– Стой, – Бахтияр метнулся в комнату, чтобы чем-то прозвенеть, что-то уронить и вернуться. – Забыла, – и вложил в мою ладонь цепочку-«солнышко», накинул на плечи шарф. И неожиданно притянул меня к себе с хриплым: – Найди её. Пожалуйста. Найди первой.
Я кивнула.
– Я отобьюсь и приду. Марьяна, думаю, не задержится. Мы тебя не бросим. Ищи в коридоре за колоннами, поняла? А найдёшь – тяни время.
Я снова кивнула.
– Удачи, – он вдруг улыбнулся, отпустил меня и так резко развернулся, что я попятилась.
И очутилась в темноте. Высокая фигура заклинателя помаячила тёмным пятном на светлом фоне, но я моргнула – и всё пропало. То есть… надеюсь, что не всё. Очень надеюсь.
Вне сна волшебного «голубого» зрения на случилось, поэтому, надев на шею цепочку, обмотав лицо шарфом и нащупав фонарный столб, я в подробностях вспомнила свой прежний путь и отправилась на поиски проклятой, считая шаги. Сначала вдоль стены комнаты, потом – до угла, потом – по коридору, держась за пыльную стену, в кромешной тьме, зажмурившись и представляя себе, что вижу – вспоминая, что видела во сне.
Я опасалась, что в могильнике нет жаркого лета, и не ошиблась с выбором одежды. Прихватила шарф, чтобы нормально дышать, – и ошиблась. Несмотря на грязь и пыль, невесомо оседающую на коже «ведущей» руки, воздух был холодным, липким, сырым и скользким, как в старом погребе. И пах, собственно, ледяной сыростью. Уже в коридоре я сняла шарф с шеи, переместив его на талию и подпоясавшись, – сквозняки гуляли очень неприятные.
Первый зал появился ровно через положенные триста шагов – вспыхнули серебристо факелы, загуляли по стенам тени. Я украдкой заглянула в помещение, убедилась в наличии тех самых «безголовых» барельефов и направилась дальше по коридору, ко второму проходу, который и вёл к анфиладе с колоннами. Вспомнила путь, прикоснулась к цепочке, коротко помолившись – и отнюдь не силе амулета, – и решительно шагнула в зал.
Нет, я не боялась. Уже рисуя, я готовилась к встрече с Гульнарой (и с кем-нибудь ещё), поэтому шла как на интервью – перебирая известные факты и сочиняя вопрос за вопросом, начиная с безобидно-расслабляющих и заканчивая, как учили на факультете, остро-болезненными. Наверняка ни один не пригодится – ситуация слишком непредсказуема. Но сейчас они помогали – не бояться, сохраняя внимательность и относительную невозмутимость. Да, слегка потряхивало, но не критично.
Анфилада залов с колоннами тоже находилась на своём месте, посере…дине. На середине пути. Зайдя в первый зал и с опаской покосившись на тёмные цепочки у колонн, я впервые подумала: а такой ли хорошей пророчицей была Лана? Ведь под «ведьму на середине» подпадает каждая мною встреченная. Реально каждая. Городская ведьма, которую я едва не сбила с ног, удирая от отца Вальпургия. Марьяна. И даже Верховная, тринадцатая по счёту и занимающая, судя по ведьмовскому символу на ладони, место в центре Круга – в его середине. И теперь, вероятно, Гульнара. Если здесь отыщется коридор в незнакомое третье крыло… Проклятая тоже будет найденной на середине.
А не рано ли я посчитала пророчество сбывшимся?.. И кому же из них не доверять?.. Пожалуй, лучше всем сразу – точно не ошибусь. О недоверчивости меня тоже предупреждали отдельным образом, да. Но если вернуться к середине…
По анфиладе я шла медленно и осторожно, вглядываясь в каждый факел, в каждую тень. Мертвенно-серый свет, тонкие колонны, дрожащие чёрные цепочки, эхо шагов, тонущее в пыли. И тонкий звон металла в гробовой тишине, когда очередная цепочка, звякая, билась о камень колонны. И гнилостно-сырой сквозняк, скользящий по полу.
