Я неосознанно провела пальцами по камушку, который носила на шее.
Повелитель проследил взглядом за этим движением.
– Жаль, что ты не унаследуешь Алсьяна-Дэра.
На этот счет я была другого мнения. Эта страна, в которой нет настоящей жизни и нет ветра, навсегда осталась бы для меня кошмаром.
– Но, так или иначе, ты унаследовала кое-что другое.
– Что же это? Хватит ходить вокруг да около, как кот вокруг горячей каши.
– Волшебница, которая держит меня в плену, – твоя прародительница, – прямо ответил он, и я ощутила, как возникает ком в горле. Я догадывалась об этом. За время долгого путешествия к этому замку мне постоянно сопутствовало это предчувствие – будто животное, о котором не поймешь, ищет ли оно ласки или хочет напасть. И, честно говоря, такое подозрение возникало у меня и раньше. Всю свою жизнь я задавалась вопросом о том, почему я отличаюсь от остальных немийцев. Почему мне тяжело дается то, что им дается легко, почему я вижу, слышу и обоняю то, чего не замечает никто другой. Я убегала от нее, от этой мысли, будто от хищного зверя, понимая, что однажды мне придется встретиться с ней лицом к лицу.
И этот момент настал.
– Я не такая, как она.
– Пока еще нет. – В его словах прозвучало что-то зловещее. – Возможно, в твоих жилах течет лишь крошечная капля ее могущественной крови. Но даже этого более чем достаточно, если у тебя хватит смелости принять эту силу.
Я не боюсь, хотела сказать я. Но промолчала. Потому что он был прав. Если я не боюсь, это не означает, что у меня хватит смелости принять изменения, ведущие в неизведанное.
И что это все означало для меня? Волшебница причиняла ему ужасные муки – до сих пор. Может быть, он так возбужденно разговаривал со мной, потому что собирался убить меня из мести? Может, это все – очередная его игра.
– И она также мертва.
Он произнес это почти удивленно, и я растерянно подняла руки. Она должна была умереть уже много тысяч лет назад.
– Время имеет не слишком большое значение для того, кто может по желанию рассекать его и соединять снова. Но ты не носила бы ее любимое украшение, если бы она была до сих пор жива. Эта проклятая вещица уже отравила нескольких человек, пытавшихся ее украсть. Только тот, кто унаследовал ее кровь и ее магию, может контролировать ее.
Мысль о том, что мой безвредный маленький камушек мог быть для кого-то опасен, была абсурдной. Но, словно отвечая на слова Повелителя, он внезапно завибрировал, как будто бы тихо, но убедительно зарычал.
Я быстро прикрыла его рукой.
– И что это значит для меня?
– Я Повелитель дэмов или учитель магии? Меня не спрашивай. Задавай вопросы самой себе и находи свои ответы.
Я кивнула. Я предпочла бы обдумать это в одиночестве. Мне казалось, будто одного неверного слова в присутствии Повелителя будет достаточно, чтобы произошло нечто ужасное. Я набрала воздуха, чтобы озвучить свою просьбу, но тут он поднял руку.
– Она пообещала мне кое-что, твоя прародительница. Ее слова звучали так: «Придет принц, и с ним – наследник». – Он с насмешливым видом наклонился в мою сторону. – Хоть ты и не моя наследница – но этот человек с тобой.
Я в смятении покачала головой:
– Я не понимаю, о чем вы.
Он тихо рассмеялся.
– Разве тебя не учили читать на старинном языке Немии? В те времена не делали большой разницы между мужчинами и женщинами. Для волшебника и волшебницы было одно слово, точно так же, как для принца и…
– Принцессы, – закончила я. Аларик сказал, что должен был уничтожить наследницу рода эс-Ретнея. И это означало, что до того, как он меня предал, я и правда была наследницей. Он соврал моему отцу. Я была принцессой Немии. А значит, это обо мне шла речь в предсказании моей прародительницы – и нельзя было дать ему сбыться. Никто из моих друзей не должен становиться Повелителем этого кошмарного места.
О, четыре великих ветра! Аларик. Даже если время и правда стояло здесь на месте, было невыносимо думать о том, что он сейчас борется за жизнь.
Повелитель снова уселся в кресло у камина, посмотрел на огонь.
– Сделай мудрый выбор.
– Какой выбор?
– Ты можешь потребовать, чтобы я освободил Десмонда. И это будет стоить тебе Йеро или Вики.
– И Кадиз тоже должен будет остаться здесь.
Он кивнул.
– Да. И я не могу обещать тебе, что оделю его слезой Лиаскай. Она уже обещана другому.
Проклятая единственная слеза. Мои глаза тем временем застилало несчетное количество слез.
– А Аларик?
– Умрет.
– Нет.
– Поспорю, но мы можем договориться о деталях. Ты не можешь потребовать у меня, чтобы я его спас. Но ты можешь меня… попросить.
В мыслях промелькнуло предупреждение. Никогда не заключать сделку с Повелителем. Но я проигнорировала его.
– Ты можешь его спасти?
– Я Повелитель дэмов уже почти тысячу лет. – Это прозвучало как смутная угроза. – Я способен на большее, чем ты можешь себе представить.
Но все не может быть так просто, верно? Тут есть какой-то подвох.
– Что произойдет, если я попрошу тебя спасти Аларика?
– Ты лишишься возможности требовать у меня что-то еще. Но это сможет сделать Кадиз. Он сможет вернуться вместе со своим возлюбленным. А вы все останетесь здесь.
– И станем дэмами, – глухо сказала я.
– Путь во Дворец вечных желаний останется открыт для вас.
– Это самый ужасный выбор, который мне когда-либо приходилось делать. – Один ужас или другой. Я никогда не смогу принять решение, никогда. Но могу ли я требовать от других, чтобы они решили за меня?
Повелитель равнодушно пожал плечами:
– Будь благодарна за этот выбор. У тебя он есть.
Глава 63
Лэйра
Только что я стояла рядом с Рианом Цирой в комнате с камином. В следующее мгновение я снова оказалась в башне и испуганно огляделась по сторонам.
Вика стояла рядом, по-прежнему держа меня за руку. Йеро присел рядом с лежащим на земле Алариком, а Десмонд и Кадиз медленно выпускали друг друга из объятий. Я отсутствовала не больше мгновения. Более того – я вообще не отсутствовала.
Вика внезапно шумно выдохнула и посмотрела на скрытую тенью часть круглого зала. Тогда его увидела и я. Повелитель стоял неподвижно, но, как только мои глаза привыкли к полумраку, мне показалось, будто он медленно проявляется из темноты. Будто мрак концентрировался, превращаясь в существо из плоти и крови.
В его взгляде не было ни капли сострадания, как у одного из ветряных волков, которые, хотя и не испытывают злобы к своим жертвам, нападают на них просто потому, что охота в их природе. Он был обращен на меня, этот его взгляд.
