Это объясняло, почему Повелителя интересуют имена тех, кто любил Десмонда: он считал, что среди них найдется его последователь. Но никого из тех, о ком шла речь, было не назвать порочным.
– Десмонд, только подумай! – Голос Кедрена зазвучал очень взволнованно. – Быть может, ты вообще не сделал ничего, что объясняло бы проклятье. Кто-то проклял невинного! Что это, если не вершина греха и эгоизма! И даже если ты не принц, в любом случае близок к этому. Уж явно ближе, чем все остальные, кого прокляли за время его правления. Впрочем, я бы не питал большой уверенности, что ты и есть тот, о ком говорит пророчество.
Десмонд вздохнул. Либо этот Кедрен был еще молодым парнем, либо он просто наивен. Вероятно, и то и другое.
– Если меня кто-то проклял, вряд ли он придет меня спасать.
– Но именно об этом говорит пророчество.
– Это просто придуманная история, Кедрен. Слуги изобретают подобные легенды, чтобы представить свою службу в таинственном свете. Чтобы не чувствовать себя ответственными за совершенные ошибки.
– Звучит, будто ты в этом хорошо разбираешься.
Действительно. Ведь не только слуги этим занимаются. Дети тоже отлично умеют приукрашивать ошибки своих родителей, превращая их в героические истории. Когда-то осознав это, Десмонд поклялся, что никогда не даст такому обману ослепить себя. Править значило быть жестким и принимать те или иные неприятные решения. Но нельзя, чтобы эти решения всегда оказывались неприятными для одних и тех же людей.
Он хотел править более справедливо, когда примет власть у своего отца, и теперь испытывал глубочайшее разочарование, потому что понимал, что этого никогда не случится.
– Я достаточно хорошо знаком с человеческим чувством собственной правоты, чтобы знать одно: тот, кто проклял другого без вины, никогда не последует за ним и не предстанет ради него перед Повелителем.
Глава 17
Лэйра
Я двигалась дальше, шагая равномерно, как марионетка. Тоннель снова сжался вокруг меня. Дэм не последовал за мной, и все же я ощущала его присутствие позади и каждое мгновение ожидала, что он появится из ниоткуда у меня за спиной. Раньше я не знала, что они умеют говорить, что с ними можно общаться. Каким-то извращенным образом это делало их еще более жуткими. До этого я воспринимала их как зверей – как горных львов или ветряных волков. Звери сильнее нас, но их атаки можно отразить, потому что мы люди и мы умнее. Этот дэм, как оказалось, был в смысле разумности равен мне. И он отчетливо дал мне понять, что не просто убьет меня при случае. Что у него на мой счет были планы похуже – возможность, которую я до сих пор не рассматривала.
– Он просто хотел тебя запугать, – прошептала я самой себе, делая один шаг за другим. – Но у него не получилось. Слышишь, ты, ты, мерзкая жуткая рожа? – прокричала я в тоннель. – Ты. Меня. Не. Пугаешь!
Эхо моего голоса вернулось ко мне, а затем я внезапно различила второй голос и содрогнулась, ощутив дежавю.
– Лэйра?
Это была Вика! Но на этот раз не происходило ничего, внушавшего мне ужас, ни видение, ни кошмар не пугали меня. Вместо этого тоннель стал светлее, и я различила светло-серый выход, на фоне которого был виден ее худой силуэт. Я побежала вперед и споткнулась, чуть не упав прямо в руки Вики. Мы крепко прижались друг к другу, замерли на несколько секунд, всматриваясь в заплаканные лица друг друга, чтобы убедиться, что мы рядом, что мы отделались лишь царапинами, без серьезных ран, а затем рассмеялись и обнялись снова.
Я ощутила сильное облегчение, убедившись, что Йеро и Ласса, и даже Аларик, тоже добрались до другой стороны. Казалось, что Йеро и Аларик не впечатлены переходом. Они о чем-то спорили друг с другом, будто и правда просто прошагали через тоннель.
– Ты там, что ли, грибы собирала или что тебя настолько задержало? – добродушно спросил Йеро.
– Как долго? – уточнила я, и Йеро пожал плечами.
– Немного дольше, чем я и вот этот птенчик. – Он кивнул на Аларика, а затем продолжил уже серьезно: – Лэйра, все в порядке? Что-то тебя напугало?
Я быстро кивнула и повернулась к Вике. Она побелела, как простыня, а зрачки стали большими и черными, как луна в новолуние. После того как прошло первое облегчение, что она меня увидела, мне показалось, что Вика потрясена и перепугана не меньше, чем я сама.
– Что случилось с тобой в тоннеле? – прошептала я ей, но подруга быстро покачала головой, словно я спросила про что-то запретное. – Это были всего лишь видения, – тихо сказала я. – Фантомы. Я тоже их видела, и они были ужасны. Но они не могут причинить нам вреда.
Я заметила, что Вика борется с собой, но, похоже, она не могла выговорить ни слова.
– Ты не хочешь говорить об этом или не можешь?
– Не сейчас, – сказала Вика. – И не здесь. Позже. Мы слишком близко к этой горе, она может нас подслушивать.
– Вы правильно делаете, что следите за вашими словами и мыслями.
Хотя Йеро обращался к нам, он не смотрел на нас, а вместо этого снял с Лассы кожаный доспех, защищавший ее бока. Разве здесь ей не нужно было намного больше защиты, чем в Немии? И что он имел в виду, произнеся эти пугающие слова?
– Повелитель дэмов может подслушать ваши желания теперь, когда мы здесь. Если он поблизости, он по возможности их исполняет. Всегда держите в уме, что это Царство не возникло естественным образом. Оно существует благодаря проклятью, оно создано из душ, которые сгинули здесь. Повелитель формирует его из мыслей, желаний и страхов людей, которых он порабощает. И здесь всем правит магия, для которой нам не найти слов. Будьте осторожны с вашими желаниями – они могут оказаться до ужаса реальными.
Я потерла лоб.
– Вряд ли речь идет о желаниях.
Йеро улыбнулся.
– А чем отличаются желания от страхов? И те и другие овладевают твоим сердцем, заставляют его биться, делают так, что твои мысли крутятся вокруг них. И те и другие мешают тебе думать о чем-то еще. Ты рассчитываешь, что Повелитель будет отличать одно от другого, если твое собственное сердце не знает разницы?
К моему ужасу, Аларик внезапно рассмеялся. На мгновение я испугалась, что он сошел с ума, потому что он уставился на лошадь и при этом хохотал так, что у него перехватывало дыхание.
– Я и правда думал, – задыхаясь, выговорил он, – что это лошадь!
Только когда мы с Викой подошли ближе, мы поняли, что он имел в виду. Только мы не сочли это смешным, а скорее…
– А разве…
Вика буквально застыла на месте.
– Скажи, пожалуйста, что это не то, чем выглядит.
Йеро пожал плечами, будто его это совершенно не впечатлило.
– Я никогда и не утверждал, что Ласса – лошадь.
– Она могла погубить всех нас, – прошептала Вика. Ее лицо выдавало, что ей хочется закричать, но, вероятно, для этого она слишком сильно уважала этого зверя. Потому что раньше кожаный доспех прикрывал лоб и переносицу кобылы, а теперь на ее морде можно было различить ровный черный кружок, покрытый волнистыми серыми линиями, он блестел, как обсидиан. Остаток спиленного рога.
