Что касается моей интуиции, то она не подвела! Странный шорох действительно издавала мумия.
Черный мертвец с белым числом «сорок семь», написанным у него на спине и правой руке, попал в, скажем так, неловкую ситуацию.
Судя по кувшину, он явно получил приказ дойти до упомянутого питьевого фонтана, но на маршруте мумии попалась покосившаяся колонна. Мертвец врезался в нее и теперь монотонно, упрямо перебирал ногами на месте, постепенно закапываясь в песок.
Поучительное зрелище: некоторые люди ведут себя точно так же.
– Что, просто унесем его? – задумчиво протянул Дахху. – Интересно, он так и продолжит шевелить ногами, если его поднять?
А потом мы одновременно сдавленно охнули и нырнули за ближайший домик. Потому что на горизонте поместья появился еще кое-кто – на сей раз вполне живой.
Дахху протянул мне зеркальце, подобранное им в Доме Лживых, и я, держа его за длинную узкую ручку, высунула краешек артефакта из-за стены. В отражении стало видно Ринду Шаграух…
Юная нюкта понуро плелась по двору.
Сейчас она была одета в узкие черные штаны и рубашку – нижний слой классической одежды Ходящих. Темно-серая кожа девушки казалась тонкой, как дорогой шэрхенмистский пергамент, красные глаза выглядели заплаканными. Ринда то и дело почесывала правую руку, на которой алела свежая татуировка Глазницы.
Заметив мумию, Ринда остановилась. Понаблюдала за ней немного, потом меланхолично опустилась рядом с мертвецом на песок.
Шурх-шурх. Шурх-шурх.
Девушка обняла себя за колени, а потом, подняв лицо к звездам, тяжело вздохнула:
– Не знаешь, куда идешь, сорок седьмая? Вот и я не знаю… Но тебе можно не знать: ты безмозглая и умом не блещешь. Но я-то как так оплошала, а? Хотя все лучше, чем в Предболотье…
Я опрокинула в себя пузырек с хранительской кровью и покосилась на Смеющегося.
– Дахху, – шепнула я проникновенно, – ты не мог бы отвернуться?
– Зачем? – тотчас напрягся друг.
– Я сейчас сделаю кое-что, что твоя этика не одобрит.
– Да моя этика уже не одобряет! Уже давно и многое, Тинави!
Энциклопедист только болезненно зашипел, когда я выскочила из нашего укрытия и рванула через весь двор к Ринде Шаграух.
– Ловчая?! – испугалась нюкта и набрала воздуха в легкие, очевидно, чтобы объявить тревогу.
Но я уже кинула в нее усыпляющее заклинание. Девушка сладко зевнула и тотчас рухнула на песок.
– Тащи ее, а я возьму мумию! – зашептала я подбежавшему Дахху.
– Да почему ты с ней не поговорила?! – Дахху охал, заламывал руки и клял меня на чем свет стоит.
– О, поверь, знай ты ее – тоже бы не стал с ней общаться! Отличная девушка, но больно зубастая.
– Разве у нюктов что-то не так с зубами?
– Я фигурально, Дахху!
Шипя, мы потащили наших пленников обратно.
* * *
– Отлично, – Лиссай присел на корточки возле нашей добычи. – Тогда я сделаю четыре мумии и одну нюкту.
Мы все снова собрались у водокачки. Я отрицательно покачала головой:
– Хватит одной мумии. Не сочтите это заговором, но мы с ребятами уже решили: в подземелье пойдем толь- ко мы с Кадией.
– С чего бы это? – обернулся Лиссай.
– С того, что ваша главная задача – дождаться полуночи и, когда Тишь снимет «глушилку», Прыгнуть в Шолох – независимо от того, успеем мы с Мчащейся вернуться или нет. Спасение короля – наш общий приоритет сегодня.
– Спасти короля, а потом узнать, что, скажем, вас ранили за пару минут до полуночи, и останься я здесь, я бы спас вас – это похоже на сюжет кошмара. – Лиссай закатал рукава пустынного одеяния.
Кадия содрогнулась:
– Это и есть сюжет кошмара! Ничего себе вы пессимист!
– Именно поэтому мы пойдем вместе, – сверкнул глазами принц.
– Нет, не пойдем! – отрезала я, поняв, что переговоры с Лисом неуместно затягиваются, а время иссякает. – Ваше высочество, при всем уважении к вашей порядочности и совести, скажу прямо: вы сейчас зря упираетесь. Ваш долг – спасти наше прахово королевство, раз уж вам так повезло – или не повезло – уродиться принцем. Никто другой в нашей команде просто не способен открыть эту несчастную междумирную дверь. Поэтому вы остаетесь здесь. Ясно?
Гробовое молчание повисло у водокачки. Кадия, стоявшая за спиной Лиссая, характерно чиркнула большим пальцем у горла, мол, ты, Тинави, сейчас огребешь. Субординация – помнишь такое слово? В словаре идет перед «субпродуктом», в который тебя, возможно, вот-вот превратят.
Я и сама подумала, что нехило перегнула палку в конце. Но прах! Полночь близится!
Однако Лиссай только усмехнулся и стал наколдовывать мне образ Ринды Шаграух.
– Что касается остальных, – кашлянув, скромно продолжила я, – то Гординиуса брать с собой точно не стоит: без обид, Горди, но ты все-таки враг…
– Эй!!!
– …а из Дахху получилась слишком робкая и любопытная мумия, ненатурально, – прыснула Кадия.
– Нет, просто Дахху проследит за пленниками! – оскорбленно и потому в третьем лице сказал друг.
Я поморщилась от неловкости. С ума сойти, как мы за одну минуту умудрились обидеть всех парней в компании.
Зато, возможно, они теперь не так уж будут и горевать, если мы не вернемся.
Вскоре вместо меня и Кадии посреди Запретного квартала стояла серокожая Ринда и мумия сорок семь. Я переложила поближе еще один пузырек с хранительской кровью. Не факт, что Лиссай сможет поддерживать иллюзию издалека, так что мне надо быть готовой к перехвату чар.
На прощанье мы все все-таки помирились.
– Пожалуйста, поклянитесь, что отправитесь в Шолох, как только «глушилка» отключится, – уже негромко попросила я принца.
Лис издал неопределенное мычание и пожал плечами, изящно уходя от ответа, но я поймала его за ворот плаща:
– Поклянитесь. В прошлый раз я сдуру не настояла на этом, и вы исчезли на четыре года.
– На неделю же?
– Лис.
Ищущий вздохнул и, наклонившись, шепнул мне, щекотнув волосами по шее:
– Клянусь. Если однажды жестокий фатум все-таки сделает меня королем, то я догадываюсь, кто будет моим Архимастером.
– Не-не-не! – я испуганно отпрыгнула. – Ничего подобного. Даже не фантазируйте на эту тему! Мечты имеют дурацкое свойство сбываться.
– …Беспощадным и суровым Архимастером, – дразнясь, протянул Лиссай.
– За ним тоже последи, пожалуйста, ладно? – насупившись, попросила я Дахху. Друг шутливо фыркнул:
