— Макс запретил мне напрягаться ближайшие несколько дней, — пробормотала я, выгибаясь.
Тело недвусмысленно намекало, что пора бы отпустить ситуацию. Поцелуи поднимались выше, следом за рукой, влажные касания оставляли горячие следы. Пальцы бесстыдно исследовали моё лоно, толкались глубже, заставляя открыться. Меня сильно трясло, и мысли окончательно перепутались.
— Так не напрягайся, — ухмыльнулся Алекс. — Расслабься, Екатерина. Максимилиану мы ничего не скажем, — добавил он, слизав языком капельку моей влаги.
Глава 12
— На прощание император пообещал прислать своего лекаря, — невесело заявил Макс за ужином. — Вы же понимаете, чем это грозит?
Все важные темы обсуждались в столовой. Как-то так вышло, что втроем мы могли пересечься только здесь, а поэтому я уже привыкла, что едой дело не ограничивается. Чаще всего к пирогам авторства Венеры примешивается какая-нибудь дрянь типа нехватки денег или презрения аристократов.
— А чем это грозит? — Я поправила криво зашнурованное платье.
Собиралась впопыхах, понимая, что ещё немного, и мы пропустим ужин. Алекс, напротив, одевался медленно, долго застегивал пуговицы, никуда особо не спеша. Издевался, что ли? Испытывал терпение?
Почему-то его сокровенные ласки теперь казались мне даже более запретными, чем раньше. Потому что между нами троими что-то происходило. Но сегодня мы будто вычеркнули Макса, скрыли от него значительный кусок отношений.
Или так и должно быть?
Живут же некоторые люди втроем. Я помню, как в школьные годы читала про известного поэта, который поселился с любимой женщиной и её мужем. Уже тогда мне это казалось чем-то невероятным, за гранью фантастики. Я не понимала, как можно добровольно вступить в подобные отношения.
Теперь — поняла.
Как близость происходила в их семьях?
По графику, как недавно язвил Александр? Или спонтанно? Разрешено ли спать вдвоем, не оповещая третьего? Где заканчиваются нормы допустимого и начинается аморальщина?
— Императорскому лекарю понадобится примерно полминуты, чтобы понять, что ты цела и невредима, — объяснил Макс, зарывшись пальцами в волосах; он всегда так делал, когда сильно волновался. — Наша легенда будет разрушена.
— И что? — лениво спросил Александр. — Екатерина очнулась как раз в тот момент, когда в поместье приехал лекарь. Случилось чудо.
Сейчас, рассматривая его исподтишка, я отмечала, что в обычно выглаженном образе, в котором нет даже мельчайшей оплошности, затесались некоторые изъяны: растрепанные волосы, расстегнутая пуговица рубашки. Мелочи, но такие приятные сердцу, ведь принадлежали они нам. Двоим.
— Любой идиот раскроет такой нелепый обман.
— И что? — повторил Алекс жестче. — Невеста здорова, разве не это волнует императора? Так пусть возрадуется, ибо нашему союзу ничего не угрожает. Максимилиан, если ты опасаешься, что на Екатерину нападут, то смею заверить: я защищу её.
— Мне бы твою уверенность, брат, — проскрежетал Макс. — А если нас атакуют ночью? Если Рину отравят в день свадьбы? Если служанкам подсунут напичканные ядом продукты?
— Ты становишься параноиком.
— Ты сам знаешь: всё возможно.
— Я не позволю причинить ей вред. В отличие от тебя я умею не только убивать тех, кто мне интересен, но ещё и оберегать их, — ледяным тоном "успокоил" Алекс, только вот Макса ответ не устроил.
Он вскочил со стула и быстрым шагом направился к выходу из столовой. Я оглянулась на старшего лорда, но тот преспокойно нарезал жареное мясо на кусочки.
— Алекс! — возмутилась одними губами.
Тот дернул щекой, намекая: извинений не предвидится.
— Что с тобой? — нагнала разгневанного Макса у самых входных дверей, легонько обняла его со спины, не позволяя вырваться. — Посмотри, я здорова, мне никто не угрожает. Прекрати злиться.
— Он не осознает всех масштабов беды, — мужчина даже не смог произнести имя брата, ограничившись скупым местоимением. — Есть вещи, от которых невозможно защититься, и это не вражеский меч, как он считает. Я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось.
— Александр тоже не может, — уверила я, хотя сама до сих пор не была уверена, беспокоится ли за меня Алекс или просто он поддался страсти, причем как плотской, так и страстному желанию вернуть свободу. — Вы хотите одного и того же. Не враждуйте хотя бы сейчас.
— Он пытается доказать, что со всеми неприятностями справится самостоятельно, без моего вмешательства, — внезапно усмехнулся Макс, тронув мои волосы. — Александр никогда не будет делить своё с кем-то чужим, особенно — со мной. Уж поверь.
— Не говори глупостей, мы же…
Макс приложил палец к моим губам, не позволяя закончить фразу.
Мне вспомнилось горячее дыхание на бедрах и то ли просьба, то ли приказ: «Расслабься. Максимилиану мы ничего не скажем».
Ложь опутала нас быстрее, чем я могла себе представить. Мы насквозь пропитались обманом. Неужели Алекс специально остался со мной? Заклеймил поцелуями? Сделал своей, понимая, что я не выдам тайну Максу. Не смогу его обидеть.
Черт.
Или признаться?
Как поступают в других любовных треугольниках?..
— Не злись, — попросила тихонечко, опустив взгляд, только бы моего стыда не было видно. — Я обещаю, если наш брак и случится, то только на троих. Как оговорено в контракте.
— Как никогда рад, что у нас есть контракт, — криво усмехнулся Макс.
***
Лекарь приехал не один, а в компании императора и неизменных фавориток. Всей гурьбой они выгрузились из кареты. Мне кажется, та даже скрипнула с облегчением, когда их облаченные в трико тела покинули нутро.
Я как раз скрепляла платье нитками на импровизированном манекене. Импровизированном, потому что им служила мраморная скульптура какой-то местной богини, обнаруженная мною в закромах поместья. Размера мы оказались одинакового, поэтому теперь наготу богини скрывали абы как сшитые куски платья. Не белоснежного, увы, а ярко-красного цвета. Но какая невеста, такое и платье (да и не было у меня для перешива белых нарядов).
Всю ночь я провела за выкройкой, потому что уснуть не получалось. Терзали мысли о возможной измене. Или не измене? Как это назвать? Нужно ли рассказать о сомнениях Максу?
Вот почему быть женщиной так сложно? Нет мужчин — плохо, есть мужчины — ещё хуже.
Когда зазвенели колокольчики, я убрала швейную машинку в короб, смахнула невидимую соринку с юбки и прошествовала вниз. Встречать «дорогих» гостей.
Лекарь со мной даже поздоровался, а вот фаворитки смерили пустыми взглядами. И только. Понятно, в их мировоззрении я находилась где-то на уровне половой тряпки. Вроде вещь в хозяйстве полезная, но говорить с ней не о чем.
