Круглый камушек, висевший у меня на шее, загудел, будто внутри сидело какое-то насекомое, пытавшееся выбраться наружу. Он больше не был тайной. Вика знала, что в нем есть магия. А вот чего она не знала, это того, при каких обстоятельствах он мне достался.
– Я никогда не спрашивала разрешения, чтобы забрать этот камень, – прошептала я, обращаясь к замку́. – Я украла его.
Ворота задрожали. На мгновение меня охватила радостная эйфория, потому что показалось, что все сработало, но потом вибрация стихла, и я разочарованно опустила голову.
– Не сдавайся, – произнес Аларик. – Что-то произошло, просто этого… еще недостаточно.
Мое сердце забилось медленно и гулко, когда я отчетливо осознала, что он прав. Я права. Врата требовали тайну – но мелкая и незначительная их не устраивала.
Я понимала, что от меня требуется. Несколько секунд я молчала, собираясь с духом. А затем прошептала, обращаясь к замку, самую отвратительную истину, свою самую заветную тайну. То, что я уже не первую неделю пыталась скрыть от самой себя, о чем не говорила ни с кем другим.
И ничего не произошло.
Но в следующее мгновение мои слова эхом отразились от золотой решетки, громко разносясь по всему тоннелю.
«Я ПРОКЛЯЛА ДЕСМОНДА»
Я отскочила назад, прижав руку ко рту. Но тайна превратилась в истину, и взять слова назад было уже нельзя. Все услышали это.
Аларик, Йеро. Вика.
Они в ужасе смотрели на меня. От их взглядов мне было трудно вдохнуть. Они станут презирать меня, теперь, когда они это знают. Это неизбежно. Я сама себя презираю.
Я отступала, прячась внутрь себя, становясь все меньше и меньше, пока не осталось ничего, кроме пульсирующих ударов сердца.
– Но это же ложь, – пробормотал Йеро.
– Скажи же, что это не так! – крикнула Вика.
– Но это правда.
И в этот момент замок лопнул и врата с тихим скрипом отворились.
Глава 61
Лэйра
Никто не произнес ни слова, но я чувствовала, что всем нужны объяснения, так же отчетливо, как если бы на меня кричали.
Вика рассматривала пол у моих ног. Она последовала за мной ради дружбы и верности, рискнула жизнью ради меня, принесла в жертву свою красоту, словно это был всего лишь пустяк. А я солгала ей. Я произнесла проклятье. Я прокляла своего возлюбленного – самого хорошего, дружелюбного и справедливого человека в мире.
Йеро смотрел прямо на меня. Его взгляд выражал чистое непонимание.
А Аларик… я вспомнила все те моменты, когда упрекала его. Наши разговоры о доверии теперь отдавались в моем сознании насмешливым эхом. И несмотря на это, я не прочла в его глазах ни тени упрека. Только удивленный вопрос: «Почему?»
Я должна была дать им то, чего не существовало ни в этом мире, ни в моем, – объяснение.
– Не хочешь объяснить? – глухо спросила Вика. – Совсем ничего?
– Я… я не хотела этого.
Слова скапливались во рту, как осколки стекла. Я хотела побыстрее оставить все это позади, все им объяснить, но страх, что я порежусь этими словами и причиню боль остальным, парализовал меня.
– Это случилось… Я потеряла самообладание… Я…
– По порядку, – спокойно произнес Йеро, закрепляя ворота так, чтобы они не захлопнулись. – И я предлагаю пройти немного дальше, чтобы не было заметно, что мы тут только что побывали.
Он был прав. Тоннель уводил глубже в гору, и мы пошли по нему. С каждым шагом мне удавалось все больше и больше взять себя в руки, пока я наконец не обрела способность говорить.
– Великие ветра. Кажется, будто это было так давно.
В замке эс-Ретнея устроили небольшой праздник в честь удачной охоты. Ничего официального, не приглашали ни князей, ни министров, и только поэтому я могла прийти. Я не хотела задерживаться надолго – просто повидаться с Викой и Десмондом, чтобы на пару часов отвлечься от своих забот. Так и получилось, что я надела свое последнее платье, оставшееся от старых времен, а потом, повинуясь странному и в то же время совершенно понятному импульсу, взяла браслет, который мне подарил Аларик. Это было последнее украшение, которое у меня еще оставалось.
Я немного выпила, совсем чуть-чуть, и я танцевала с Десмондом. У меня голова закружилась скорее от танца, чем от игристого вина. Но в конце концов я захотела его поцеловать, но он отвернулся, так что я лишь коснулась губами его щеки. Потом он смотрел на танцующих, и я скорее догадалась, чем точно увидела, что он разглядывает другую. Женщину, которую он хотел поцеловать сильнее, чем меня.
Мы были так близки, так доверяли друг другу. И все же он всегда держал меня на расстоянии. И совершенно неважно, каким ничтожным могло становиться это расстояние: он все равно хотел сохранить его.
Внезапно я вспомнила о матери. Она не настаивала, чтобы я приняла предложение Десмонда, и никогда не осмеливалась попросить его взять меня в жены. Но все это было именно из-за нее. Десмонд никогда не сделал бы мне предложение, если бы она не была больна. А я никогда не ответила бы «да». Эта помолвка была ради моей матери – и одновременно мать предостерегала меня от такого решения. Потому что она тоже когда-то вышла замуж за мужчину, которого не любила. Всю жизнь она тосковала по другому человеку, не князю. Она обманула его не из легкомысленности или желания развлечься, а потому, что ей отчаянно нужен был человек, которым ее муж никогда не был и не смог бы стать. В общем-то, она всегда была ужасно одинокой. Может быть, и ее болезнь, ее увядание, стало следствием жизни без любви и самореализации.
Эти мысли были не новы. Новым оказался неотступный страх, что я могу окончить так же, как и она, рядом с мужчиной, который мне просто был симпатичен, в то время как тот, которого я любила…
Я отгоняла воспоминания об Аларике, пыталась избавиться от них. Было глупо надевать этот браслет. Нужно было просто продать эту проклятую вещицу.
– Мы можем любить друг друга, – прошептала я Десмонду. – Разве это не так? Наша дружба так велика, так сильна, что мы когда-нибудь научимся друг друга любить – по-настоящему.
Десмонд отреагировал необычно.
– Но мы же любим друг друга, – сказал он, но мне показалось, что это прозвучало неубедительно. Он будто говорил: «Будь благодарна за то, кем ты станешь. Другого тебе все равно не положено».
Я положила ладони ему на грудь, провела по скрытым рубашкой гладким мышцам. Он был прекрасен, как на картине, умен и добр. Наверное, любить его – легко. Мои пальцы скользнули по его плечам и шее.
– Прекрати, Лэйра.
– Тебе не нравится? – Я сама заметила, сколько отчаяния прозвучало в моих словах. Как я могу выйти за мужчину, которому неприятны мои прикосновения? Но как я могу сомневаться в том, что эта свадьба должна состояться: она решит все наши проблемы. Я не имею права быть эгоистичной. Не сейчас.
