– Вы можете закрыть окно? – пробормотала я. – Здесь чертовски холодно.
Кончики моих пальцев уже совсем онемели. Одеяло бы не помешало.
Передо мной возникло строгое выражение лица Лазара. Он молча порицал меня, как старший наставник. Его теплые руки потянулись за моими. Казалось, Лазар был не очень доволен. Но он никогда не был доволен.
– Хватит на сегодня, – решил он.
– Нет, этого недостаточно, – пробормотала я. Там было еще довольно много людей, которые рассчитывали на меня. Здесь я действительно могла изменить ситуацию к лучшему. Изменить жизнь. – Я не сдамся, как другие императоры!
– Ты уже подарила символы в три раза больше, чем любой император до тебя. Сейчас тебе нужен сон.
Что?
Я не могла в это поверить. Их было не так уж много, и остальные императоры все же имели в своем распоряжении целую жемчужину. С другой стороны, им также приходилось бороться с целым драгоценным камнем. Возможно, дело было в этом?
– Еще пару человек я осилю…
Кто знал, как долго я здесь пробуду. Может быть, мне снова пришлось бы бежать. Возможно, завтра я оказалась бы уже мертва, потому что Зафама нашла бы меня и казнила.
Я увидел кудрявую голову, похожую на мою. Глаза цвета дождливого дня.
– Черпай силу из меня! – приказал он.
Ничего себе.
Воля Илиона прокатилась сквозь меня, как энергетический напиток. С его помощью я смогла продолжить. Я помогла еще десятерым потерянным детям, и еще десятерым благодаря Юносу. Тогда Лазар тоже решил мне помочь. И Паш, и Киза, и Мариз, и Хьониос, и все те, кто получил от меня свои символы. Я перестала соображать и достигла того странного состояния, которого достигала за пределами усталости. Это было похоже на транс без драйва, без потребностей, без логики. Это были всего лишь заимствованные время и жизненная сила. Изнеможение беспрестанно шептало предостерегающие слова. И вдруг этот тихий голос прозвучал в моей голове громким эхом в реальности.
– Прекратите!
Слово прозвучало, как лезвие, покрытое бархатом. Оно поразило мое сердце, заставив его биться быстрее от радости. Я приоткрыла глаза. Темный принц вошел в таверну. Пугающий. А может быть, и напуганый. Разницу было трудно разобрать. Радость и тоска расцвели во мне.
– Ноар…
Это была правда? Он выглядел по-другому.
Все расступились перед ним. Только Илион осмелился встать на пути у принца Теней.
– Убери свой меч. С ней все в порядке.
Раздалось тихое рычание.
– Ну давай, фахин! Только дай мне повод убить тебя.
Нет! Пожалуйста. Это было мое решение.
Я попыталась произнести слова вслух, но голос больше не подчинялся мне. Как и ноги. Темнота охватила меня, и интерьер таверны начал расплываться. Последнее, что я увидела, была белокурая женщина, которая стояла рядом с Ноаром.
– Не надо, Ардиза, – успокоила она его, нежно мурлыча, словно кошка. Она положила руку ему на грудь. – Разве уже недостаточно крови пролилось?
Ее губы раздвинулись в улыбке, заставившей взойти солнце. Солнце, сжигавшее все, что подходило к ней слишком близко. Зима.
25. Лицом к лицу
Меня окутал запах мыла и полевых цветов. Я сильнее прижалась щекой к подушке и вздохнула. Если бы не это нежное покалывание, пронизывающее мою кожу, я могла бы спать вечно. Шепот. Это заставляло мое тело быстрее восстанавливаться. Улыбнувшись, я распахнула глаза. Не многим удавалось использовать свою волю таким тонким, но эффективным способом. Мой муж был среди них.
Я увидела красивый красный цветок, пронизанный золотыми прожилками. Кровавая звезда, как когда-то подарил мне принц Теней. За ним сияли звездные глаза, будто созданные для того, чтобы бесконечно тонуть в них. Ноар лежал рядом со мной на двуспальной кровати. Его голова тоже покоилась на подушке, пока он смотрел на меня. Под черным армейским мундиром Ноара вздымалась и опускалась его грудь. Спокойное дыхание, полное сил. Черты его лица казались расслабленными, а губы ответили на мою улыбку.
– Доброе утро, – приветствовал он меня.
Я не ответила. Я не могла, потому что момент настолько увлек меня, что мне захотелось впитать его в себя. Через окно где-то позади меня падал свет. Сероватый дневной свет напомнил мне о дождливых утренних часах в мире людей, когда больше всего хотелось не покидать постели. Запах мыла и полевых цветов исходил от постельного белья. Оно было сделано из грубо сплетенной ткани, но оказалось чистым и уютным. Это относилось и к смежной комнате: лаконичной, но домашней. По крайней мере, насколько я могла судить, потому что мое внимание принадлежало только мужчине с волосами цвета красного дерева и поразительными чертами лица. Одну руку Ноар сунул под подушку, другая лежала рядом с кровавой звездой. Темные символы Теней на его руке контрастировали с красным цветком и светлыми простынями, и я поняла, как сильно мне этого не хватало – просыпаться рядом с Ноаром.
– Мне приснился действительно плохой сон, – пробормотала я в какой-то момент. Может быть, с тех пор прошло пять минут, а может быть, и полчаса. – Мне приснилось, что ты привел сюда Зиму и она не могла оторвать от тебя своих пальцев.
– А я думал, что тебе снились триста потерянных детей, которые высасывают из тебя жизнь, – спокойно ответил Ноар.
Туше. Я состроила кривую гримасу, прежде чем до меня дошло, о каком числе он только что говорил.
– Подожди, триста?
– Угу, – мягко подтвердил он. – Ты проспала бы по крайней мере неделю, если бы я не ускорил твою регенерацию.
Боже мой.
Неудивительно, что в таверне он был так расстроен. Должно быть, я сильно напугала его своим поступком. Тем не менее в его ответе не прозвучало неодобрения. Скорее смирение.
– Это число довольно явно говорит о том, что вам не следует так рисковать своей жизнью, императрица всех кассардов.
Ну что же, о моей маленькой речи ему уже сообщили.
– Я не думаю, что ты вправе жаловаться, – тихо пробормотала я. – Не после того, как ты просто так ушел, заблокировал меня, а затем снова появился без предупреждения со своей лживой бывшей.
Ноар не возражал, не закрывался и не двигался. Он просто лежал, как будто не был заинтересован в споре со мной.
– Зима спасла мне жизнь.
Мое сердце пропустило один удар. Зима сделала ЧТО? Неужели теперь он был перед ней в жизненном долгу?
– Шаелль спланировал нападение на меня и Девять Смертей, присутствовавших на похоронах Дрокора. Если бы не Зима… – Он вздохнул. – Я не мог оставить ее. Зиму бы казнили за предательство.
