– Дело здесь совершенно не во мне, – произнес Десмонд, отстраняясь от меня. Он зашагал к выходу из зала, и я последовала за ним. Он шел широкими шагами, словно хотел отвязаться от меня.
– Подожди! А в чем тогда дело? Ты жалеешь о своем предложении? Хочешь взять свое слово назад? – Скажи «да», просил голос внутри меня. Скажи «да», потому что я не могу. Мама умрет, пожалуйста, не заставляй меня брать на себя эту вину.
– Нет, – сквозь зубы выговорил Десмонд. – Разумеется, нет. Свадьба назначена, и она состоится!
– Звучит очень воодушевляюще! – ответила я с иронией, глядя ему в спину.
Слово за слово, мы поссорились. Обычно это кончалось хорошо – мы упражнялись в этом уже почти два десятка лет. Но на этот раз все было иначе, словно что-то сместилось. Он внезапно получил власть надо мной, я чувствовала, что завишу от него, и что-то глубоко внутри меня не хотело с этим соглашаться.
– Почему ты отвергаешь меня? – крикнула я ему вслед. – Почему мне приходится просить и унижаться? У тебя есть другая.
Внезапно он остановился, резко повернулся ко мне, так что мы столкнулись.
– А если это даже и так? Допустим, я люблю другую девушку так, как должно любить, прежде чем приносить клятву навсегда связать свои жизни. Разве тебе недостаточно, что даже тогда я все равно женюсь на тебе, потому что без меня ты пропадешь и превратишься в ничтожество в той промозглой низине? Чего еще ты от меня хочешь, Лэйра, кроме моего счастья?
Все пристально смотрели на меня. Аларик осторожно взял меня за руку, мягко сжал кончики моих пальцев.
– Он не имел права так говорить. Это было не нужно и жестоко.
Только лицо Вики было искажено гневом и шрамами.
– Хорошо. Ты вышла из себя. И у тебя случайно вырвалось проклятье? Такое вообще бывает?
– Я сказала ему, что в таких обстоятельствах просто не могу выйти за него. Но он лишь отмахнулся, сказал, что у меня нет выбора, что я должна заботиться о матери, а я возразила: «Знаешь что, Десмонд? Женись на ком-нибудь другом. Хоть за Повелителя дэмов выйди, а не за меня!»
– Но это уместный ответ на грубость Десмонда, а не проклятье, – произнес Аларик.
Я покачала головой:
– Нет, конечно, нет. Но тогда во мне искрилась магия. Она стала огромной, могущественной и одновременно… – Мой голос звучал ровно, столь сильно пугало меня это воспоминание. – Одновременно я чувствовала себя… хорошо. Словно я наконец-то стала собой. Мой гнев был так велик, мне было больно, и меня загнали в угол. И одновременно я знала, что я не обязана с этим соглашаться. Что я сильная и никто не заставит меня делать что-то против воли. Это ощущение охватило меня. Я повторила свои слова еще раз, сказав: «Выйди за Повелителя дэмов, выйди за…» А потом я назвала имя Повелителя.
«Риана Цира», – сказала я. От одной мысли о его имени у меня сводило желудок.
Я не знаю, откуда у меня это знание, оно просто откуда-то возникло в моем сознании.
– Откуда ты знаешь имя Повелителя? – перебил меня бас Йеро. – Его должны знать лишь немногие.
И не без причины.
– Если бы могла, я бы вам сказала. Я знаю его, сколько себя помню, будто оно звучало в колыбельных. Но я не помню, откуда.
Йеро шумно выдохнул.
– Ты скажешь Десмонду?
– Конечно. – Наверняка он уже и так давно знает.
– Не думаю, что он по-прежнему захочет на тебе жениться.
Но Йеро плохо знал Десмонда.
– Не хочу накликать беду, – произнес Аларик, который свернул за следующий поворот немного раньше нас. – Но я надеюсь, Лэйра, что у тебя есть еще и вторая тайна.
Через пару шагов я поняла, что он имел в виду. Путь нам преграждали еще одни врата. На мгновение меня поглотило чувство безнадежности. Что еще я должна сказать этим проклятым вратам? В моей жизни больше не осталось тайн, которых не знали бы другие. А от всего остального вряд ли вышел бы толк.
Единственная идея, которая пришла мне в голову…
Бросив короткий взгляд на Аларика, я наклонилась вперед и зашептала. Сказала воротам, что я его люблю. Но ничего не произошло.
В ярости я шагнула вперед.
– Чего тебе тогда надо, проклятая штуковина?
Йеро отодвинул меня в сторону, наклонился вперед, и внезапно его голос разнесся по всему коридору, словно Йеро хотел сразить им каждого.
«Я ЖАЛЕЮ, ЧТО НЕ ОСТАЛСЯ ДОМА».
Что? Этого было достаточно? Это не может быть его тайной – кому вообще хочется здесь оказаться?
Но ворота распахнулись, и Йеро лишь покачал головой, когда я спросила, что значат его слова.
– Нужно идти дальше, не будем больше терять времени.
Пройдя еще несколько метров, мы увидели следующие врата, и я начала понимать.
– Каждый раз, когда я касалась картины, она отвечала другим голосом.
– Значит, каждый из нас должен выдать свою тайну? – спросила Вика. Она обращалась к Йеро – на меня она после моего признания предпочитала не смотреть.
Потеряла ли я ее? Мне не в чем было ее упрекнуть.
Тем не менее Вика преследовала ту же цель, что и я: спасти Десмонда. Она решительно подошла к воротам. Ей понадобилось некоторое время, чтобы определиться с тем, что она хочет сказать, и, когда она сделала это, сердце словно сжалось в моей груди.
«Я ХОЧУ СЛУЖИТЬ ФЕМАРШАЛУ!»
Она же несерьезно!
Но ворота распахнулись, и Вика отвернулась от меня и пошла вперед. Вверх по лестнице, вниз по лестнице, по изгибам и поворотам коридоров. Неужели я так сильно недооценивала ее желание стать самостоятельной женщиной, воительницей? Ради этого она готова зайти так далеко?
Когда мы увидели еще одни ворота, Аларик улыбнулся. Но его глаза оставались усталыми.
– Можешь кое-что сделать для меня, Лэйра?
Я подняла руку, коснулась его лица в бессмысленной попытке стереть с него эти следы усталости. Из-за меня нам пришлось труднее, чем могло бы быть, но я не могла иначе. Это и так было невыносимо.
– Что же?
– Позаботься о том, чтобы Кадиз не покинул этот мир.
В воздухе повисла ядовитая тишина.
– Что ты только что сказал?
– Ты меня поняла.
Он держался так, будто попросил меня передать Кадизу привет, но за этим фасадом я ощущала дрожь. И я начала понимать, как хорошо Аларик научился скрывать свои страхи.
– Если мы выберемся отсюда живыми, – сдавленно сказала Вика, – то Кадиз в любом случае не сможет.
Аларик кивнул.
– На это я и рассчитываю. Это все, чего я прошу.
