Ну какой вред принесет нанесённый вскользь удар по плечевой броне или шлему?
Что будет от огненной плети, оставившей после себя лишь несколько обуглившихся пятен?
А что если этих ударов десятки, а то и сотни?
Сколько мы ещё выдержим? Десять минут? Полчаса? Час?
Я скрипнул зубами, гоня неприятные мысли прочь и с новой силой заработал валом, стараясь повредить ходовые как можно большего количества конструктов.
Но от неприятных мыслей меня это не избавило.
Ведь что самое поганое — Волна отчего-то нацелилась именно на нашу заставу.
И хоть наш гарнизон усилился за счет бойцов других застав, но мне было очевидно одно — мы обречены. Совсем как Черепахи во время предыдущей волны…
Ведь там была практически идентичная ситуация.
Волна. Узконаправленная атака. Помехи в связи…
Так, стоп!
От взорвавшейся в голове мысли по телу пробежало целое стадо мурашек.
Неужели…
— Капитан! — я заорал, что было сил, громкостью голоса компенсируя проблемы со связью. — Капитан, на заставе Накопитель!
— Ты что несешь? — Оут сначала закончил в одиночку разбираться с вынырнувшим из песка червем и только потом ответил. — Какой, к ксурам, Накопитель?!
— Накопитель? — прошипел в шлеме голос Романа. — Но при чем здесь…
— Не может быть, — не знаю, как Дорич услышал наш разговор, но факт оставался фактом. — Ни на одной заставе нет Накопителей такой силы.
— Исключено! — подтвердил Рубикус. — Да и при чем здесь Накопитель?
Ну конечно, они же не видели настоящего боя, произошедшего на этой самой заставе в прошлый раз.
Точнее сам бой видели, но его причины и посланный отцом Бурно ярко-красный кристалл — нет.
— Бред! — нахмурился Маг.
— Феерический, — подтвердил Инженер.
— Оут! — я заорал, что было сил, понимая, что еще немного и олды задавят мое озарение своим авторитетом. — Это Накопитель! Точно Накопитель! Иначе почему волна идет именно на нашу заставу? Они идут на источник силы! Ах твою ж!
Увлекшись разговором, я пропустил синхронную атаку двух стеклянных тварей и вдобавок словил плечом выстрел из парового танка.
— Ты уверен? — неуверенно уточнил капитан, отступая назад и оглядывая наступающих на нас конструктов. — Дорич, свет!
В следующий миг с правой стены сорвался ослепительно белый шар, и на мгновенье стало светло как днём.
— Ух ёёёё…
Сражаться в сумерках было, оказывается, не так страшно.
Ну идет на тебя конструкт, бей ему кувалдой по ходовым узлам!
Стекляшка подбирается, чтобы жахнуть током? Целься туда, где не видно проводов!
Разобрался с врагом, на очереди следующий — эдакий конвейер. Знай себе работай своей оглоблей!
Но видеть всю надвигающуюся на заставу ораву…
— Десять минут, — сглотнул Дорич.
— Семь, — поправил его Рубикус, — все комплектующие и големы на исходе!
— Роман! Алексия! — Оут скрипнул зубами так, что слышно было, казалось, даже в родной гимназии. — Найдите его!
— Но… — попыталась было возмутиться Алексия.
— Уже идем! — перебил её Дубровский. — Я постараюсь настроиться…
— Судя по вектору атаки, — робко вмешалась в нашу беседу Айна, — демоны идут к центральной площади. Может быть к телепорту?
— Найдите источник, ребят! — то ли приказал, то ли попросил Оут. — Дори, готовь Всплеск.
— Но…
— Готовь Всплеск! — рыкнул Оут, ни на секунду не сбавляя темп боя.
Я вздохнул, покрепче стискивая стальной вал, и сделал выпад вперёд, не давая приготовившемуся к атаке Пауку выпустить струю огня.
Дико хотелось карать врагов, как Оут! Или, как минимум, самолично найти Накопитель! Но я, стиснув зубы, держал свою позицию.
Мы и так медленно, но верно пятились назад, отступая перед подступающими конструктами, и если наша тройка выйдет из строя…
— Парни! — в голосе Безухова явно угадывалась паника. — Давление падает! Левая половина УГа тяжелеет! Ещё немного и…
Связь прервалась, и УГ Безухова бездыханной грудой железа упал на песок, став для своего владельца стальным гробом.
— Пётр! — крикнул я, надеясь, что он меня услышит. — Лежи тихо! Медитируй! Мы вернемся за тобой!
Увы, но как бы мне не хотелось героически спасти Безухова — но тащить сейчас УГ на заставу было бы актом коллективного самоубийства.
И дело даже не в крепости моего Силового щита, а в общей диспозиции. Если мы с Мироном дрогнем — чертовы конструкты прорвут центр.
— Мы не можем его бросить! — набычился Мирон и, отмахнувшись от накатывающих конструктов, шагнул вперёд.
— Назад, дурак! — буквально прорычал я, уже безо всякой системы отмахиваясь валом и надеясь на прикрытие наших магов. — Он в УГе! В стальной броне! Ему ничего не грозит — смотри, они прут дальше! Мирон! Да чтоб тебя! Держи свой фланг, Мирон!
Но кузнец уже пёр вперёд — «спасать» Безухова.
— Тупица! — я скрипнул зубами и, перехватив вал поудобней, остался стоять на месте. — Оут!!!
— Стоять! — в шлеме рявкнуло так, что заложило уши, а сам капитан, неохотно оторвавшись от шинкования увязших в зыбучем песке танков, бросился к нам. — Ты что творишь, боец?!
— Но там… — тут же осадил не послушавший меня здоровяк.
— Заткнись! — проревел капитан. — А ну вернулся в строй, дубина!
Промчавшись мимо нас — конструкты, мимо которых он пробегал, смело с его пути, он подскочил к севшему УГу Безухова и… швырнул его в сторону ворот!
— Отходите к воротам, Миш! — скомандовал Оут. — Занимайте ворота!
— Есть! — отозвался я, прикрывая пристыженного отступающего здоровяка. — Мирон, не спи! И не добивай их!
В шахматах есть такое понятие, как цугцванг — ситуация, при которое любой твой ход ведет к поражению.
Не знаю откуда на нашей «шахматной доске» появился целый вал лишних фигур, но единственное, что мы могли делать — отступать и надеяться, что Дубровский найдет Накопитель.
В какой-то момент бой стал до чертиков напоминать видения Бруно.
Критическая ситуация, накатывающая Волна и Песчаная буря.
Погибающие рядом товарищи и состояние полного отупения, когда ты даже не воспринимаешь смысла доносящихся до тебя фраз.
Имеет смысл лишь одно — ударить на несколько секунд раньше врага. Увернуться от атаки, потратив минимум сил. Выжить сейчас, чтобы спасти друзей, стоящих за твоей спиной.
