– Так ты и есть – человек, Джон. – Встревожено сказала мать, войдя в комнату. – Что ты такое говоришь?
– Хватит вранья! – Крикнул Джон через динамики, встроенные в его горло. – Я давно уже мёртв. То есть Джонни уже давно умер.
– Не надо так говорить, – покачав головой и сев на краешек кровати, сказала мать, едва не плача, – ты, по-прежнему, – мой сын. Ты помнишь, как мы с тобой катались на катамаране? Вот ведь весело было и тебе, и мне, и твоему отцу.
– Я ухожу на фронт, – твёрдо сказал Джон, – сегодня же я ухожу.
– Куда ты пойдёшь Джон? – Испугалась мать. – Ты…. Твоё новое тело не предназначено для войны. Посмотри на себя. Тебе бы лучше научиться играть, например, на скрипке. Тебе мало было прошлого раза? Хочешь наступить на старые грабли? Опять покалечиться? Да?! Тогда я тебя не держу!
– Джон всегда был бойцом. Он был солдатом! И им останется.
Не сказав больше ни слова, мать встала и вышла из комнаты. Через минуту с кухни снизу доносились её жалобные всхлипывания. Подзарядившись, Джон встал с кресла и вышел на балкон, устремив гордый взгляд на линию горизонта туда, где море, сливалось с небом. От внезапного налетевшего порыва ветра весь дом покачнулся и заскрипел, раскачиваясь на цепях.
Ряды серебристых капсул-домов, растянувшихся вширь на несколько километров, шли по направлению к заходящему солнцу. Едва заметное движение можно было ощутить, но невозможно увидеть, ориентируясь по попутному ветру, гонявшему по небу небесный город, по вздымающимся далеко внизу волнам и летящим облакам.
На фоне колышущегося океана, Аника разглядела внизу часть скульптуры «Родина-мать» возвышающейся над поверхностью воды. Часть её была разрушена, голова расколота, а кулак на поднятой в небо руке сломан. На обрубке руки скульптуры сидел альбатрос и наблюдал за проплывающим по небу Небесным городом.
Джон взял с собой диплом об окончании лётного училища, значит, он всё-таки закончил его после войны, ему дали звание младшего лейтенанта уже после того, как он прошёл все этапы кибернетизации своего организма. Военный совет признал его человеком, признал его право на то, чтобы он смог, как и все остальные выжившие пилоты из его группы, окончить лётное училище и получить диплом и удостоверение пилота.
Сунув обе корочки во внутренний карман фрака, Джон перелез через ограждение балкона и шагнул в пустоту. Поражённые неожиданным поворотом событий, Аника и Норд, наблюдали за тем, как Джон быстро превратился в маленькую точку в океане и ушёл под воду. Аника почувствовала, что задыхается, сорвала с головы шлем, затем помогла его снять Норду.
Она почему-то легче переносила погружение в виртуальное пространство, нежели Арнольд и Нордри. Норду потребовалось минут пять, чтобы окончательно прийти в себя и переключить все свои органы восприятия и рецепторы тела на окружающую действительность. Сначала к нему вернулся слух, потом – зрение, а затем восстановили свои функции остальные органы чувств.
Аника и Норд рассказали Арнольду всё то, что они видели в киберпространстве и о том, что нашли вторую лампу – фонарь светлячков, а Арни рассказал им о том, что всё это время следил за передвижением пожирателя металлов по шахтам с помощью ноутбука Норда. Железный червь что-то обнаружил в глубине заброшенных шахт, на сотом уровне, и Арнольд предполагал, что это – те самые люди, которых демоны утаскивали в подземелье.
Арнольд развернул карту метро, которую ему удалось составить, наблюдая за передвижениями стального червя. Он собирался пройти тем же путём и выяснить, что нашёл пожиратель. Джон всё также сидел неподвижно в кресле, и Аника уже начинала сомневаться, что в этой стальной оболочке ещё жив человек.
Немного перекусив и допив кофе из термоса, они отправились на поиски пропавших людей. Норд взял с собой ноутбук, поскольку с помощью него они могли определить своё местоположение в шахте и не заблудиться в сложных переплетения тоннелей и отсеков. В обойме электрошокового револьвера ещё оставалось двенадцать пуль.
Аника ещё помнила, каких трудов ей стоило подняться с нулевого уровня, где находилась станция метро, и где они оставили в железнодорожном тоннеле локомотив. На нём они планировали пройти три станции, свернуть в другой тоннель, переведя стрелки вручную, и добраться до станции «Железный лес».
Спустились до нулевого уровня они гораздо быстрее, чем поднимались. Арнольд завёл с помощью идентификационной карты двигатель поезда. Включились бионические глаза на крыше, передавая изображение на внутренние стороны стен кабины. Поезд тронулся. Застучали колёса. Замелькали шпалы и серые бетонные блоки тоннеля.
В кабине бронепоезда Аника чувствовала себя намного увереннее, нежели пробираясь без оружия по тоннелям, заваленным останками боевых роботов, которых ещё не переварил пожирателем металлов.
Арни развернул нарисованную им схему, хмурился, водил пальцем по ней и думал, каким путём лучше добраться до красной мигающей на экране ноутбука точке. Вдруг поезд резко дёрнулся, как будто колёса налетели на какую-то невидимую преграду. Все вскочили со своих мест и вглядывались в полутьму тоннеля. Ещё минут через пять послышались лёгкие скрежетания коготков.
Свет фар локомотива сначала осветил верхнюю половину человеческого тела, а затем они увидели механическое тело многоножки, прицепившейся к сводчатому потолку железнодорожного тоннеля. Чем-то этот робот напомнил Анике кентавра из древних мифов. Верхняя часть его тела была человеческая, а нижняя – механическая. Многоножки издавали мерзкие звуки, что-то среднее между стрёкотом насекомого и криком младенца, но все они расступались перед движущимся поездом и провожали его хищным взглядом.
Поезд пролетел мимо киборга-многоножки, и он остался где-то далеко позади, однако впереди показалось ещё двое, а затем промелькнули ещё несколько штук, и вскоре весь тоннель буквально кишел ими. Пожиратель металла они обнаружили разорванного на две части, лежащие на перроне станции «Железный лес». Его стальной кожно-мускульный мешок был разорван, а вырванное механическое сердце валялось на рельсах и ещё пульсировало.
Он не сожрал этих киборгов, поскольку они наполовину были людьми, а причинить вред человеку он не мог, а многоножки-киборги разобрали на части пожирателя, поскольку он стал другим. Среди них Аника узнала Люсию и в ужасе закрыла рот рукой, чтобы не закричать, наблюдая, как она ползёт по стене, перебирая механическими лапками. Ей не нравился свет, бьющий из фар локомотива, и она отползала подальше, в темный угол станции метро.
Такие сложные механизмы, начиненные электроникой и сенсорами, могли создать только другие машины. Сейчас люди не располагали ни знаниями, ни навыком, ни желанием создавать нечто подобное. Поезд медленно шёл по рельсам, а пассажиры наблюдали за тем как мелькают стеклянные бутыли с желтыми растворами, как распятые на железных крестах тела людей, с ампутированными нижними частями бьются в судорогах, когда по ним проходил ток. Через иглы-бабочки в вены распятых подавалась какая-то желто-бурая жидкость, циркулирующая по трубкам.
