Закрыв глаза, я попыталась довериться этой магии. Она держит меня, она не даст мне упасть. Я просто должна крепко держаться, переступая с одной поперечной нити на другую.
– Видите? – прошептала я, когда убедилась, что мой голос не прозвучит как жалкий писк. – Мост выдержит. Нужно просто идти широкими шагами.
Расстояние до следующей поперечной веревки было намного больше, чем казалось с твердой земли. Но когда я немного раскачалась на первой нити, как ребенок, стоявший на качелях, я смогла оказаться достаточно близко ко второй, чтобы достать до нее.
Внезапно по мосту прошла дрожь. Все закачалось. Оглянувшись, я увидела позади Аларика; восстановив равновесие, он улыбнулся мне – обеспокоенно, но ободряюще.
– Дальше, – пробормотал он.
И он был прав. Нужно было лезть дальше, чтобы остальные могли двинуться следом. Следующей шла Вика, и, как и ожидалось, она настолько хорошо контролировала тело, что у нее не возникло никаких сложностей. Каэ шла следом, быстро и уверенно, как белка. Йеро шел последним, и от его веса мост снова закачался. И мы все двинулись вперед над пропастью. Канатный мост выдержал, и через несколько метров, которые мы преодолели довольно неуклюже, мы постепенно нашли некоторый ритм. Нужно было раскачаться вперед, зацепиться ногами за следующую нить, восстановить равновесие, еще раз качнуться назад и подготовиться к следующему броску. Мы нырнули в облака из белого тумана.
Раскачаться вперед, восстановить равновесие, подождать, перепрыгнуть.
Тишина стала пугающей. Так высоко над пропастью не могло быть настолько тихо. Никакой ветерок не обдувал наши уши и не свистел над пропастью. Мы поднимались сквозь небо, состоявшее из тишины, из пустоты, из ничего. И по какой-то причине мы сами подстроились под это Ничто и стали такими же тихими.
Раскачаться вперед, восстановить равновесие, подождать, перепрыгнуть.
Внезапно стало холоднее. Сначала чуть-чуть, так что и упоминания не стоило. Но потом температура стала падать с каждым шагом, по мере того как мы продвигались вперед, – на несколько градусов. Холод забирался нам под одежду, заставлял тела покрываться гусиной кожей. Тишину нарушил тихий звук: Вика сильно дрожала, стуча зубами от холода.
У меня тряслись колени. Мы сбились с ритма. Руки замерзли так сильно, что я больше не чувствовала пальцев. Плащ остался в заплечном мешке, так близко и одновременно так далеко, потому что достать и надеть его здесь, на мосту, было совершенно невозможно.
– Нужно идти дальше, – крикнул Йеро снизу. Я остановилась.
Раскачаться вперед, восстановить равновесие, подождать, перепрыгнуть.
– Лэйра! – крикнул Аларик, и только сейчас, с опозданием, я заметила, что пальцы моей левой руки недостаточно хорошо сжали нить. Я сползла в сторону, закрепилась на другой стороне и ухватилась за тончайшую нить обеими руками как можно крепче. У меня не хватало сил. Пальцы дрожали так сильно, что я могла непроизвольно выпустить веревку. Весь мост перекосился, потому что я находилась не посередине.
И стало еще холоднее.
Остальные пытались уговаривать меня. Йеро спокойно, Вика встревоженно. До меня доносились и возгласы Каэ. Я поняла, что они говорят, только когда Аларик попросил остальных замолчать.
– Тихо, – повторил он еще раз. – Не шумите. В этом месте правит тишина. Не злите его.
Остальные прислушались и замолчали, только мне не удавалось сохранить тишину. У меня вырвался совершенно невольный жалобный стон:
– Я не могу идти дальше. Здесь слишком холодно.
– Вставай, Лэйра. – Аларик говорил шепотом. – Вставай и иди дальше. Ты можешь.
– Я хочу. Но это…
– Это тяжело. Я знаю. Но ты сможешь. Ты бы не оказалась здесь, если бы не могла.
– У меня руки сводит. Я больше не могу разжать пальцы, а если я их разожму, тогда…
Тогда я упаду.
– Нет, Лэйра. Ты справишься. Ты должна с этим справиться, сейчас. Если ты не справишься, то настанет момент, когда Каэ не сможет больше держаться. А потом Вика. И мы с Йеро тоже не сможем стоять здесь целую вечность. Ты должна идти дальше – сейчас.
Он был прав. Я должна идти дальше – ради них всех. И я хотела идти дальше, очень хотела. Но тело не подчинялось, оно было способно лишь судорожно дрожать.
– Я разрезал твою перчатку, – сказал Аларик. – Помнишь? Если бы она у тебя была…
Почему-то я вспомнила про свою цепочку – ту, с круглым камнем. Если бы она сейчас у меня была… Магия, которая в ней была… возможно, она смогла бы каким-то волшебным образом мне помочь.
Я представила, будто вокруг моего предплечья возникает тонкая кожа, обвивает запястье, а потом и пальцы.
– Но ты же не простила меня так просто за то, что я разрезал твою перчатку.
– Нет, – прошептала я.
– Нет? – Где он только берет эту интонацию, эту веселую требовательность, будто все это игра и мы сможем начать сначала, если проиграем?
– Значит, хочешь отомстить?
– В этом не сомневайся, – стуча зубами, произнесла я.
– Что тебе приходит в голову?
– Одна перчатка у меня еще есть, – выдохнула я и, погрузившись в мысли о магии, отцепила одну руку от нитей и протянула ее к другой стороне. Чтобы достать до нее, мне не хватало буквально полметра.
– Я найду твердую почву под ногами. – Мне придется вытянуть ноги, не важно, дрожат у меня колени или нет. – А потом я достану эту оставшуюся перчатку из своей сумки, Аларик. – Ничего не помогало, не раскачавшись, мне было не достать до другой стороны, а не добравшись до другой стороны, я не смогу восстановить равновесие. Я оттолкнулась, и мои пальцы ухватились за что-то. Холод и реальность боролись с магией, защитой и теплом в моем воображении. Я крепко ухватилась за нити, надежно сжав их. Руки дрожали. Тончайшая нить врезалась в пальцы. Я этого не замечала, потому что они онемели, лишь видела кровь. – И заеду тебе в ухо, – продолжала я. – Со всей силы.
Аларик тихо рассмеялся.
– А если мне это понравится?
Я поморгала, смахивая слезы, превратившиеся в ледяные кристаллики, а затем посмотрела в направлении дышащего ледяным холодом облака. Крови больше не было. И холода. Магия окружала меня, словно кокон. Она словно оказалась ключом, который мне раньше не удавалось найти. Я должна была идти дальше.
Раскачаться, восстановить равновесие, подождать, прыгнуть.
Я пробивалась вперед ради Вики, Каэ и Йеро. Ради Аларика, который больше ничего не говорил и чье молчаливое присутствие все же заставляло меня двигаться. Ради мамы, которая дала мне с собой все, что теперь помогало мне.
Холод отступал – лед, окружавший мое тело, таял. Я снова нашла ритм, снова нашла в себе мужество.
Мы справимся, мы плюнем под ноги Повелителю дэмов.
