Теория проклятой звучала убедительно и логично, но мне в ней что-то не понравилось. И включилась журналистская интуиция, как и в случае с нечистью шепнувшая: «Проверь». Я слишком мало знаю, чтобы слепо верить, безоглядно соглашаться и отметать запасной путь, указанный «нетопырём». Слишком эта история странная и опасная.
– Ты ведь защитишь мою тайну? – Гульнара наклонилась ко мне, сверкая глазами. – Не расскажешь?..
– А кому? – я посмотрела на неё с иронией. – Я даже не знаю, как отличить распиаренного экстрасенса от истинной ведьмы.
– Не расстраивайся, – в её голосе снова послышалась улыбка, – всё правильно. Так и должно быть.
И я вернулась к более актуальной теме:
– Как найти твои метки?
Проклятая побарабанила пальцами по подлокотникам и начала издалека:
– Знаешь, а я помню то время… «бабочек». Обрывками, но помню. Я хотела работать с нечистью и долго выбирала тему. Их много живёт среди людей… особенно низших. Этих вообще от человека не отличишь – нормальные глаза, стандартная внешность. Живут лишь в два-три раза дольше, старятся позднее. А кроме них есть высшие, как твой новый знакомец. Они не умеют мимикрировать полностью, поэтому живут на отшибе, в глуши и обычно в одиночестве. Их очень мало. И есть те, кто посередине. Неотличимы от людей, но имеют магию и интересную особенность. Как «бабочки».
Я, уткнувшись в блокнот, делала пометки. Гульнара покосилась на меня и продолжила:
– Понимаешь, Рада, я не хотела изучать то, где веками паслось стадо мастодонтов. Я хотела… уплыть, – и в её хрипловатом голосе зазвучало вдохновение. – Не перекапывать в сотый раз один и тот же участок земли, ища то, чего нет, а сесть на корабль и уплыть в туман, к новым землям – и к новым открытиям. Чтобы однажды вернуться, – и вдохновение сменилось злостью, – и показать этим старым кикиморам! Они же сидят в своих раковинах, скованные правилами и требованиями, как огня боятся наблюдателей и копаются в одних и тех же помоях! Поставили на всё малоизученное гриф «Секретно» и запрещают к нему даже близко подходить!
Отчасти я проклятую понимала. Собственно, поэтому-то меня ведьмино заклятье и зацепило – я тоже хотела запретной новизны в работе. И дохотелась… да, почти до проклятья. И тьфу-тьфу-тьфу…
– Ты не представляешь, каково это, – ведьма снова стиснула подлокотники, – туда нельзя, то не трогай… Всё самое интересное и увлекательное – за семью печатями. Единственное, что не прятали, – это сведения об истребленной нечисти. О якобы истребленной, – уточнила выразительно. – Рапортуют всегда об одном, но через сто-двести лет то «ящерица» уничтоженная всплывёт, то… «бабочка».
Надо же, ещё и «ящерицы» есть…
– И эти дряхлые идиотки… Знаешь, как они живут? Как страусы. Спрятали голову в песок, подставили зад наблюдателям. Что угодно делать готовы, лишь бы их драгоценный Круг не трогали. Их же мало – истинных ведьм, – и рисковать они уже не хотят. И знать ничего не хотят, – её голос сочился горечью. – Я мечтала доказать, что они узко мыслят – узко и примитивно. И не видят дальше собственного носа – не обращают внимания на тех, кто прячется в тенях.
Гульнара замолчала подавленно, и я шустро проанализировала её речь, делая заметки на полях.
Первое: «Дряхлые». Да, она должно быть молода. Очень молода, ибо для молодёжи и сорокалетние – старики.
Второе: «страусы» и «драгоценный Круг». С такой ненавистью говорят о том, чем хотят владеть, но не могут. О мечтательно-недоступном. Она хотела в Круг. И из-за этого выбрала сложную тему, чтобы её оценили и поскорее приняли на работу. Но не сложилось, и любовь сменилась лютой ненавистью. И мыслями о мести?.. Здесь я поставила знак вопроса. Да, и «мечтала доказать» сюда в принципе подходит. Но требует проверки.
Далее. «Узко и примитивно» – поразительная самоуверенность и самонадеянность. Не буду слушать старших, пойду и пересчитаю любезно подложенные судьбой грабли. И найду то, что спрятали, исключительно из вредности. У меня это прошло, когда я уехала от семьи поступать в университет, причём буквально за полгода. Под хрустальным колпаком ты, что ли, жила всегда?.. Но бед точно не знала. Битые судьбой в глупости не лезут, даже если им кровь из носу надо доказать, что они самые-самые. Наблюденческое ИМХО, да.
– Для тебя любой собеседник – открытая книга?
Я вздрогнула, отвлекаясь. Проклятая, придвинувшись, заинтересованно заглядывала в мои записи.
– Нет, конечно, – я смутилась. – Просто речь… Речь – это зеркало. Человек может чего-то не помнить или скрывать истину, но то, какие слова он подбирает, с какими интонациями их произносит, как строит фразы, говорит о многом. О воспитании и образовании, о темпераменте и мироощущении… И об ощущении себя в мире. Основы психологии из учебного курса, – пояснила неловко, – словесный портрет собеседника. Чтобы понимать, о чём спрашивать, на какие точки давить…
Гульнара одобрительно кивнула и заметила:
– Интересно. Знаешь, Рада, нам говорили, что люди не владеют силой и лишены тайной магии. А выходит, ведьмы ошибаются. И ничего-то они о вас не знают, гусеницы надменные. У нас ведь душа – это сфера сила, специальные навыки и заклятья. Которые помогают проникнуть в чужую душу и вывернуть её наизнанку. Ведьмы тратят на это уйму времени и сил, учатся годами, а ты послушала меня пять минут, взяла свой писчий скальпель, препарировала и разложила мою душу на бумаге. Впечатляет.
– Это часть моей работы. Предположения, которые могут оказаться правдой, а могут подвести в самый ответственный момент, – и я поспешила вернуться к прежней теме: – Итак, ты нашла тех, кто прячется в тенях?
– Да, – в голосе проклятой зазвучала гордость. – Я перерыла в архиве всё, что касалось якобы истреблённой нечисти. Выяснила досконально особенности, вычислила любимые места обитания, узнала, какие они оставляют следы. И в итоге остановилась на «бабочках». Понимаешь, это уникальная нечисть, самая живучая из всех, когда-либо обитавших в нашем мире. Например, есть «змея» – кажется, убил её, а она шкуру сбросила и утекла кровью под землю, чтобы там отлежаться, сформироваться заново и вернуться даже более сильной, чем прежде.
Я посмотрела на ведьму недоверчиво, а она подтвердила:
– Это правда – малая часть правды. О большей ты никогда не узнаешь, и скажи спасибо. Не дело людей вникать в дела нечисти – вы слишком хрупкие. Беззащитные. И являетесь… материалом. Патентованная нечисть вынуждена жить на «воде» – на растворённых в мире тёмных человеческих эмоциях. А вот запрещённая, которой по колено ведьмовские запреты, и съесть может, и частичку души личинкой в человеческое тело отложить, чтобы там вызрело потомство, как, например, «мухи» делают. Или, как «бабочки», использовать тело вместо кокона, чтобы вылупиться.
Я испуганно сглотнула. По коже побежали неприятные мурашки.
– Как же они… – я запнулась. – И среди нас?..
– Вот для этого и нужны ведьмы, – просто ответила Гульнара. – Чтобы вы не знали, кто обитает рядом. И чтобы даже не подозревали, какой опасности подвергаетесь каждую минуту.
