Сомнительно, конечно. Скорее — над нами сжалились, позволили чуток пожить без происшествий перед тем, как перекрыть кислород.
От Макса — ни слова. Поначалу я злилась и порывалась сама написать ему (правда, не зная адреса это было бы затруднительно), но потом злость ушла. Место, где раньше были мысли о маге, запеклось коркой. Если тронешь — больно, но если не ковырять — почти незаметно, только изредка ноет.
Ну а когда лето сменилось первыми осенними деньками, и холодный воздух вытеснил жару, нас навестила леди Алианна.
— Как поживает мой старший сын? — спросила она с порога, причем вопрос её звучал скорее как «Ты планируешь братоубийство или пока не о чем волноваться?»
— Не жалуюсь, — пожал плечами Александр.
— А как здоровье у его невесты? Как настроение?
Теперь несостоявшаяся свекровь с опасением посмотрела на меня, но я смогла выдавить улыбку и сказать:
— Всё хорошо.
Кажется, леди дэ Горн ожидала встретить двух озлобленных гоблинов, готовых сжечь Макса в очистительном огне. А мы выглядели… умиротворенно. Только из душа, где смывали друг с друга грязь после утреннего спарринга, с влажными волосами и румяными щеками. Чуть запыхавшиеся, потому что одной помывкой дело не кончилось, и Александр ставил меня в такие позы, в которые обычные люди не скручиваются. Он ласкал меня языком, проникал внутрь и ловил мои стоны, которые не могла заглушить вода.
Мне определенно нравились наши тренировки.
В общем, если мы и гоблины, то вполне себе приветливые.
Чаепитие походило на прогулку по минному полю. Матушка задавала вопросы и рассказывала о собственных буднях, стараясь избегать опасных слов. Впрочем, хватило её осторожности ненадолго.
— Ты хорошо питаешься? — перешла она со мной на товарищеское «ты». — Совсем исхудала. Если вам привозят недостаточно продуктов, я пожалуюсь императору и заставлю Виктора пересмотреть финансирование. У мальчишки мозг заплыл жиром от денег, которые ему не принадлежат, раз он решил морить вас голодом!
— С питанием всё нормально, не переживайте. Просто Александр обучает меня биться на мечах, вот я и подтянулась... немного.
— Ксандр! — возмутилась леди Алианна. — Как ты можешь?! Разве не известно тебе, что женщина — хранительница очага, и ей не подобает скакать с мечом как какой-нибудь солдафон?
— В первую очередь Екатерина — моя невеста, на которую однажды покушались, и я собираюсь её защитить. Уметь отбить атаку — не худший навык, поверь мне. В отличие от умения вышивать крестиком он хотя бы пригодится ей в будущем.
Матушка покачала головой, но лезть в перепалку не стала. Понимала, видимо, что если старший сын что-то удумал, переубеждать его бесполезно.
Да и мне нравилось.
Мастерски обращаться с оружием я, конечно, не научилась (в отличие от правильных попаданок, которые за месяц овладевали искусством боя), зато могла вовремя отпрыгнуть или просчитать, куда придется удар. Один раз даже сумела сбить Алекса с ног, когда он зазевался, что считала своим личным достижением (правда, не уверена, что бой в тот момент начался).
— Ладно, не будем о плохом. Давайте о хорошем! — резко перевела тему леди дэ Горн и выудила из сумочки запечатанный конверт. — Дэ Ирвины просили передать тебе письмо.
— С чего бы? — Алекс принял его, не торопясь открывать. — Я думал, дэ Ирвины давно позабыли и моё имя, и адрес поместья.
— Не говори так, они остались нашими близкими друзьями, просто боялись немилости императора. Сам понимаешь, им тяжело пришлось, их сын погиб в тот день…
— Многие достойные люди погибли в тот день, — жестко ответил Александр.
— Ты как всегда прав, сынок, — вздохнула матушка. — Я не прошу ответной любезности. Хотя бы прочитай перед тем, как сжечь в камине.
— Не обещаю.
— Что ж. Я рассчитывала на такой ответ. О твоем дружелюбии можно слагать легенды.
Я прыснула, что-что, а чувство иронии у женщины имелось, пусть и глубоко запрятанное под маской аристократки.
В общем, спустя три чашки чая леди Алианна уехала, посетовав напоследок, что дом приходит в упадок, и скоро он рассыплется в прах.
— Как жаль, что семейное гнездо разрушается, но я рада, что Грегори не видит всего этого, — сказала она, поднявшись в экипаж и траурно промокнув глаза платочком.
Правое крыло, действительно, осыпалось, и сколько Динар не латал его, рано или поздно оно должно было обвалиться. Но что мы могли с этим поделать? У нас не было ни денег, ни возможностей.
Александра комментарий матери задел, я чувствовала, как он весь собрался, словно готовый жалить ядом.
— Твоя мама не хотела сказать ничего плохого…
— Между тем, сказала. Как будто я не делаю всё, что в моих силах, чтобы поддержать поместье. Остается только разобрать его и переложить заново! — он выругался. — Ладно, плевать. Ещё и эти дэ Ирвины…
Он достал из кармана конверт и сжал его в кулаке так сильно, что треснула печать.
— Кто они?
— Старые знакомые, которые предпочли оградиться от меня после неудачного мятежа. Даже интересно, о чем они пишут? Соболезнуют, что свадьба не состоялась? Справляются о здоровье Максимилиана, зная, что тот уехал?
Александр глянул на письмо и замер, полный растерянности и даже почти детского изумления. Бровь его поползла наверх, взгляд потемнел будто перед самой страшной грозой.
Я встала на цыпочки и прочитала всего два слова, выведенных по центру листа острым почерком без единой завитушки:
«Мы помним».
— Что это значит?..
— Не может быть. Неужели… Максимилиан! — хмыкнул Александр и добавил с шальной улыбкой: — Мы ещё поборемся.
Я ещё раз посмотрела на письмо, сощурившись и попытавшись разглядеть его между строк (что достаточно затруднительно, когда строка всего одна). Может, тут какие-то особые чернила, видимые только Алексу? Потому что в его глазах пляшут победные искры, а у меня эти два слова не вызывают ровным счетом никаких догадок. Кто помнит? О чем? Как это связано с Максом?..
— Чуть больше конкретики, — вздохнула, признав поражение.
Александр провел указательным и средним пальцами по словам.
— «Мы помним» — особая кодовая фраза. Мы придумали её девять лет назад, во времена первого мятежа. Питт, погибший сын дэ Ирвингов, был хорошим человеком и достойным магом. Он погиб от рук гвардейцев императора. Если его родители отправили мне эту фразу, они готовы к сопротивлению. Это их согласие, их желание встать бок о бок с другими знатными родами, чтобы свергнуть Рейнольда.
— А Макс…
— Максимилиан каким-то образом сумел разослать весть, что восстание возрождено, и мы набираем союзников. Думаю, именно с этой целью он и выбрался из поместья — надо сказать, благородный поступок, хоть и неосмотрительный. Только откуда он знал о наших шифровках?
