– Как ты можешь так со мной поступать? – выдохнул старик.
– Как ты можешь меня в этом упрекать? – лаконично ответил молодой человек. – Разве не ты расточал похвалы моему брату, после того как он попытался меня убить, чтобы стать первым в очереди на наследство?
Сцена изменилась, фигуры, двигавшиеся вокруг меня, заняли новые положения. Я медленно осознавала, где я. Теперь я покинула картину. Бирюзовая и изумрудная магия завела меня еще глубже, я видела моменты из воспоминаний, по которым рисовались картины. Я видела то, что стало основой для этих картин, что двигало художником, который их создавал.
– Он заточил ее! В самой глубокой дыре!
Снова этот молодой человек. Это он расписывал стены, это ему принадлежали воспоминания. Теперь спокойным его было точно не назвать. В стену полетел бокал, и затем он ударил по ней кулаком.
– Чтобы я вернул его любимого сына, иначе он… – Его голос сорвался. Он рухнул на колени. – Иначе он убьет ее.
Я ощутила его боль, воспоминание было таким живым, что я сама почувствовала, как колени касаются холодного и твердого камня, как тоска сжимает грудь.
Снова все вокруг закрутилось. На этот раз дольше, мне удавалось различить лишь отрывочные образы дэмов, лязганье оружия и крики. Наконец появилась женщина с длинными серебристыми волосами и внимательными, умными глазами. Я никогда не видела ее раньше, но она была похожа на ту, чье изображение появилось на золотой табличке в доме коллекционера. И на мое собственное отражение в зеркале. Она была старше меня, даже старше моей матери.
Но она была непостижимым образом похожа на нас обеих.
Она стояла над этим молодым человеком, который лежал на земле, опутанный цепями и веревками, и который отчаянно пытался высвободиться.
– Мой Повелитель, – прошептала она. – Снизойди и прими подарок, который я тебе делаю.
– Нет, – хрипло прокричал он. – Мне там не место. Я должен вернуться. Я должен ее спасти. Он убьет ее. Я должен ее спасти!
Женщина сочувственно покачала головой:
– Ты только все усложняешь. Но не важно, трудно тебе будет или легко. Теперь ты мой Повелитель. Новый Повелитель дэмов. Повелитель моего Царства на много долгих лет, и скоро ты сам это поймешь.
Глава 60
Лэйра
– Ты и правда в порядке? – Вика отряхнула пыль с моей одежды и скептически-оценивающе посмотрела на меня. – Ты никогда не была такой бледной – ты стала почти такой же белой, как кеппоханцы.
Я кивнула.
– Все в порядке. Нужно идти дальше.
– Сворачиваем или идем прямо?
– Прямо. Однозначно.
Я рассказала ей и Йеро об этих воспоминаниях. Они принадлежали Повелителю дэмов, и мне было известно имя человека, которым он тогда был. Никто из нас, даже Йеро, не знал, что он стал Повелителем Алсьяна-Дэра не по доброй воле. Я умолчала о том, что одно из лиц в воспоминании показалось мне знакомым.
Я прикрыла ладонью камень, висевший на моей шее. У той пугающей старой женщины был точно такой же. У меня появились смутные предположения о том, кем она может оказаться, и мысли об этом меня пугали.
– Ворота, – внезапно сказал Йеро, который шел на пару метров впереди нас, и я поспешила к нему, благодарная за возможность отвлечься.
То, что преграждало нам путь через тоннель, было бы неправильно назвать просто воротами. Это были золотые врата, которые я видела на картине. Похоже, Йеро был прав, когда сказал, что каждый шаг, пройденный мной по дворцу, необходим и имеет смысл. То, что я считала ошибкой, было подсказкой ведущей меня судьбы.
Я подошла к воротам, которые оказались такого же необычного золотистого цвета, как на картинке. Только магия была совершенно другой. Я не видела изумрудно-зеленого или бирюзового – цвета вообще тут ни при чем. Вместо этого я ощутила глубочайшую печаль и тревогу, и во рту появился странный привкус, будто я плакала, моргала, чтобы скрыть слезы, и глотала их.
Магия, которая держала эти ворота запертыми, страдала.
Поднявшись на цыпочки, я коснулась свода ворот. Картина в этот момент начала шептать, и замо́к упал. В реальности ничего такого не произошло.
Мы перепробовали все, что пришло нам в голову. Мы касались ворот, трясли их, произносили желания и шептали все, что только приходило на ум. Ничего.
Ворота оставались закрытыми.
– Шаги! Кто-то идет, – предупредил нас Йеро, обнажая мюродем.
Но я узнала идущего еще по звуку шагов – еще до того, как увидела Аларика. Облегчение теплой волной окатило мое тело, и я побежала навстречу. В паре метров от него я заставила себя остановиться, разрываясь между потребностью наконец все ему рассказать и пониманием, что это безнадежно. Мы не сможем быть вместе, и осознание этого никогда не станет менее болезненным, сколько раз я бы его ни переживала.
Должно быть, он прочел это в моих глазах, потому что та же боль отразилась и в его лице, словно зеркало моих собственных чувств. Это было неправильно. Мы не должны смотреть друг на друга вот так.
– Ты нашла путь, – бесцветным голосом сказал он.
– А ты нашел меня.
Да кто я такая, чтобы снова запрещать себе испытывать чувства? Я хотела быть сильнее своих чувств – меня воспитали в Немии, – но мне больше не нужно было это холодное самообладание. В глубине души горела магия, и, когда мне представилось, будто магия моего сердца растапливает холод внутри меня, я выпустила эти чувства на волю. В следующее мгновение мое сердце заполнило чистое облегчение. Между Алариком и мной произошло так много – но мы нашли друг друга. Он нанес мне такую глубокую рану, он буквально разорвал мне сердце – но оно исцелилось.
В этот момент, когда я преодолела последние шаги, разделявшие нас, и, не говоря ни слова, прижалась к нему, мое сердце стало огромным, и с каждым его ударом меня наполняло счастье, словно оно, это сердце, было совершенным, невредимым, без единого шрама. На мгновение, на один удар сердца, только на один, я исполнила свою мечту.
Аларик, похоже, растерялся из-за моей горячности, но с готовностью заключил меня в объятия. Я прижала его лицо к плечу, целуя его скулы.
– Прости меня, – прошептала я. – Это не дворец сбил меня с толку. Дело было вовсе не в нем. Это был ты, и только ты, все это время.
Он вдохнул и выдохнул, словно до этого надолго задержал дыхание.
– Значит, ты все обдумала?
– Я люблю Десмонда, – сказала я, прижавшись лбом к губам Аларика. – Всем сердцем. Так, как я любила бы брата. Но тебя… – Я едва сдерживала слезы. – Тебя я люблю так и с такой силой, что никто и никогда не уничтожит эту любовь. Даже ты.
– Я нанес тебе рану, – пробормотал он, смахивая слезы с моего лица. – И я никогда не смогу объяснить почему. Я не заслужил тебя. Никогда не заслуживал.
