Глава 15, Железокаменный метеорит
Отбивая яростные атаки противника, матросы сгруппировались и отступили в трюм, заперев все двери и иллюминаторы, и мутанты взялись за тараны, усиленные металлическими пластинами и обручами. От мощных ударов сотрясался весь корабль. Толстая дубовая дверь никак не поддавалась, и тогда в бой пошёл сам царь крепости.
Услышав мощный, сотрясший воздух рёв, Норд выглянул из-под шлюпки и увидел на фронтальной вышке бревенчатой плавучей крепости шестирукого мутанта, раскручивающего на цепи якорь, заточенный с обеих сторон, как лезвие секиры. На его голове блестела коралловая корона украшенная белым и чёрным жемчугом. С его отростков на верхней губе на палубу капала слюна.
Якорь-секира обрушился на корабль и разрубил верхние два этажа. Всё происходящее сейчас Норду казалось каким-то страшным сном. Всё это не могло быть правдой. Шокированные жестокостью мутантов, сворачивающих шеи матросам, и лужами крови и кишок, разбросанных по палубе и повисшим на мачтах, разведчики растерялись и боялись выйти из своего укрытия.
Скрежетал волочащийся по палубе якорь. Корабль всё ещё держался наплаву. Когда один из монстров опрокинул шлюпку, им пришлось бежать с поля боя. Норд вспомнил про свой фонарь, который оставил в лазарете. Иона тоже не захватила с собой лампу, когда услышала крики вахтенного матроса. Она думала, что он увидел землю в бинокль или какой-нибудь другой корабль и побежала наверх.
Шестирукий царь мутантов с плоским морщинистым лбом перепрыгнул на корабль, сломав пятками несколько досок, и, раскручивая секиру, смёл с палубы все спасательные шлюпки и разрубил мачту. Послышался угрожающий треск. Мачта накренилась и повисла на канатах.
Деревянный корабль, не смотря на то, что некоторые отсеки были уже затоплены, всё ещё держался наплаву. Поднялся ветер. Захлопали порванные паруса. Засверкали ощетинившиеся красные плавники. Затрещала древесина.
Весь корабль содрогался под тяжёлым шагом царя мутантов, ухмыляющегося беззубым ртом моллюска. Наступая и готовясь к новой атаке, он тащил за собой вереницы водорослей, из которых была сделана его одежда. Пока царь морей раскручивал цепь, Иона, Норд и Лиана проскочили мимо него и сиганули в пролом, оставшийся в палубе, после удары якоря-секиры.
Они добежали да лазарета и, схватив лампы, бросились к другому люку, выходящему на верхнюю палубу на носу корабля. Оказавшись за спиной шестирукого тролля, они объединили силы двух ламп, вызвав сразу двух оберонов одновременно – попугая в солдатской кружке и левиафана. Даже при свете солнца было видно, как два жёлтых глаза попугая светятся через отверстия от пуль, какая мощь заключена под этими алюминиевыми доспехами. Оберон попугая создал чудовищной силы смерч, поднявший шестирукого мутанта над кораблём, а оберон морского дракона проглотил его и унёс далеко от корабля, сбросив с большой высоты в воду.
Ни одно живое существо, упав с такой высоты, не могло выжить, поэтому Норд решил, что царь морей побеждён. Оставалось разобраться с остальными мерзкими отрыжками океана. Иона подняла перед собой лампу, сосредоточилась на горящем за стеклом огоньке, закрыла глаза.
Из лампы хлынул свет, и в этом ярком свете она видела с закрытыми глазами всё, что происходило вокруг максимально ясно и чётко, видела моряков, делающих перевязки раненным, видела как мутанты на крышах башен плавучей крепости крутят ручки, натягивающие пусковые устройства паровых катапульт, как они заряжают ложки шарами, и как те в полёте распускаются сетями, словно хищные цветы.
Следующим обероном, которого Иона вызвал на битву, был акулоосьминог. Выползая из-под стекла лампы, его желеобразное, плазменное тело всё разрасталось и разрасталось. Его щупальца уже не умещались на палубе. Они овивали мачты и проникли в окна плавучей крепости.
Оберон акулоосьмиога хватал мутантов своими щупальцами и бросал в свою широко разинутую акулью пасть, где они переваривались и растворялись. На палубу и за борт падали кости монстров. Поняв, что призрака невозможно победить, другие монстры бросали оружие и прыгали за борт, но и там их настигали разросшиеся щупальца акулоосьминога.
Покончив со всеми монстрами, Норди и Иона почувствовали смертельную усталость, но в этот раз никто не потерял сознание и не упал – сказывались ежедневные тренировки, целебный морской воздух и хорошая еда, которой их кормил кок Баррет. Кроме того, за прошедшие две недели путешествия на корабле, Норд разобрался со способностью, которой обладал двухголовый кот. Он умел находить тайники и вещи, которые спрятали намеренно и которые представляли какую-то ценность. Благодаря этой способности кота-следопыта, Норд надеялся найти третью потерянную лампу.
Матросы выбрались из трюма на палубу и ликовали, подняли на руки своих спасителей и подбрасывали их. Сам капитан освободил для них свою каюту, не смотря на то, что они наотрез отказывались переезжать, им понравилось жить в лазарете, но он настоял на своём, им пришлось перебраться в просторную, комнату, а сам капитан перебрался жить в другую каюту, поскольку многие погибли в бою и места освободились.
Корабль удалось спасти, пробоины залатать, а воду откачать из затопленных отсеков. Плавучая крепость отступила – гребцы взялись за вёсла и сбежали. На следующий день поднялся ветер, и состоялись похороны погибших.
Изуродованные тела мёртвых моряков уложили на плоты, сколоченные из брёвен, оставшихся от плавучей крепости. Плоты с небольшими парусами, сделанными из простыней, отчалили от корабля, в них полетели горящие факелы, паруса наполнил ветер и понёс погребальные плоты в сторону заходящего солнца. Пламя поднимало снопы искр, разгораясь всё ярче и ярче.
Не смотря на потерю большей части команды, методом анонимного голосования было почти единогласно решено продолжить путь к райским берегам. Они не могли вернуться с плохими вестями домой и решили, что уж лучше в море найдут свою смерть. Иона, Норд и Лиана поддержали мнение большинства.
Вновь потянулись серые дни, один похожий на другой, и Норд уже начал скучать по славным битвам. Ему больше нравился бурный поток жизни, нежели вялое течение обыденных дней. Используя лампу, он чувствовал прилив сил и эйфорию, но знал, что перебарщивать с этим нельзя, иначе обероны высосут из него все силы.
Прошла ещё неделя утомительного путешествия по бескрайним просторам океана, прежде чем вновь послышался крик вахтенного матроса. На этот раз Норд находился на капитанском мостике, вместе с Ионой, взял у неё из рук бинокль и посмотрел в него. Правый окуляр оказался разбит, и он закрыл правый глаз.
Тёмное небо на горизонте надвигалось на них. Молния в виде трубки-конуса синего цвета озарила скальную гряду, вытянутую с юго-запада на северо-восток. Скальные останцы были разбросаны вокруг рифового острова и образовывали причудливые формы в виде бивней и застывших в движении фигур.
– Земля! – Воскликнул Норд. – Там – земля! Прямо по курсу!
– Дай-ка мне, – взяв из рук Норда бинокль, попросила Иона, – что-то это совсем не похоже на райские кущи.
