— А зачем его разрушать? Ненадолго раздвинуть, позволив нам сбежать. Дальше — как-нибудь сами.
Взгляды мужчин скрестились, словно острые лезвия.
— Ты как будто меня не слышишь. Я не смогу, — наконец, сдался Макс. — Он утыкан маячками. Маги узнают, даже если просто коснуться сплетения энергии. Повсюду расставлены порталы для мгновенного перемещения. Нас окружат быстрее, чем я закончу заклинание. Нет, даже не просите. Это невозможно.
— Ты точно так же говорил и про спасение Алекса, — напомнила я.
— Одно дело — варить зелья внутри поместья, но другое — рушить барьер.
— А мы не можем пройти через порталы, о которых ты говоришь?
— Можем, — легко согласился Макс. — Прямиком к скоплению озлобленных боевых магов, которые только и ждали двух мятежных братьев.
— Значит, придумаем другой способ выйти отсюда, — Александр не выглядел огорченным. — Пока же, по всей видимости, нам не помешает здоровый крепкий сон. Я с ног валюсь.
Он поднялся, вновь тряхнув волосами, но теперь жест его отдавал усталостью. Чужое тело всё-таки брало своё; я видела, как пошатывает Алекса, как потемнели синяки под глазами. Макс тоже встал и широко зевнул.
Почему-то мысль о необходимости закрыться в спальне и провести там всю ночь была не желанной, а какой-то вымученной. Я не могла добровольно расставаться с моими мужчинами, тянулась к ним. Хотела чувствовать их защиту и знать, что сон мой может быть спокоен хотя бы в тот час, когда лорды дэ Горны оберегают его.
— Не уходите, — попросила я шепотом. — Останьтесь со мной.
— Конечно, останемся, — кивнул Макс, а Алекс иронично добавил:
— Всё что прикажете, мой лорд.
***
Этим утром я проснулась, зажатая между двумя восхитительными мужчинами. В собственном теле, что немаловажно, полная энергии и готовая ко всему. Свергнуть императора? Да запросто. Пока со мной Александр с Максимилианом, нет ничего невозможного.
Моя нога была закинута на бедро Макса, рукой я крепко прижимала к себе Алекса, не позволяя отстраниться. Мужчины дремали, и несколько минут я наблюдала за тем, как хороши они, когда спят (и не скандалят).
— Доброе утро, — хрипло поприветствовал меня Алекс, не разлепляя век.
— Доброе, — я коснулась губами его щеки. — Таким ты нравишься мне значительно больше.
— О, да. Хотя, признаюсь, соблазн изучить тебя подробнее был велик. Но я удержался. Голодна?
— Не-а, — соврала я, но тут же одумалась и вздохнула: — Очень.
— Я тоже. Перекусим?
— Давай.
Мы с Алексом максимально бесшумно выбрались из постели, а Макс даже не шелохнулся. Представляю, как он истощен. Пусть отдыхает.
Кухня подверглась нашему вероломному набегу. Верона пыталась воззвать к совести «господина и леди», убедить дождаться полноценного завтрака, но зачем чего-то дожидаться, когда только-только испеченные кренделя обжигают пальцы, а в погребе припрятан холодный эль?
Я понимала: затишье перед бурей самое шаткое, и вскоре мнимое благополучие сметет в щепки. Но так хорошо просто сидеть на крыльце, подставив лицо утреннему солнцу, пить из запотевшего кувшина эль, изредка передавая его Александру, стремительно хмелеть (надо было закусывать!) и не переживать о грядущем.
— Никогда бы не подумал, что так обрадуюсь заточению в нашем поместье, — ухмыльнулся мужчина, опершись спиной о столбик, придерживающий крышу крыльца. — Оказывается, всё познается в сравнении.
— Как к тебе относился Виктор? — опасливо спросила, ожидая самого худшего. — Ты ведь был пленником?..
— Скажем так, скорее я был гостем, который ежедневно ощущал, что над его шеей занесена гильотина. Деевский приходил поглумиться, наслаждался своим превосходством, но открыто не вредил. Идиот. Жаль, что вчера мне не довелось довести дело до конца. Но тогда бы на тебя пала тень как на хладнокровную убийцу. Нет уж. Пусть этот самодовольный индюк поживет ещё немного. Я обязательно закончу начатое.
В глазах Алекса блеснули молнии, и мне пришлось коснуться его ладони, чтобы рассеять черные мысли. О смерти подумать мы всегда успеем. Дайте хоть немного пожить. Напоследок, так сказать.
Я в очередной раз задумалась над этими странными отношениями, в которых запуталась как бестолковая мушка — в паучьих сетях. Что фальшивка, а что по-настоящему? На что надеяться? Раньше мы должны были пожениться ради освобождения, но свадьба, как я понимаю, отменяется. Что будет дальше? С нами, со мной? Я — просто сообщница воина и мага, случайно затесавшаяся между ними? Или нечто большее?
Что испытывают ко мне лорды?
Хм, а что я испытываю к ним?
Ведь нельзя же влюбиться в двоих? Не существует детских сказок, в которых принцесса остается с прекрасным рыцарем, а заодно и с его оруженосцем. Или мечется между двух принцев, а в итоге выбирает обоих.
Реальность скучна и прагматична. Одна женщина и один мужчина. Иного не дано.
— Ответь мне, пожалуйста, только честно. Что между нами происходит? — я опустила взгляд, чтобы на засмущаться собственных нелепых вопросов. — Кто мы друг для друга? Любовники? Друзья? Сообщники?
— А кем ты хочешь нас считать? — поинтересовался… Макс.
Он стоял за нашими спинами и обворожительно улыбался. Не соизволив надеть рубашку, в одних только светлых широких штанах, спущенных так низко, что открывался чудесный вид на низ живота.
Вылитый дьявол.
Александр поприветствовал его кивком. Конечно же, он слышал, как младший брат «прокрался» сзади. Слышал, но никак не отреагировал. Кажется, между ними временное перемирие.
— Рина, ответь для начала сама. Кто мы для тебя? — босоногий маг шагнул ко мне и, аккуратно вытащив бутыль из моих пальцев, жадно хлебнул.
— Хороший вопрос, — ухмыльнулся Алекс. — Скажи нам, Екатерина. Тебе лучше знать.
Это был удар ниже пояса. Я надеялась получить честный ответ от лордов, но не решать самой за нас троих.
Нельзя полюбить сразу двоих. Сердце непременно должно разорваться от мучительного выбора. Как можно быть настолько эгоистичной, что даже с мужчиной не определиться?
Но если мужчины готовы допустить такую неправильную, странную во всех отношениях любовь? Если их не смущают твоё смятение? Если они не требуют сделать выбор — по крайней мере, не сейчас, — как быть? Оградиться? Спрятаться в норке и не высовываться оттуда, пока проблема не разрешится сама по себе?
Или...
Жить?..
Той грязной разращенной жизнью, в которую ты окунулась добровольно и с огромным удовольствием.
— На улице так жарко. Думать ни о чем не могу, только о прохладном душе, — увильнула я от прямого ответа, тронув распущенные волосы, коснувшись кончиками пальцев шеи. — Не составите мне компанию?
