– Ты рискуешь взять на себя тяжелую вину, – произнес спокойный, бархатный, темный голос. – Но снимешь груз с меня, так что я только за.
Десмонд резко обернулся. Как Повелитель оказался в кресле так, что он этого не заметил? Он сидел совершенно спокойно, скрестив ноги, держа в руке стакан с рубиново-красной жидкостью. Великие горы, можно только надеяться, что это вино.
– Прос… простите, милорд, – запинаясь, ответил Десмонд. – Я хотел… я…
– Зачем же так волноваться, мой принц? – он тихо, раскатисто рассмеялся. – До меня дошли слухи, что ты осмотрел окрестности. Прекрасный парк, правда же?
Десмонд молчал, потому что не понимал, что ему стоит сказать или сделать. Какая-то часть его хотела трусливо сбежать, но так же незаметно, как появился Повелитель дэмов, дверь закрылась, и Десмонд был уверен, что она заперта.
– Мне нравится, как выглядит парк. К сожалению, за многие столетия пейзаж уже немного надоел. Ты наверняка заметил, что он не слишком разнообразен. Но для развлечений у меня есть ты, мой принц, и смелые герои, которые идут сюда, чтобы принести себя в жертву ради тебя. Вы очень веселите меня, вы трое. Я начинаю даже сопереживать.
Горы и ветер! Лэйра и Кадиз – невозможно!
– Тебе хочется их предупредить, не так ли? – Повелитель покачал в бокале алую жидкость. – Но для этого уже слишком поздно. И для меня тоже. Знаки не лгут – как и было обещано. Сама волшебница, которая предсказала это, сказала: «Придет принц, и с ним наследник». Мое время на исходе. Вопрос в том, кто из них найдет путь ко мне, снимет с моей головы корону и займет мое место. У меня есть фаворитка. Царство ее полюбит. Ах, что я говорю. Царство уже ее любит. Никому в этой земле еще не приходилось так тяжело, как ей. Даже Дворец желаний изо всех сил старался ее удивить.
Лэйра. И Десмонд не мог ничего сделать.
– Посмотрел бы ты на нее. Как она прекрасна!
Он сделал глоток, затем небрежным движением плеснул остатки жидкости в огонь. Пламя зашипело, поднялся дым, и в светлых клубах пара появилось лицо. Лицо Лэйры. Странное выражение лица придавало ее чертам мягкость. Она выглядела удивленной, возмущенной, даже немного растерянной – но, на что бы она ни смотрела, испуга в ней не было. Он не знал, что было перед Лэйрой в этот момент. Но то, что она видела, ее восхищало.
– Да, я тоже очень впечатлен. Правда же, ей очень пойдут рога на лбу? Сам Дворец ее одел, он желает, чтобы эта женщина стала его хозяйкой. – Повелитель откинулся назад, закинул ноги на подлокотники и удобно развалился в кресле. Затем он зачерпнул бокалом огонь, словно это была вода. Пламя полыхнуло в бокале, затем потухло и превратилось в новую порцию напитка. Повелитель пригубил его.
– Но не будем забывать и про Кадиза, – проговорил Повелитель. – Он добился большого преимущества, этот злой, злой мальчишка. Я понимаю, что тебе в нем нравится. Но сейчас он, к сожалению, блуждает в тумане и упускает шансы из-за своей рассудочности. Но не переживай. Я не стану слишком сильно облегчать жизнь Лэйре, чтобы Кадиз тоже смог еще раз приблизиться к финишной прямой.
Он закрыл глаза, и над огнем снова поднялся пар, в котором можно было различить картину. Это снова была Лэйра, но не вблизи, а немного издалека, так, что можно было видеть ее во весь рост – в странном, непристойном платье. Она держала за руку мужчину, который, судя по его одежде, явно пытался сделать свой костюм еще более впечатляющим. Дело было не только в том, что волосы доходили ему почти до плеч. На нем к тому же был совершенно неприличный жилет, оставлявший плечи открытыми. Положив руку на грудь этому человеку, Лэйра прижалась к нему.
