямую линию от целика через мушку – в голову сидевшей на балконе даме.
Ивонна чувствовала себя вполне спокойно. Здесь темно, там – светло, вряд ли кто чего и заметит. Тем более – с закрытого-то балкона. Ну, блеснет ствол – и что? Поди, разбери, что там блестит? Да и разбирать-то времени уже не будет.
Действовала, как учил когда-то Рауль Мустафа-бей, даже голос его припоминала…
«Не старайся застыть, как статуя, девочка. Не получится, даже если дыхание на миг затаишь. Сердце не остановишь, да и ружье – вещь тяжелая. Знай, руки всегда будут дрожать – в такт биению сердца. Пусть дрожат. Пусть дрожит ствол, описывая круги вокруг цели… Главное, верный прицел. Целишься и одновременно тянешь спусковой крючок… очень и очень нежно. Главное условие меткого выстрела – его неожиданность для стрелка. Если выстрела будешь ждать, будешь подгадывать – обязательно дернешь ствол, и пуля улетит вниз… или вверх. А нам ведь это не надо…»
Ивонна все сделала, как надо. Не дергала ствол и выстрела не ждала. Просто целилась и тянула спусковой крючок, не выпуская из виду голову цели… Да, можно и в голову бить. Здесь ведь не очень-то и далеко – шагов тридцать…
Тихо хрустнула пружина… Щелкнул курок, зажатый в нем кремень высек искры, воспламенив затравочный порох… бухх!
Грохот, огонь, дым!
Тяжелая пуля вышибла стекла… и мозги…
* * *
Ну, пожалуй, все. Бросив карабин в угол, шпионка спустилась во двор и, пробравшись в дыру в стене, выбралась на узкую безлюдную улочку. Прошла быстрым шагом, свернула в густые заросли, в кусты… вышла к старому эву, там, рядом с развалившейся хижиною, в сарае, отыскала сундук со стоявшей на нем корзинкой да горстью углей. Переоделась, мазнула углями лицо – этакая стала замарашка!
