И Мелисандр эдак соблазнительно хрустнул пальцами у меня перед носом, а потом подмигнул. Взгляд его лазоревых глаз был беспринципно-открытым.
Лазоревых!..
– Стоп! Так это ты – голубоглазый информатор Полыни? – Я аж подпрыгнула на табуретке. – К тебе ревновал Велот? Тебя Ловчий проверял и прочил в мои помощники?
– Тс-с-с, Стражди, тише, тише! Но да, я! – Лицо Мела буквально светилось от гордости. – Ты даже не представляешь, как меня гонял твой Внемлющий! Специально, изверг патлатый, устраивал какие-то бешеные проверки. Хотел, видишь ли, убедиться, что я надежный парень, – на тот случай, если до тебя однажды все-таки дойдет, что нанять меня – это лучшее решение в мире Ловчих и информаторов. Доубеждался до того, что сам, по-моему, не хотел лишаться моих услуг, аж зубами скрипел от жалости. Но что не сделаешь ради прекрасной леди!..
Я не уверена, что Мелисандр правильно интерпретировал скрип Полыньих зубов – наверняка там имелась некая другая причина, далеко не такая Мело-восхвалительная, но… В общем и целом все это было до пепла похоже на правду!
Я тотчас вспомнила, как меня удивляло отсутствие саусберийца дома днем. Теперь все понятно: Кес бродил по заданиям Внемлющего. И да, если уж Мелисандр с успехом прошел проверки Полыни, то я действительно могу рассчитывать на качество его услуг…
– Ну что, будешь моей госпожой? – осклабился Кес.
Звучало двусмысленно.
– Да! – решилась я. – Значит, так, вот какие непонятности у нас есть на данный момент…
И готова поспорить, никто из посетителей «Чалого единорога» и подумать не мог, что хохочущий чужеземец и вдохновленная Ловчая, склонившиеся над барной стойкой, приступают к разгадке весьма и весьма нестандартного – о чем мы тогда не догадывались – преступления…
14. Ты что, не рада?
Обожаю правила! Их так весело нарушать.
Хранитель Рэндом
Нет ничего приятнее, чем исполнять волю начальства, если эта воля гласит: не вздумай являться на работу.
Именно так, если помните, мне сказала Селия. Ну или я так интерпретировала ее слова!
Поэтому, проснувшись около полудня после целой ночи планирования диверсий против Тернового замка, я собралась и с чистой совестью направилась мимо Верхнего Закатного Квартала – на остров-курган, к Лиссаю.
В понедельник принц сказал, что Святилище скучает по мне. И я тоже по нему скучала, да. Но тревожный червячок снова засуетился где-то внутри, и мне никак не удавалось вытянуть его, выбросить прочь. Мне было страшно думать о Святилище для себя, хотя я чувствовала, что для Лиса оно не опасно. «Это явно что-то психологическое», – как на днях диагностировал мастер Улиус.
Но что?.. Что со мной опять не так?
Я же очень хочу туда!..
Была у меня и условно-объективная причина для беспокойства. А именно: Лиссай провел в Междумирье столько времени в выходные, что местные тени на нем перекочевали в Шолох. Пусть принц и уверен в том, что все нормально, но так ли это на самом деле? Не сломаем ли мы сейчас по незнанию что-нибудь важное?..
Прах, будь я хранительницей Авеной, я бы не разбрасывалась ключами от других миров! Сочтите меня перестраховщицей, но мне кажется, если даришь кому-то вселенную, то совсем не лишним будет приложить инструкцию по технике безопасности.
А что, если хранительница и не хотела, чтобы Лис пользовался ключом самостоятельно? Что, если она рассчитывала вернуться к его дню рождения из Хаоса? И у них с Карланоном и Рэндомом все-таки что-то пошло не по плану…
Но пока у меня нет доступа к информации о богах, мои волнения совершенно бессмысленны.
Особенно с учетом того, что Лиссай передумал идти в Святилище.
Принц полулежал в шезлонге у входа в восточную аркаду дворца. Откинувшись на приподнятую деревянную спинку, он рисовал в блокноте. День был – прелесть! Звонкий и свежий, пропитанный запахами липового цвета. Шумели на ветру молодые кусты сирени. Мелкой рябью покрылось озеро, лебеди в нем то и дело ныряли, надолго зависая попами кверху и смешно перебирая перепончатыми лапами.
– Просто я подумал, что в Святилище всегда одна и та же погода, один и тот же пейзаж. А такие погожие весенние дни, к-как сегодня, – наперечет. Поэтому я предлагаю вам, раз у вас выходной, вместо Междумирья отправиться на мельницу Ка-ди-Глосси, – отозвался Лис, пружинисто поднимаясь мне навстречу. – Вы слышали о ней? Там можно почувствовать себя настоящим фермером: примерить наряды травников, подоить га́лосса, поухаживать за духами-вайтами и помочь яблоневому человеку. Говорят, незабываемые впечатления.
Мои брови выгнулись двумя изумленными дугами.
– Вы хотите на ферму? – недоверчиво повторила я. – Подоить га́глосса?
– Да, надо брать от жизни все! – заявил Лиссай. – Не волнуйтесь, к-конечно, мы сделаем это анонимно. И поедем не в дворцовой карете, а на Сипта́хе. Его легко принять за обычную лошадь, так что проблем не будет.
Сиптах – это безрогий единорог принца Лиссая.
Надо сказать, что каждому члену королевской семьи полагается свой единорог. Впрочем, их чаще называют лошадьми – якобы чтобы не выпендриваться (хотя сложно сказать, в чем больше пижонства: в обладании высокой привилегией или в нарочитых попытках ее обесценить).
При этом Ищущие не очень активно общаются с единорогами. Лиссай и вовсе с детства игнорировал своего питомца. Поэтому, когда Сиптах, изначально принадлежавший принцу-наследнику, сломал рог, споткнувшись в овраге, король и королева решили провести небольшую рокировку. Брату Лиссая отдали «нового», «хорошего» единорога, а Лису достался покалеченный Сиптах.
До прошлого года Лиссай вообще ни разу не навещал животное. Потом постепенно проникся к нему симпатией, и сейчас иногда берет Сиптаха из конюшен для тайных вылазок куда-нибудь прочь из Шолоха.
– Хорошо, – сказала я. – Мельница Ка-ди-Глосси – это звучит отлично.
* * *
В итоге мы с Лиссаем провели совершенно замечательный день на ферме. Очень туристический досуг – в хорошем смысле слова.
Мы приобрели две широкополых шляпы и ходили, низко опустив их на лица: Лис – чтобы не светить своей слишком приметной физиономией, а я – за компанию. Приятно иногда почувствовать себя знаменитостью!
Сиптах – поразительно умное животное – весь день успешно делал вид, что он обычная лошадь, и даже смиренно позволил принцу измазать грязью перламутровую пластину от сломанного рога на лбу.
– И все-таки мне не верится, что вы, даже при всей прелести мельницы, предпочли ее визиту в Святилище, – призналась я Лису по дороге обратно.
Седельная сумка принца отяжелела от большого количества набросков, сделанных нами в этом коротком путешествии.
