Сначала меня озаботило, почему он вообще давал ей деньги, но потом я понял. Пожалел в кафе.
Сразу и другое осознание настигло. Под дых. Со всей дури ломануло. Ясно как Божий день! Ошибки я больше не совершу. Не отпущу её. Но и ей нужна уверенность. Независимость. Свой кошелёк. Чтобы мысли дурные в голову не лезли. Чтобы одна остаться не боялась. Уверенность обрела. В себя поверила.
Такая умная, красивая, сексуальная. А из-за комплексов продохнуть не смеет. Вот тебе и воспитание. Застращали девчоночку. Сама себя боится.
Предлагаю. Как есть. Всё перед ней выкладываю. Вопросы задаю. Ответы слушаю. Охреневаю. Как моя девочка низко себя ценит! С пятью языками полы мыть согласилась! Поработать придётся. Много сил потратить. Но добьюсь своего!
– Ты – удивительная, – склоняюсь над ней. – Я горд, что у моего сына будет такая мамочка.
Хочу впиться в её сладкие губы да распластать прямо на столе. Нет сил. Соскучился по её тесноте. По её стонам. Хочу опробовать новую модель моей девочки. С потяжелевшими, налившимися грудями. Соски чувствительные жажду вкусить.
Плачет, дурёха. Плачет и боится. Прикасаюсь к коже нежной. Стираю пальцами солёную воду. А хочу – губами.
Обещаю, что всё будет хорошо у нас. Да вот только как исправить всего – не знаю.
Долго себя в порядок приводит. Я уж заскучал без компании её.
***
Иду рядом с ней гордо. Так, чтобы ни у кого мысли не возникало лишней. Моя. И точка.
Наставления даю, чтобы её словно хозяйку здесь привечали. И знают, что худо будет, если меня ослушаются. Я здесь хозяин. Царь и господин. Хоть и долго издалека правил.
Хочу её приодеть сразу. По ней видно, что не знает магазинов путных. Когда привыкла каждую копейку экономить, тут не до нарядов. А я, кроме детского мира, и не знаю других. Слышал, там лоску навели. Всё найти можно. И для матерей, и для детей. Вот и проверим.
Магазином доволен. Всё в одной куче собрали, и не нужно по пробкам рыскать в поисках.
В первых магазинах прошу консультанта помочь ей. Чтобы глаз не спускала, и всё, что подошло и понравилось на кассу несла.
Не слушаю Севиндж. Лишь усмехаюсь на её заверения. Знаю, как раззадорить. Как стеснение отодвинуть на время. То уговорами, то намёками, но своего добиваюсь.
Нравится мне в магазине. И нарядов здесь для неё немерено. Даже таких, о которых я и мечтать не смел.
Пока девчоночка примеряет наряды, я мимо стойки с нижним бельём прохаживаюсь. На глаз подбираю. Консультант подходит. Консультирует. Глазами в меня стреляет. Декольте под нос подсовывает. Да только мне дела нет. Я вижу только ту, что в примерочной от меня скрывается.
Выбираю комплекты роскошные. Чтобы и носить приятно. И снимать. Подхожу к кабинке. Голову просовываю. Платье ей идёт. Безумно. Да вот только хочу видеть её без платья. Хочу видеть нагую. Но довольствуюсь пока малым.
В щёлку подглядываю. Любуюсь. Ловлю в зеркале отражения случайные. Плоть моя уже покоя не узнает, пока снова не нырнёт в любимое море.
Доволен выбором остаюсь. Она прекрасна. Всё пакуем. На сегодня нарядов хватит.
– Ну, поехали в ресторан? – спрашиваю.
– Можно вон там пройдём?
– Конечно, веди.
Несу покупки. Следую за ней. В новой одежде она и ведёт себя иначе. Походка другая. Спина ровнее. Ей всё это идёт. Становится у витрины. А я глаз отвести не смею от её лица. Достаю телефон и делаю снимок со стороны. Свет мягко подсвечивает фигуру. Пряди из косы выбились. На щеках румянец. Руки на животе. Любуюсь ею. А она – витрину разглядывает с умилением.
Подхожу, а там одежонка крохотная. Костюмчик морячка с пинетками и шапочкой. Замираю, глядя на размер. Неужели он такой будет?
– Зайдём? – спрашиваю тихо.
– А можно?
– Севиндж, – качаю головой. – Ты не должна спрашивать разрешения, ты должна только пальчиком показывать.
– Знаешь ведь, что не по мне так, Тихон, – вздыхает печально. – Кто я тебе? Накупил мне столько лишнего…
Подхожу к ней ближе. Вплотную. Голову склоняю. Всё. Не могу больше.
– Севиндж, – зову её. Поднимает на меня взгляд. – Я помню, что ты мне говорила, Севиндж. Всё помню, Севиндж.
Она замирает и смотрит недоверчиво. Хочу сразу вскрыть все карты, что на руках имею, но она головой качает. Словно наваждение хочет убрать.
– Пойдём, Тихон, – говорит тихо. – Так и быть, ребёнка можешь баловать. А с меня достаточно.
Проходит мимо меня. Так, что холодом веет.
Выбираем несколько костюмчиков. Я беру в руки зайчика мягкого.
– Это игрушка для сна, – говорит консультант. – Видите, вот здесь включается? Это звуки природы, сердцебиения и белый шум. Ребёнок спокойнее будет себя чувствовать. Крепче спать.
– И такую возьмём, – бросаю в ответ.
Для меня всё это ново. Выгляжу глупо со стороны. Уже внуков пора нянчить, а я первенца жду.
Севиндж смотрит на меня и улыбается:
– Не себе ли игрушку покупаешь, Тихон? Если ребёнок ночами спать не будет, то хоть сам отдохнёшь?
Я меняюсь в лице, и она пугается. Сжимается, глупенькая. Подхожу к ней.
– Сын спать не будет, и я не стану, – говорю ей на ухо. – Лишь бы ты была отдохнувшая и довольная.
– Оплачиваете? Или что-нибудь ещё хотите подобрать? – спрашивает консультант.
– На сегодня достаточно покупок, – дрожащим голосом говорит Севиндж. – Спасибо, мы оплачиваем.
***
Она тиха всю дорогу. Смотрит в окно на опускающиеся сумерки. Морщится и руку к животу подносит.
– Болит? – спрашиваю.
– Нет.
– Толкается?
– Нет. Всё в порядке.
– Я же вижу, что это не так, – мягко возражаю ей.
– Мы хотим есть, – она закатывает глаза, и я готов ударить себя по голове.
Катал целый день по всей Москве и ни разу не покормил. Док говорил, что ей необходимо хорошо и сытно питаться! Какой же я кретин!
– Сейчас, – я накрываю её руку, лежащую на животе, своей. – Потерпите немного, и папочка вас покормит. Прости, Севиндж, мне пока сложно перестроиться. В другой раз просто напомни мне, когда придёт время приёма пищи.
– Хорошо, – тихо шелестит она.
Я переплетаю наши пальцы и не выпускаю её руку весь оставшийся путь.
***
В уютном ресторанчике, который принадлежит моему знакомому, сразу веду её к отдельной кабинке. Мы быстро делаем заказ, и Севиндж, извиняясь, покидает меня.
Я подзываю официанта и прошу об одной услуге.
