Тоннель уходил круто вверх и вывел их к водопаду, низвергающемуся с отвесной скалы и закрывающему вход в грот, а дальше рельсы уходили под воду. Арни остановил поезд перед падающей в океан и пенящейся водой, выключил фары, вытащил идентификационную ключ-карту, сунул её в карман, взял на руки девушку, выбрался из локомотива, спрыгнул на рельсы, Норд помог ему спустить девушку, и по узкой каменной полоске берега они прошли через водопад к песчаному берегу океана.
Норд и Арни, с Аникой на руках, шли по песчаному дну, по щиколотку в воде вдоль скалы, поросшей мхом, высматривая тропинку, по которой они смогли бы подняться на гору и посмотреть, куда вывела их железная дорога. Волны мерно накатывались на берег и успокаивающе шелестели. Начинался прилив, и скоро тоненькая полоска берега между океаном и скалами должна была полностью уйти под воду, поэтому путники ускорили шаг.
За выступающим в море мысом им открылась такая же песчаная лагуна, а за ней – ещё одна, и Арнольд уже начал переживать, что они не успеют подняться выше, прежде чем вода затопит весь берег. К тому времени, как Норд заметил тропинку, петляющую меж скал и уходящую круто вверх, вода уже поднялась до колен, а Арнольд совсем выбился из сил и бережно положил Анику в воду, поддерживая над поверхностью её голову. Солёная вода держала её тело наплаву.
Немного отдохнув, Арни собрал в кулак последние силы и начал восхождение на гору, на вершине которой его уже ждал Нордри. На небе зажглись первые звёзды, но луна ещё не появилась, и было довольно темно. На вершине горы они просидели минут двадцать, глядя, как внизу серебрятся в звёздном свете гребни волн, перекатывая частички кварца и слюды. Арнольду показалось, будто он слышит её голос. Разведчик весь напрягся, а потом плечи его опустились, а взгляд окончательно потух. Ему чудился голос Аники, доносящийся откуда-то из толщи воды, из самых глубин океана, но он не мог разобрать слов.
Она что-то хотела сказать ему, докричаться до него, возможно, хотела сказать, где её искать или это были просто крики боли и отчаяния. Похоже, что у него уже начались слуховые галлюцинации. Тело девушки всё также лежало на мягком мхе, отливающем в свете выплывшей из-за туч полной луны, фиолетовым оттенком. Её красивое лицо выражало безмятежность и спокойствие, навевающее глубокую тоску.
Арни и не заметил, как полюбил эту девушку. Она ведь всего-навсего устраивалась в департамент военной разведки на должность архивариуса и должна была сидеть в офисе, перебирать документы и сочинять липовые отчёты с его слов. Сейчас он горько сожалел о том, что позволил ей пойти вместе с ним на это опасное задание, и вспоминал то мгновение, вдохнувшее в него жизнь, когда он в первый раз увидел её, сидящую на лавочке, на «Площади нимфы». Именно в тот момент он почувствовал себя по-настоящему живым и свободным человеком.
Погружённый в свои мысли и терзания, он так и уснул, лёжа на камнях, а разбудили его крики голодных чаек, парящих над океаном в поисках легкой добычи. Одна из чаек подскакала к Анике и клюнула её за большой палец. Арнольд резко подскочил и прогнал нахальную чайку. Птица недовольно вскрикнула, взмахнула крыльями и улетела. Арни приложился ухом к груди девушки. Её сердце стучало очень разряжено, а дыхание стало едва слышным. Пока он спал, Норд развёл костёр и что-то жарил на углях.
– Почему ты меня не разбудил? – Переполошился Арнольд. – Сколько сейчас времени?
– Сейчас – почти полдень. – Ответил Норд. – Пару часов ничего не изменят. Тебе не добраться до города машин за один день, а перед отъездом тебе нужно было хорошенько выспаться.
– Где мы находимся? – Спросил Арнольд, поднимаясь и растирая затёкшее правое плечо, на котором он лежал. – Что-то мне не знакомо это место.
– Здесь недалеко, в двух километрах – какая-то деревня, – ответил Норд, переворачивая жарящихся на углях крабов, – дойдём до туда, а там узнаем у кого-нибудь. Иди, поешь. Я насобирал на берегу во время отлива крабов. Очень вкусные. Я нашёл в твоём рюкзаке спички и соль.
– Как доберемся до храма, я вернусь в поезд и пойду на поиски города машин. На карте метро я видел, что рельсы местами проходят по дну океана, местами – через тоннели под океаном, а на отдельных ветках выходят на поверхность, так что я смогу пополнять запасы воды и воздуха. Может, и какую-нибудь еду удастся раздобыть.
– Люди, впавшие в кому, порой пребывают в бессознательном состоянии годами, но для поддержания жизни в них требуется специальное оборудование и уход.
– У нас в Люминарии нет такого оборудования, так что я постараюсь не затягивать с визитом в город машин. Пойдём, нужно торопиться.
Наевшись сочного крабового мяса, запечённого на углях, Арни поднял на руки девушку. За прошедшую ночь она сильно изменилась. Её тело стало холодным, а кожа мертвенно бледной. Её частота и глубина дыхания стали совсем нестабильными, пульс сильно замедлился, но сердце всё ещё билось.
Мир вокруг теперь казался ему каким-то плоским, серым и убогим. Даже небо потеряло свою ослепительную голубизну. Он будто смотрел на себя сверху, бредущего по тропинке, протянувшейся от океана до деревни. И вот они дошли до фруктового сада, обнесенного со всех сторон декоративной оградой, заросшей вьюнком. Деревья имели красновато-бурую кору, а опушенные листья сверху были зелёными, а снизу – сизыми. Странные круглые плоды, похожие на дыньки, только завязывались на ветках.
Слева на холме стояла старая, полуразвалившаяся мельница с длинным четырехугольными крыльями, покрытыми тростниковым матом. Под порывами ветра винт слегка покачивался и скрипел. На самой верхушке крыши построила гнездо какая-то крупная птица, но и оно уже давно было заброшено.
У крыльца мельницы Норд заметил телегу с большими деревянными колёсами, запряжённую зверем с густой серебристой шерстью, изогнутыми в спираль рогами, как у архара, острыми длинными ушами и хвостом, оканчивающимся пушистой кисточкой, и они пошли к мельнице. Арнольд уложил девушку на телегу, устланную свежескошенной травой, а Норд постучал чугунным кольцом, имевшим очертания змеи, проглотившей свой хвост, в дверь мельницы.
Дверь им открыл низкорослый худощавый старик в ковбойской шляпе, джинсовой жилетке и широких залатанных штанах. Изнутри пахнуло сушеными цветками календулы и чесноком. Похоже, что старик был слепым. Он смотрел куда-то мимо Норда, стоявшего прямо перед ним на деревянном крыльце. На вид ему было лет шестьдесят.
Глава 12, Фонарщик Хельг
– Здравствуйте! – громко поприветствовал старика Норд, рассчитывая на то, что люди в преклонном возрасте плохо слышат. – Скажите, пожалуйста, что это за деревня?!
– Не надо так кричать. Я прекрасно слышу. Я – слепой, а не глухой. Деревня называется Джархем. – Ответил старик, поправив сползшую на лоб шляпу, – а вы кто такие будете и откуда?
– Мы – сотрудники береговой охраны, то есть раньше ими были, – замялся Норд, отведя взгляд, – но сейчас нас, наверное, уже уволили.
– Наслышан, как же…. О вас говорили по радио. Ну, проходит-проходите. Похоже, вашей коллеге нужна помощь?