– Что же это? – с усмешкой спросил Повелитель. – Твоя возлюбленная танцует с другим, так близко? Если тебя интересует мое мнение, по ней не похоже, что она думает о тебе.
Десмонд тяжело дышал. Оба выглядели невыносимо прекрасно, они были так близко друг к другу, словно сплелись в опасной эйфории. Лэйра слегка приоткрыла рот и облизала нижнюю губу. Повелитель вздохнул, словно этот жест был адресован ему.
– Мне нравится, когда интрига сохраняется до самого конца, – пробормотал он, полуприкрыв глаза и запрокинув голову. – И на этот раз я гарантирую, что так и случится. В конце концов, другого раза для меня не будет.
Глава 58
Лэйра
Не считая людей, по которым я скучала, больше всего мне не хватало ветров. Стоять на балконе в слезах и смотреть на лес, походивший на пожарище – голый, мертвый и покрытый пеплом, – не ощущая прикосновений ветра, который мог успокоить и осушить слезы, было самым фальшивым чувством, которое я когда-либо испытывала.
Теперь я не могла даже представить, как мне пришло в голову танцевать с Алариком и поцеловать его. Никто в здравом рассудке не счел бы это хорошей идеей в моей ситуации. Я вела себя по-идиотски, как девушка на своем первом весеннем празднике после второго стакана вина. При этом я не выпила ни глотка. И все же у меня еще шумело в голове. Это Дворец желаний заставлял мои мысли безудержно лететь куда-то, а затем, как капризный ветер, куда-то их сдувал.
И куда это меня завело? Я совершила все возможные ошибки. Забыла свою цель, оставила в беде Десмонда, а потом и свою мать. Я рисковала жизнями Йеро и Вики. И, наконец, причинила Аларику больше боли, чем было необходимо.
Теперь мне нужно думать о Десмонде, но и Аларика нельзя просто оставлять здесь. Кто знает, куда заведет его этот проклятый дворец? Пока мы оставались во владениях Повелителя, необходимо было держаться вместе; поодиночке у нас не останется ни единого шанса. Мы должны были присматривать друг за другом.
Я вытерла слезы и поспешила за Алариком, высоко подняв голову. Но я смогла лишь дойти до двери, за которой он скрылся. Она оказалась заперта. Я прислонилась лбом к стеклу, приставила ладони по бокам головы, чтобы свет не мешал, и различила за дверью смутные очертания танцующих пар. Но как бы сильно я ни стучала – похоже, все видели и слышали лишь собственные желания, а на меня никто внимания не обращал. Проклятье!
Я осмотрелась по сторонам. Краем глаза посмотрев на балкон, я обнаружила, что он стал больше. Он вытянулся на много метров вдоль фасада из стеклянных осколков, вдоль витражных окон. Через каждые несколько шагов были расположены двери, но мне пришлось обойти половину замка, прежде чем я нашла ту, которая подалась, когда я надавила на ручку.
В комнате, где я оказалась, никого не было. Повсюду стояла мебель в белых чехлах, а картины были занавешены белой тканью. Любопытство заставило меня подойти к одной из них – завеса соскользнула с нее, так что стал виден угол. Я осторожно подняла ткань, чтобы заглянуть под нее.
Картина была нарисована в оттенках зеленого, в ней преобладали бирюзовый и темный, насыщенный изумрудный цвет. На этом фоне выделялись лишь золотые ворота. Что-то в них завораживало меня. Я не могла описать словами, в чем дело. Возможно, в том, как наносилась краска. Сама не понимая зачем, я провела пальцами по своду ворот, и тогда что-то случилось. Послышался шепот, глухой и тихий, на языке, которого я никогда не слышала. Я не поняла ни слова. Он оборвался внезапно, послышались аплодисменты. И внезапно нарисованные ворота распахнулись передо мной.
