Она засмеялась. Ему так нравилось, когда она смеялась.
– И очень, очень красивая.
– Наверное, дело в твоих глазах, – ответила она, и ее пальцы расстегнули первую пуговицу его рубашки, двинулись вниз по испещренной шрамами коже. – Думаю, в этом синем свете все кажется чудесным.
Она понятия не имела, как сильно она ошибалась, но в этот момент Аларик хотел думать только о чудесном. В этот момент она была права. Все было чудесным. Растрепанная, слегка вспотевшая после подъема в горы девушка в его объятиях. Ее поцелуй на его губах. Ее руки, касающиеся его груди и живота.
Он поцеловал ее в шею, отодвинул лямки ее платья без рукавов, пробуя на вкус губами и кончиком языка каждую веснушку на ее плечах. Ветер играл ее юбкой, и легкого прикосновения его руки и движения ее бедер оказалось достаточно, чтобы ткань соскользнула на землю. Она вздрогнула и теснее прижалась к нему, и его тело отреагировало словно само, прежде чем он успел об этом подумать. Он подтолкнул ее к расщелине между скалами, под крышу, которую она сама построила, прижал ее к земле, но остановился, опасаясь, что ее кожи могут коснуться острые камни. Но Лэйра старательно готовила это убежище, оно было защищено от ветра, теплое и мягкое, и она притянула его к себе, чтобы не замерзнуть. Аларику казалось, будто он горит, будто его кости раскалились, а плоть пылает. Лэйра стянула рубашку с его плеч, а штаны – с его бедер, и всюду, где ее мягкая кожа касалась его тела, вновь разгорался огонь. Он скользнул на нее, целуя ее груди, касался каждой складки на ее теле, пока ее дыхание не стало жарким и шумным. В какой-то момент – он бы остановил время, чтобы это продолжалось вечно – она выдохнула его имя, а когда он посмотрел на нее, прикусила нижнюю губу и прошептала:
– Подойди ко мне. Совсем близко.
Еще ближе, значит…
– Уверена, Лэйра?
Все эти многочисленные немийские правила – он их не понимал. Но он знал, что обеты нужно исполнять. Обеты, которые он – эта мысль словно сжала его затылок огромной застывшей ледяной рукой – не мог дать. Он даже не мог знать, когда его хозяин снова вспомнит о нем.
– О чем ты там задумался? – прошептала Лэйра, притянула его к себе и покрыла его рот десятками мимолетных поцелуев. – Просто забудь. Мы поговорим об этом позже.
Приглашающе мягко она обхватила ногами его бедра. Она была готова принять его, он это чувствовал, и он так страстно желал того, чего хотела и она, что его рассудок метался, как дикий зверь, запертый в тесном деревянном ящике.
– Забудь все, – повторил он. – И я тоже забуду.
И, наверное, у нее и правда были кое-какие магические способности, потому что Аларик забыл. На осторожное и смелое, мягкое и болезненное, долгое и все же слишком короткое время Аларик Колэ забыл, кто он. Больше это не имело никакого значения, потому что и его хозяин, и Кеппох, и даже Калейя ненадолго исчезли в глубинах его воспоминаний. Пока он находился с Лэйрой, так близко, как только один человек может быть рядом с другим, он был лишь мужчиной, который любил Лэйру. И этого было достаточно.
– Надеюсь, Десмонд тебя заслужил.
Аларик сам испугался этого предложения, которое резко вернуло его из воспоминаний в реальность. Его щеки горели. Ощутила ли Лэйра, о чем он думал прямо сейчас?
– Я на самом деле поверил тебе, когда ты сказала, что явилась сюда, чтобы бороться лишь за свою выгоду. Чтобы вернуть свое место при дворе, престиж и возможность учиться в университете.
– Не забывай о балах, красивых платьях и дорогих украшениях, – бесцветным голосом добавила она. – Чего же еще может хотеть девушка?
Надменно смеясь, она становилась бессовестно красивой. Ее рот был слегка приоткрыт, и в ее взгляде читался вызов, который он с радостью бы принял. Даже сейчас, когда она безмерно устала, была печальна и измотана, ее веки покраснели, а губы потрескались, всей в ней напоминало о той девушке на лугу среди каменных цветов Вары.
– Лэйра, ты в любом случае хочешь чего-то другого.
Человек, который заботится лишь о себе, не вступился бы за такое существо, как дэм.
Она опустила взгляд, молчаливо соглашаясь.
– Ты больше мне не доверяешь, и это я могу понять.
Она устало улыбнулась.
– Вы, те, кто живет за пределами Немии, так своеобразно понимаете доверие. Ты говоришь, что меня ничего с тобой не связывает. Но это совершенно не так. Мое доверие к тебе было полным. Оно было огромным. Но оно было разбито. Разрушено. Если доверия нет, оно может вырасти. Когда мы встретились на рыночной площади, в ночь небесных огней, вот тогда его не было. Оно должно было вырасти, очень медленно. И когда это произошло, я подарила тебе мое доверие. И даже больше.
У него пересохло во рту. Воспоминание было таким ярким, что он иногда видел это во сне, а потом просыпался и ощупывал руками постель рядом с собой, будто был почти уверен, что Лэйра должна лежать рядом, мягкая и теплая, погруженная в глубокий сон, любовь и доверие.
– А потом ты разрушил его, – ее голос зазвучал еще более гневно и уже не горько. Лишь печально.
– Я этого не хотел, – сказал он и тут же ощутил предупреждающее покалывание оков на своей груди. Конечно, почти все в том, как он с ней обошелся, было так и задумано. Даже то, что она проходила мимо – и увидела, как он разговаривает с ее отцом, а потом он раскрыл ей все – Аларик продумал это заранее.
Она улыбнулась. Он не мог понять, как ей удается снова улыбаться.
– Но это совершенно не важно, Аларик. Даже если бы это было просто дурацкое неудачное стечение обстоятельств, в котором никто не виноват! Если ты случайно роняешь кувшин – он разбивается точно так же, как если бы ты в гневе бросил его на землю.
– Там, откуда я родом, Лэйра, мы плавим золото и соединяем осколки снова. Мы возмещаем наши ошибки.
Она резко встала.
– Хорошо вам. Но я подозреваю, что у в вас в Лиаскай слишком много золота! А у нас, в Немии, все не так!
– Но Лэйра. – Настало время сказать ей об этом. Ему все равно больше нечего терять. – Я не из…
– Лэйра!
Они оба вскочили, словно их застали за чем-то запретным. Вика вышла к ним из леса и тут же бросилась Лэйре на шею.
– Я за тебя беспокоилась! Нельзя так просто уходить – тем более посреди ночи!
Она с облегчением посмотрела на Аларика.
– Спасибо, что ты ее нашел.
– Она бы и одна прекрасно справилась, – сказал Аларик. Лэйра теперь совершенно игнорировала его, и он стоял, чувствуя себя лишним, пока Лэйра рассказывала Вике, где она была.
Ни единым словом Вика не намекнула на то, что хоть немного успокоилась. К концу рассказа Лэйры глаза хрупкой немийки были широко открыты, а ее резцы прикусили нижнюю губу.
