Та самая керосиновая лампа болталась у неё сзади, привязанная кожаным ремешком к ремню на поясе, перекинутом через правое плечо. Арни поднялся вслед за девочкой на наблюдательную вышку, тот его естественно не видел, но чувствовал чью-то присутствие и опасливо озирался по сторонам.
Из внутреннего кармана куртки девочка достал платочек, развернула его – на её ладони лежала бабочка. Она ещё трепыхалась, но жизнь уходила из неё. На чёрном фоне её бархатных крыльев сверкали в свете огня горящей лампы разноцветные чешуйки, которые создавали радужный рисунок из красных, жёлтых, голубых и зелёных тонов. Передние крылья имели треугольную форму, а на нижних эти чешуйки образовывали по краю бахрому. На нижней стороне груди шевелились ярко-оранжевые волоски.
Девочка поднесла мёртвую бабочку к стеклу и дунула под него на пляшущий огонёк. Огонь вспыхнул так, будто на него плеснули бензина, начал разрастаться, вихрем закручиваясь во внутреннем пространстве лампы, и вырвался огненным смерчем из лампы.
Арни инстинктивно отшатнулся назад и закрылся рукой от огня, но жара он не почувствовал. Холодное пламя объяло бабочку, её крылья сгорели за долю секунды, и от её мёртвого, обожжённого тельца отделился светящийся силуэт, повторяющий форму бабочки, но в десятки раз больше. Сотканный из света силуэт с вихрем огня взлетел над лесом, сделал два круга и стрелою вернулся в лампу.
Огонёк потускнел и принял свою прежнюю естественную форму и цвет. Картинка внезапно померкла, и лес погрузился в кромешную тьму. Арни снял шлем и протёр глаза. Люминесцентные лампы в стенах едва заметно мерцали. Только сейчас он заметил, что вцепился мёртвой хваткой в подлокотники кресла и разжал пальцы.
Аника что-то говорила ему, но смысл её слов не сразу дошёл до него. Ощущение было такое, будто он никак не может проснуться. Остатки мелатонина в крови не давали ему сосредоточиться и вспомнить, как он здесь оказался. Аника трясла его за плечо и что-то говорила, затем достала из рюкзака термос с кофе и сунула ему под нос. От резкого запаха горячего кофе Арни, наконец, пришёл в себя.
Полностью вернулся к реальности он только после того, как сделал несколько глотков горячего кофе. До его сознания дошёл шум работающего под решетчатым полом вентилятора и слова девушки, склонившейся над ним.
– Ты как? В порядке? – встревожено спросила Аника. – Ты так кричал, будто тебя тупым ножом режут.
– Что? – Изумился Арни, – я кричал? Я не помню. Я видел огонь. Но это – лишь иллюзия.
– Огонь?
– Да. Я видел Люсию. У неё была какая-то волшебная лампа, управляющая огнём. Вернее огнём управлял дух убитой ею бабочки. Я так понял это видение.
– Ерунда какая-то. Волшебная лампа, духи… Ты не узнал, где искать Люсию?
– Нет. Мне кажется, что в подземелье её вообще нет.
– Как это нет? А как же – те люди, о которых говорил Норд? Он сказал, что видел их в цеху.
– Да, но он не сказал – где именно и самое главное – когда. Мне нужно вернуться…
– Куда?
– В виртуальное пространство.
– Нет. Я больше не позволю тебе это сделать. Мы итак сильно рисковали. Всё это оборудование давно устарел, и проводка может любую секунду закоротить. Твои мозги поджарятся, как яичница на сковородке. Ты можешь мне рассказать нормально всё с самого начала? Как пропала твоя прежняя напарница? При каких обстоятельствах? Где это было и когда?
– Нет. Я не могу. Я просто не могу и не хочу обманывать тебя. Эта лампа, она – не волшебная, она как-то связана с нашим прошлым и миром машин, и Люсия оказалась втянута в это. Это я её втянул. Много лет назад.
– И где сейчас эта лампа?
– Я не знаю. Я правда не знаю.
– Тихо! Слышишь?
– Что?
– Пол дрожит. Что-то движется по тоннелям на нижнем уровне.
– Всё. Уходим.
– Что это?
– Пожиратели металла.
– Что? Но ведь ты сказал, что все машины уничтожены?
– Я соврал. Большой королевский совет оставил одного пожирателя металлов. Сюда привозят разный металлолом. Ты видела грузовики на автостоянке за дотой наверху?
– Нет. Я не обратила внимание.
– Ладно. Не важно. Не переживай. Нам ничего не угрожает. Пожиратели реагируют только на металл, особенно – на редкие металлы, вроде палладия, титана, молибдена. Они и есть те самые буровые установки, которые создали свободное пространство под землёй для строительства города и эти тоннели. Они дробят горную породу, переваривают металлы в автоклавах – своих желудках-плавильнях, а сплавы потом используют в промышленности. Я просто не хотел пугать тебя. Помоги мне поднять Джонни. Он отключился. Нужно его спасать.
Дрожь и гул усилились. Видимо, пожиратель металла полз где-то на пару уровней ниже того места, где они находились. Арни и Аника подхватили под мышки обесточенного робота и потащили. Девушка периодически сверялась с картой, рассчитав самый короткий путь к отступлению.
Путь к выходу они сократили через помещение аккумуляторной и насосную станцию. Джон так и не пришёл в сознание, когда за ними закрылись все три люка, и до вездехода его пришлось тащить волоком. В эту минуту Аника даже пожалела несчастного человека, заключённого в эту сальную оболочку. Сколько всего пришлось повидать ему, в том числе – и свою смерть.
Он прошёл две войны и вопреки природе продолжать жить, как узник замка. Чувствовала ли вообще что-нибудь эта груда металла, пережиток прошлого, давно минувшей атомной эпохи? Они не знали. Но в его глазах она видела что-то человеческое, и в этих глазах было много боли и слез, которые он повидал на своём веку, или – веках….
В офис они возвращались, молча. Каждый думал о чем-то своём, не решаясь озвучить свое предположение. Аника много читала об истории прежней цивилизации, что когда населяла землю и считала что многое из того, что придумали и создали их предки, было лишним или даже ошибочным. Впрочем, не ей судить других.
Джонни они затащили в мастерскую, где их уже ждал Норд. Он помог им усадить робота в кресла, подключил его к своему компьютеру и зарядному устройству. Оказалось, что выход в киберпространство израсходовал всю его энергию. Как только в зрачках GT высветилась цифра «1», робот ожил, и его глаза засветились красным светом. Он пытался что-то сказать, но из динамиков в горле вырывался лишь протяжный, невнятный гул. Слова на иностранном языке то растягивались, то ускорялись, превращаясь в нелепый и даже страшный набор звуков.
Норд отключил звук, поскольку голос Джона резал слух и понять ничего из того, что он говорил, они не могли. Галстук – бабочка на шее робота повернулся на девяносто градусов, и из-под верхней плоскости шляпы выдвинулся телескопический объектив проектора. Мастерскую пронзили изумрудно-зелёного цвета лучи, и рядом с Аникой сформировалась голограмма усатого мужчины, в соломенной шляпе сомбреро, белом халате и бейджиком на груди, с именем «Пр-р. Г. Мэрлоу». Голограмма приветливо улыбалась, глядя куда-то сквозь неё, и помахала стене в знак приветствия.
