– Смотрите-смотрите! – возбужденно захлопал в ладоши Рэндом.
Инграсиль стал меняться.
Дерево запульсировало, как сердце, от него поплыл жемчужный туман, дурманящий мысли. Где-то там, под шелками все разгорающегося света, происходило преображение. Ветви мялись и крутились, как ткань в руках мастерицы; потом лепились, будто глина; после – пели, зажигаясь чудом изнутри. И вот…
Минуту спустя инграсиль исчез. Зато посреди подиума стояла Тишь из Дома Внемлющих.
И – в то же время – вовсе не Тишь.
Золотая мантия, короткая стрижка, фигурная скоба на левом глазу – внешне все было как в Запретном квартале, еще до всех битв и ранений сегодняшней ночи. Но у этой Внемлющей внутри как будто жила тишина, а не боль. Ее взгляд, обращенный к нам, был пристальным и спокойным.
– Привет, Страж! – Рэндом пружинисто вскочил с пола и пошел к ней, на ходу поправляя свою непослушную белоснежную челку.
Тишь ничего не ответила. Вероятно, она пока просто не могла говорить. Только смотрела, смотрела вокруг – будто впервые видит мир…
Хотя во многом, наверное, это так и было.
– Наш контракт в силе, эй? – джокер пощелкал пальцами у нее перед лицом.
Тишь кивнула. Потом по широкой дуге обошла джокера, присвистнувшего от такого пренебрежения, и приблизилась к креслу со спящим Сайнором. Мы втроем зачарованно наблюдали за ней.
Госпожа Внемлющая похлопала короля по плечу.
– Прощай, – беззвучно произнесли ее губы.
Затем она повернулась к Рэндому и снова кивнула.
– Да-а-а-а… – протянул хранитель, озадаченно почесывая подбородок. – Над коммуникациями надо будет еще поработать. Впрочем, возможно, это задачка как раз для Авены и Карла. Пойдем, Тишь. Посмотрим, что там с твоими детьми. Возьмем их с собой или нет? Я думаю, надо спросить напрямую у них. Да-да, я знаю, что ты уже спрашивала, но, видишь ли, учитывая твои обычные манеры – интересно, они скоро к тебе вернутся? – только самоубийца сказал бы «нет». Так что сейчас спросим заново. Ве-е-е-ежливенько. С пиететом. Впрочем, учитывая, что альтернатива для них – тюрьма… Я догадываюсь, какой будет ответ.
И Рэндом как ни в чем не бывало потащил Ходящую за собой к выходу из Зала Совета. По дороге он ненадолго остановился возле кресла Сайнора, коснулся его виска двумя пальцами – от них разбежалась серебристая дымка.
– Предлагаю королю удовлетворительную версию того, почему я почтил вас своим присутствием и куда дел тело Тишь, – пояснил Рэндом. – Не бойтесь, я меняю ему память лишь частично и только с момента моего появления. Эпические сцены пусть остаются при Сайноре. Чую, теперь он не один антимагический браслет будет носить с собой, а целый сундук. И наверное, сделает тут еще несколько тайников со всякими полезными штучками, – продолжал привычно тараторить хранитель, направляясь к дверям.
Он болтал так повседневно, легко и бесперебойно, что я еле нашла паузу, чтобы вклиниться:
– Рэндом!..
Хранитель обернулся от самого выхода.
– Получается, все хорошо? Даже несмотря на то, что изначальная Тишь погибла, твой план удался – в Приюте Хранителей будет Страж?
Широкая и немного зловещая ухмылка прорезала лицо джокера, алые губы растянулись аж до ушей, кончик острого носа вздернулся. Рэндом подмигнул и эдак манерно смахнул со своего плеча невидимые пылинки.
– Конечно, конфетка. Я никогда не проигрываю. Я же шулер: буду тянуть столько крапленых карт, сколько потребуется. До скорого! – и он, послав нам звонкий воздушный поцелуй на прощание, исчез вместе с Тишь.
На какое-то время в Зале Совета повисло молчание… Наконец мы с Дахху и Лиссаем переглянулись.
– Интересно, «скоро» в его понимании – это когда? – задумчиво протянул Дахху.
* * *
После исчезновения Рэндома у дворцовых служащих снова появился интерес к Залу Совета.
Не прошло и нескольких минут, как вокруг нас засуетилась впечатляющая толпа народа. К Дахху сразу же прицепился детектив-Смотрящий, справедливо желающий увести друга на допрос, но очнувшийся Сайнор, так и сидевший в кресле, пока его со всех сторон ощупывали и осматривали целители, покачал головой:
– Не надо. Всех четверых можно не допрашивать.
– Но как мы тогда раскроем это дело, ваше величество? – в почтительном поклоне склонился Смотрящий.
– А нечего раскрывать. Этим займутся дворцовые службы.
– Графа «совершенно секретно»? – на всякий случай еще раз уточнил детектив.
Король кивнул. Смотрящий понятливо скользнул прочь из зала.
Сайнор поднялся и шагнул к нам с Лиссаем. Дахху в этот момент объяснял лекарям, какие заклинания он успел наложить на Кадию до их появления, и безумно краснел, потому что наколдованное им, очевидно, не могло вызвать такой ошеломительный исцеляющий эффект. Лекари недоумевали. Дахху врал, путался и оттого врал еще больше. Лекари уже начали потихонечку пятиться, но Дахху, будучи перфекционистом, не хотел отпускать их, пока не выплывет из своего океана лжи.
Подозреваю, это надолго.
Сайнор же крепко пожал руку Лиссаю, посмотрев на него так странно, будто видит впервые. Хотя во многом так и было: не факт, что они встречались после возвращения Лиса.
Потом король кивнул мне:
– Спасибо, госпожа Страждущая. В этот раз моя благодарность вам будет неофициальной, зато искренней.
– Так гораздо лучше, ваше величество, – улыбнулась я, чувствуя, как тяжеленный камень падает у меня с души.
Неужели больше никаких стычек с церемониймейстером Дайеном?
– И что касается вашей подруги… – Сайнор посмотрел на носилки с Кадией. Лекари дергали их в сторону выхода, Дахху – в свою, продолжая что-то бубнить. – Это же дочь Балатона?
– Да!
– Достойная наследница достойного отца.
Подошедшая к нам королева Аутурни, очнувшаяся и теперь до крайности взбудораженная всем случившимся, округлила глаза и взволнованно прижала руку к губам:
– Я слышала краем уха о каком-то скандале с ее участием…
– Скандалы забываются. Честь остается, – покачал головой Сайнор.
Вместе с Дахху и Лиссаем мы вышли из Зала Совета. Несмотря на то что все страшное осталось позади и мы могли поздравить себя с успешно завершенной миссией, нас с Дахху, конечно, до сих пор колотило. Лиссай же был тотально спокоен, заставив меня вновь задуматься о том, что конкретно он пережил в своих скитаниях.
Все трое мы были такими грязными, просто с ума сойти. Пустынные бродяги, заблудшие дети песков.
Лиссая даже не узнавали слуги, пока мы тихонько спускались по крученым лестницам дворца, сбегали все ниже и ниже – сначала за окнами было видно только высокое звездное небо, потом – изумрудное море леса, любимый мотив каждого жителя королевства, а под конец – таинственный садовый лабиринт с теплыми оранжевыми фонарями и белоснежными фигурами шахматных лордов, опершихся на мечи. Загадочный и пустой, где только соловьи и цикады поют по ночам.