И за сквозняк-то я и зацепилась, пройдя анфиладу на два раза, но ничего нового не заметив. Ветер должен откуда-то дуть. Наверно, где-то есть щель. Очень хотелось драпануть из страшных залов, но я заставила себя остановиться на середине анфилады, предварительно измерив её шагами и пересчитав колонны, и поймать ощущение ветра. Бахтияр в тайниках ведьм разбирается всяко лучше меня – он хотя бы слышал о них прежде. И говорил о третьем коридоре с фонарём уверенно, как о своей нечисти.
Сквозняк из природной вредности сначала прогулялся по залам взад-вперёд, потом замер, но спустя минуту затишья снова явился, выбравшись из-за серединной по счёту колонны и прошмыгнув мимо меня. Я подошла ближе и присела на корточки, всматриваясь в цепочку. В отличие от своих «соседок» она находилась в пятне света от факела, не звенела и не дрожала. И, кажется, не держала никого невидимого – её конец просто лежал на полу. И я заставила себя поверить, что «просто». Другие же тоже… лежали – и шевелились, извиваясь, шелестя металлом по камню. А эта – нет. В общем…
В общем, я вернулась к Гульнаре и мысленно спросила: где же ты находишься? зачем прячешься? зачем тебе я? И, подбадривая себя допвопросами, неловко потянулась к цепочке, но коснуться её так и не решилась. И даже до пятна света не дотянулась. Испугалась. Я же многого не вижу и…
Плющик. Он опять появился, чтобы помочь, но не колыбельной. Пока моя рука дрожала над цепочкой, плющ возник из своего «ниоткуда», обвился вокруг запястья, закрепляясь, и с деловитым шуршанием пополз к цели, удлиняясь. Добрался до цепочки, переплёлся с ней и потянулся к колонне, увлекая за собой и меня.
И я пошла, ведомая «бабочкой». Сбежавшая отсюда нечисть поди знает, где что находится… Обвив цепочку, плющ взобрался по колонне, оплёл её в считанные секунды и зацвёл. Нежное мерцание разогнало мрак, и я заметила щель между стеной и колонной – проход. Показав путь, нечисть спустилась с колонны и нырнула в скрытый коридор.
И хорошо, что он решил помочь. Третья часть могильника была не такой простой, как две предыдущие. Короткий узкий коридор через десять шагов разделился на два рукава, плющ, змеёй ползший впереди меня и освещавший путь, уверенно свернул вправо, и ещё через десять шагов мы упёрлись в следующую развилку – но уже из трех коридоров. Плющ устремился прямо, и снова развилка – опять двойная. А следом – снова тройная. И каждый раз плющ выбирал путь бессистемно.
Я пыталась запоминать дорогу по принципу «право-прямо-лево – повтор», строить его на «двойная – право, тройная – прямо, двойная – лево, повтор», но бесполезно. Вместо системы я натолкнулась на хаос, разобраться в котором реально лишь с помощью или магии, или острого нюха, или достоверных сведений. Помещение представляло собой мини-лабиринт с бессчётным количеством коридорчиков, и заблудиться в нём – раз плюнуть.
По ощущениям мы плутали недолго, минут двадцать, когда в конце очередного коридора обозначился арочный проём. Плющ сразу же погас, укоротился и свернулся покалывающим браслетом на запястье. И мне бы задуматься, что его напугало – отчего он затаился… но я сама слишком боялась сдрейфить, поэтому прежним быстрым шагом прошла вперёд. Ожидая увидеть всю ту же комнатку с фонарём, но оказалась в зале. Без барельефов, но с вспыхнувшими по кругу золотистыми факелами. И с креслами.
Я замерла на пороге, оглядываясь.
Удивительно… чисто. Ни пыли, ни паутины. Стены – не прежние, «бетонные», а точно из чёрного мрамора. Гладкие, блестящие в слабом свете факелов. Отражающие огонь и порождающие десятки безликих теней. А в центре на небольшом возвышении стояло мраморное кресло, окруженное такими же. Простенькие, без изысков – низкие спинки, грубые подлокотники, каменное сиденье. Я насчитала двенадцать штук. Кольцо. И – середина.
