Хорошо хоть академический лазарет находится на первом этаже. А то от Ловчего в боевом настроении можно ждать чего угодно!
* * *
Мы быстро шли сначала по Саду Наук, заполненному причудливыми травяными фигурами и садовыми троллями, сейчас спящими, зато ночью наверняка обалдеющими от новостей, а потом – мимо злосчастной Королевской капеллы.
Здесь, под ярким дневным солнцем, сейчас морскими волнами шептала толпа горожан, газетчиков, стражей, лекарей, студентов… Всем было любопытно, что случилось в храме. Очень любопытно!
А раз официальную версию не сообщали, но шолоховцы придумывали свои, и чем диковиннее, тем лучше.
Так, по дороге я услышала один рассказ о том, что архиепископа сразил небесный гром за плохую проповедь. И другой – о том, что это вообще был не архиепископ, а хранитель Рэндом, прикинувшийся человеком, совершивший псевдосамоубийство и тотчас оживший на глазах прихожан, чтобы снова взрастить в столице интерес к религии. И третий – о том, что сама Истина ожила, приняв облик удивительной девушки в голубом платье, и, негодуя оттого, что Ноа посмел изречь ее своим злодейским ртом, кинулась на него, чтобы убить…
Услышав эту сплетню, я немножечко зарумянилась. «Удивительная» – это приятно!
Я навострила уши, чтобы собрать еще историй, – они ведь просто обречены вскоре превратиться в городские легенды, их полезно знать, – но тут нам с Полынью навстречу выступил Эрвин Боу. Мужественное лицо священника было преисполнено печали.
Он молитвенно сложил руки лодочкой и коснулся лба.
– Госпожа Тинави!.. – воскликнул Эрвин. – Как вы? Я вижу, Тенне́т вас все-таки не сохранил…
– Есть такое, – подтвердила я. – Зато Рэндом подсуетился.
Это, как вы понимаете, была абсолютная правда, но Эрвин счел мою реплику шуткой и сочувственно улыбнулся.
– Я рад, что и вы, и архиепископ живы. Однако у меня есть к вам просьба – не сочтите ее дерзкой.
Я с интересом наклонила голову набок.
– Пока королевскую капеллу будут ремонтировать, меня переведут в храм Светлейшей Селесты, – продолжил Эрвин. – И я вас по-человечески прошу, Тинави, – священник прижал руку к сердцу, – вы можете, пожалуйста, туда не заходить? Вообще? Ведь один раз случайность, но два – тенденция… Боюсь, вы приносите разрушения в дома богов-хранителей. Возможно, вам не стоит к ним приближаться.
Полынь прыснул. Я уткнулась взглядом в землю.
– Конечно, Эрвин, – промямлила я.
Священник привычно благословил меня на прощанье.
– Тинави Стражди Разрушительница… – хмыкнул Полынь, уводя меня дальше. – Обязательно скажи Патрициусу. Ему же нравятся прозвища. И к Давьеру – к Давьеру в гости лучше не ходи, когда он вернется. Красивый дом у него. Жалко будет.
* * *
Вскоре мы пришли в дворцовые покои, выделенные для Полыни.
Комната была просторная и светлая. Ящики, принесенные из ведомства, так и пылились неразобранными – кажется, Полынь и впрямь собирается просто потом отправить их на помойку. Ну, либо у него крайне своеобразное представление об уюте.
На подоконнике стояла огромная бутыль мятного сиропа, в открытом платяном шкафу висело множество шелковых одежд – вот это да, вот это у Ловчего предметы первой необходимости! – а стол у кровати был завален бумагами.
На самой кровати дрыхла моя мумия, присланная Дахху.
– Привет, изменница! – укорила я.
Мертвяк мигнул красными глазами и отвернулся к стене.
– По ночам я прошу ее проследовать в шкаф, – поспешил сообщить Полынь, услышав мой смешок на эту тему.
Второй смешок, посвященный тому, что в глубине покоев имелась дверь в спальню королевы и дверь эту подпирала табуретка, обвешанная несколькими защитными амулетами, Полынь комментировать не стал.
Между тем Ловчий достал из-под кровати маленькую потрепанную книжечку, сосредоточенно ее полистал и, найдя нужную страницу, протянул мне.
– Грубо говоря, твоя подготовка к допросу заключается лишь в одном, Тинави. Догадываешься, в чем именно?
– Конечно, – я кивнула. – Теневики любят подглядывать в мысли своих свидетелей и подозреваемых. А у меня, пусть магии и нет, до сих пор стоит защита от Чтения, о чем им знать крайне не рекомендуется.
– В яблочко. Соответственно, тебе надо выучить эти две формулы…
Я с любопытством всматривалась в рукописный текст книжечки Полыни. Надо же. Это ведь, наверное, его старый ученический сборник заклинаний. Еще со времен Пика Волн – города, где в университете имени Рэндома получают образование Ходящие. На страницах царили соль, пепел и неровный почерк подростка, понятия не имеющего, с какой стати он должен свою жизнь положить на защиту страны, в которой даже не рос…
– Первая формула – это теневое заклинание подмены, – выбил меня из фантазий Внемлющий. – Я помогу тебе настроить его так, что оно создаст фальшивые мысли на фоне той пустоты, что царит в твоей черепушке… – Полынь запнулся. – Тьфу. В смысле, для Ходящих – пустоты. Так-то у тебя, наверное, там много всего происходит.
– Да уж не наверное, а наверняка! – возмутилась я. – Так, а вторая формула – о! Я ее знаю. Это же для сдерживания чиха?
– Да, она. Потому что, помнится, при мне в свое время ты прокололась именно на этой мелочи: все в Теневом департаменте в курсе, что чих – неизбежный побочный эффект от ментальной защиты, если кто-то пытается ее взломать, – он вскинул проколотую левую бровь.
– Поправочка! – я наставительно подняла указательный палец. – Как я могла проколоться на чем-либо, если ничего не скрывала? Я просто была собой, а вот ты уже наплел вокруг меня интригу! Сам придумал, сам напрягся и сам же потом прокололся, – я шутливо ткнула его в бок.
Полынь закатил глаза.
– Тем не менее, – смилостивилась я, – про чих я согласна! Как говорит мастер Улиус, маленькие камешки переворачивают повозку.
– Будешь колдовать – пальцы с непривычки не сломай, – мило посоветовал Полынь, направляясь к себе в поместье Внемлющих – за новым пузырьком с кровью Рэндома, вместо разбитого
[13].
И действительно, после долгого перерыва в колдовской практике плетение магических формул казалось мне поразительно хитрой штукой. Карлова магия, которую я так успешно применяла прошлым летом, зиждилась скорее на мыслеформах и эмоциях, тогда как классика требовала быстрой пляски пальцев, кистей, самих рук.
С кровью Рэндома можно было применить оба подхода – и дружеский, и классический, – но раз мне нужен конкретный результат, то лучше использовать и конкретную тактику, выраженную в заклинании. А то энергия унни… Как бы сказать. Достаточное своевольная штука.
